Воскресенье, 27 января
Если верить сегодняшнему "Обсерверу", Кувейт не является и никогда не был демократической страной. Им правит кувейтская королевская семья.
Синяя Борода расхохотался, когда я сообщил ему об этом:
– Тут все дело в нефти, Адриан. Ты думаешь, янки бы туда полезли, если б основной продукцией Кувейта была pena?
Пандора наклонилась и поцеловала его в морщинистый затылок. Как позволяет она своей юной, полной жизни плоти прикасаться к этой древней, увядшей коже, мне не понять никогда. Пришлось зайти в ванную и сделать несколько глубоких вдохов, чтобы сдержать позывы к рвоте. Зачем распускать слюни над ним, когда можно взять меня?
В четыре часа дня позвонила мама. В трубке было слышно, как стучит молотком мой юный отчим Мартин Маффет.
– Мартин тут мне вешает полки для безделушек, – заорала она, стараясь перекричать шум. Потом спросила, читал ли я в "Обсервере" отрывки из "Дневника мурла". Мне удалось правдиво ответить:
– Нет.
– А надо бы, – сказала мама. – Это совершенно блистательно. Когда увидишь База в следующий раз, попроси экземпляр в подарок, и пусть подпишет "Полин и Мартину", ладно?
– В высшей степени маловероятно, что я увижу Кента вообще. Я не вращаюсь в одних выдающихся кругах с ним.
– А в каких выдающихся кругах ты тогда вращаешься? – спросила мама.
– Ни в каких, – опять ответил я правду. После чего положил трубку, улегся в постель и натянул на голову пуховое одеяло.
Понедельник, 28 января
Британцы Джо Дьюри и Джереми Бейтс выиграли в Мельбурне в смешанных парах. Это явно указывает на ренессанс британского тенниса.
ПАНДОРИНА КИСКА
Я люблю ее Киску-малютку:
У нее такая теплая шубка.
Но если я захочу ее погладить,
Она вызовет полицию и устроит мне
Опознание личности.
И вообще нанесет мне урон.
Среда, 30 января
Был шокирован, когда услышал по Радио-4, что сегодня похоронили короля Норвегии Олафа Пятого. Его вклад в непрерывные успехи норвежской кожевенной промышленности большинством великобританской общественности ценится незаслуженно мало. Представителем Англии на похоронах выступил принц Чарлз.
Взял в библиотеке "Сцены провинциальной жизни" Уильяма Купера. У меня было время выбрать всего одну книгу, поскольку в секции "Романтической беллетристики" обнаружили "подозрительный сверток" и библиотеку пришлось эвакуировать.
Раковина опять засорилась. Прокачивал ее, пока шли "Арчеры", но втуне.
Четверг, 31 января
Прибыл в кабинет врача на Темз-стрит только к 17.15. Леоноре Де Витт это не понравилось.
– Мне придется взять с вас за полный час, мистер Моул, – сказала она, усаживаясь в кресло, покрытое куском старого ковра. – Где бы вам хотелось сесть?
По всей комнате было расставлено множество стульев. Я выбрал тот, что стоял у стены, опустился на него и сказал:
– У меня создалось впечатление, что наши встречи должны проходить под эгидой Национальной службы здравоохранения.
– В таком случае вы серьезно ошибались, – ответила мисс Де Витт. – Я беру тридцать фунтов в час – под эгидой системы частного предпринимательства.
– Тридцать фунтов в час! Сколько же сеансов мне понадобится? – спросил я.
Она объяснила, что предсказать это пока не может – ведь она обо мне ничего еще не знает. Количество сеансов зависит от степени моей несчастности.
– Как вы себя в данный момент чувствуете?
– Если не считать легкой головной боли – прекрасно, – ответил я.
– Что вы делаете со своими руками? – тихо спросила она.
– Заламываю, – ответил я.
– Что это у вас на лбу? – спросила она.
– Испарина, – ответил я, вытаскивая платок.
– У вас ягодицы сжаты, мистер Моул? – настаивала она.
– Полагаю, что да.
– Теперь ответьте, пожалуйста, на мой первый вопрос еще раз. Как вы себя в данный момент чувствуете?
Ее большие карие глаза заглянули прямо в мои. Я не мог отвести взгляд.
– Я чувствую себя совершенно несчастным... И я солгал вам про головную боль.
Она пустилась в долгий рассказ о методике гештальта. Объяснила, что меня можно обучить "механизмам владения собой". Если не считать Пандоры, то Леонора Де Витт, наверное, самая симпатичная женщина, с которой мне доводилось беседовать. Я поймал себя на том, что не могу отвести глаз от ее ног, затянутых в черные чулки и обутых в черные замшевые туфли на высоком каблуке. Интересно, на ней действительно чулки – или колготки?
