Наблюдая за артистичной Юлькой, Тараканов хохотал до слез. Когда та уселась в кресло, он покачал головой:
- Вы, женщины, загадочные существа. За мгновения придумать такой красивый куш!
У Юльки была еще куча дел, и, посидев немного, Тараканов отправился домой.
Куш для Марго. Выигрыш
Дома никого не было, и Вовка, собрав всю волю в кулак, чтобы не включить компьютер, стал убираться в своей комнате. Ему понадобилось около часа, чтобы разобрать валявшиеся повсюду дискеты, компакт-диски, кассеты, книги, листы с распечатанным текстом. Заодно он пропылесосил ковер и вынес мусор.
Комната преобразилась. Вовка с трудом узнавал компьютерный стол и книжные шкафы. Стопку выглаженного белья он водрузил на комод, обвязав ее красной лентой с бантом и засунув под ленту табличку "Самой лучшей из лучших жен, драгоценной Марго от Деда Мороза".
Его охватил азарт от начатой игры, и Тараканов нарядился в белую рубашку, черный галстук с желтыми ромбиками и единственный костюм. Зажечь свечи он не успел, ибо по характерному звуку понял, что пришла Маргарита. Вовка нанес последний штрих - засунул в карман пиджака позавчерашние носки, валявшиеся на кресле, и крикнул из комнаты:
- Маргусик, привет! Как твое самочувствие?
- Привет! Намного легче. Температура нормальная, горло почти не болит. Сама не могу поверить, что за одну ночь все прошло, - ответила из прихожей Маргарита, раздеваясь. - Ты опять прилип к своему компью…, - она запнулась на полуслове, увидев вышедшего к ней Вовку. Когда она обрела дар речи, то восхищенно прокомментировала:
- Что творится! Тараканов, я тебя не узнаю. Костюм, галстук, а как подстригли замечательно. Интересно, куда это ты собрался в таком виде, по бабам, наверное?
- Маргусенок, девочка моя, это все для тебя! Бабы сегодня не входят в мои планы. Никуда не собираюсь, мне захотелось устроить тебе небольшой праздник. Просто так, - загадочно улыбаясь, молвил Вовка. - И это еще не все. Когда зайдешь в комнату, лучше держаться за что-нибудь.
Заинтригованная донельзя Маргарита, забыв надеть домашнюю обувь, вошла в комнату мужа и застыла на месте. Медленно осмотрела ее и с изумлением на лице повернулась к Тараканову:
- Вовка! Что с тобой стряслось? Ты не заболел часом? Порядок небывалый, компьютер выключен. Что бы это могло значить?
Спасая свою ПКМ, Марго с улыбкой выдвинула последний аргумент, который мог объяснить разительные перемены:
- Все понятно. Значит, что-то натворил, а теперь подмазываешься. Или хочешь чего-то от меня получить. Давай, выкладывай.
Вовка со смехом обнял жену и поцеловал ее в губы:
- Я ждал эту фразу. Марго, тебе надо работать следователем! Но эта версия ошибочная. Я же сказал, что решил сделать тебе приятное. Вот только свечи не успел зажечь.
- Ничего не понимаю, - промолвила окончательно сбитая с толку Маргарита. - А зачем белье на комод взгромоздил? Неужели погладил???
- А это тоже сюрприз, - ответил таинственный Тараканов.
Когда Марго обнаружила табличку, а под ней отутюженное белье, она засияла от радости.
- Неужели это правда? Вовуля, у меня просто нет слов. Сколько ж ты его гладил, дорогой мой, полдня, наверное? - Марго даже слегка прослезилась и ласково обняла Вовку. Его обдало жаром, вверх по позвоночнику прокатилась энергетическая волна; уши, макушка и центр груди заполыхали. Немного придя в себя, Маргарита патетично изрекла:
- Ради этого мгновения стоило жить! Ваши деяния благодарные потомки высекут в граните: "Имя ваше известно. Причины непонятны. Но подвиг ваш - бессмертен!"
Покрасневший от удовольствия Тараканов, деланно смущаясь, принимал почести. Как рыцарь, получающий благословение дамы сердца, он преклонил колено, правую руку прижал к груди, а левую простер к Марго.
Весь вечер прошел на необыкновенном душевном подъеме, в атмосфере веселья и взаимных шуток. У Марго энергия била через край. Про горло она совершенно забыла. Профи, придя домой, недоуменно осведомился, отчего они такие довольные, и почему Вовка при параде. Маргарита пояснила, что дома большой праздник: папа наконец-то открыл все чакры, и в честь этого будет теперь регулярно гладить белье.
У Вовки энергия тоже бурлила, и, когда он сел поработать над сложной программой, с которой бился давно, в голову пришла красивая идея.
Внутри у него все пело, Вовка подумал: "Как приятно раздавать поощрения! Пожалуй, даже лучше, чем получать". Неожиданно позвонила ликующая Юлька:
- Тараканыч, ты не забыл, что лотерею купил?
- Забыл. У меня дома такой кайф творится. Марго, как Карлсон, летает.
- Так вот, сейчас по телику был розыгрыш, и ты выиграл 10 тысяч рублей. Поздравляю, Вовка!
- Да ладно, разыгрываешь.
- Нет же, говорю тебе, я сама очумела.
- Тогда справедливо будет поделить выигрыш пополам.
- Я не препятствую, спасибо. Сейчас узнаю, где и когда тугрики получать. Ну, пока.
Вот таким подарком Фортуны завершился для Вовки этот бурный день.
ГЛАВА 6. ТРЕТИЙ ВЕЧЕР СЕМИНАРА
Обратная связь. "Я тебе ножки помою", Барсик - добытчик, чудесный банкомат