– Ну что, мистер Моул, сможем ли мы с вами работать вместе? – спросила она.
Потом посмотрела на часы и встала. Ее волосы стекали по спине полночной рекой. Я страстно подтвердил, что мне хотелось бы видеться с нею раз в неделю. Вручил ей тридцать фунтов и ушел.
February
Пятница, 1 февраля
Только что вернулся из Ньюпорт-Пагнелла. Нервы мои раздерганы в клочья. Браун вел машину как одержимый. Он ни разу не превысил скорость, но заехал на обочину, задел кустарник, а на скоростном участке оставил зазор лишь в шесть дюймов между нашим хрупким "фордом-эскортом" и монолитным "Джаггернаутом" впереди.
– Если держаться в зоне пониженного давления за грузовиком, можно сэкономить драгоценное топливо, – попытался объяснить он. Этот человек – фанатик защиты окружающей среды. Последнее Рождество он провел в Данджнессе за классификацией водорослей. Я отзываю свой иск. Слава богу, впереди выходные. Или "ле уик-энд" как выражаются наши собратья-европейцы.
Суббота, 2 февраля
Виконт Олторпский брат принцессы Дианы признался своей худосочной жене и всему остальному миру, что у него в Париже случился адюльтер. Принц Чарлз и принцесса Диана, должно быть, пришли в ужас, узнав, что в семье завелся прелюбодей. Его следует лишить титула немедленно. Королевская семья и ее ближайшее окружение должны быть выше таких грубых инстинктов. Вся страна ожидает, что Семья установит моральный стандарт для своих подданных.
Принял ванну, вымыл шампунем бороду, подстриг ногти на руках и ногах. Смазал волосы разогретым маслом, чтобы подкормить их и заставить блестеть, производя наружное впечатление здоровья.
11.45 вечера. Только что позвонил Берт Бакстер. Голос его звучал жалко. Пандоры дома не было, и в минуту слабости я согласился съездить завтра в Лестер и навестить Берта. Написал записку Пандоре, оставил на ее подушке.
Пандора,
В значительном расстройстве позвонил Бакстер, что-то насчет самоубийства, – завтра намереваюсь нанести ему визит. Он дал мне понять, что хотел бы видеть и тебя тоже. Я планирую подняться в 8.30 утра, чтобы успеть на поезд, но ежели ты захочешь сопровождать меня, альтернативный modus operandi – встать в девять и быть доставленным тобой в твоем автомобиле, таким образом прибыв в Лестер к 11 утра. Не затрудным ли тебя проинформировать меня о своем решении путем подсовывания под мою дверь записки? Просьба также не беспокоить меня сегодня ночью звуками своих диких любовных утех. Стены моей кладовой очень тонки, и мне уже надоело спать со включенным плеером "Сони".
Адриан.
Воскресенье, 3 февраля
В 2.10 ночи в мою кладовку ворвалась Пандора и принялась меня оскорблять. Швырнула записку мне в лицо и заорала:
– Напыщенный болван, жалкий лох! "Модус операнди"! "Быть доставленным тобой в твоем автомобиле"! Убирайся из этой кладовки и из моей жизни завтра же!
В кладовку протиснулся Синяя Борода и увел Пандору а я лежал в постели и прислушивался к тому как они перешептываются в кухне. Что же вызвало этот неспровоцированный приступ?
В 3.30 они удалились в спальню Пандоры. В 3.45 я вставил в свой "Сони" кассету с "Дайр Стрэйтс" и включил на полную громкость.
Проснулся только в полдень. Позвонил Берту и сказал, что навестить его не смогу, поскольку всю ночь промаялся болями в кишечнике. По голосу было слышно, что Берт мне не поверил.
– Вот чертов врун, – проскрипел он. – Я только что говорил с моей девчонкой Пандорой. Она мне прямо из машины позвонила. Перед тем как в Лестер рвануть, она к тебе заглянула и говорит, ты дрых как новорожденный.
– Почему же она в таком случае меня не разбудила? – спросил я.
– Потому что она тебя на дух не переносит, – дипломатично ответил Берт.
Понедельник, 4 февраля
Необъяснимо опоздал на работу на двадцать три минуты. У Брауна чуть ли не пена ртом шла. К тому же он обвинил меня в краже почтовых марок.
– ДООС нуждается в каждом пенни, если мы хотим сохранить нашу дикую природу.
Как же! Можно подумать, что все барсуки, лисицы, головастики и паршивые вонючие тритоны сразу сыграют в ящик от того, что я, Адриан Моул, воспользовался двумя почтовыми марками второго класса, оплаченными, если уж на то пошло, моими же налогами. Нет, Браун. Я так не думаю.
Вторник, 5 февраля
Пандора до сих пор в Лестере. Подровнял бороду возле рта. Обрезки проглотил. Один пристал к задней стенке горла; раздражает.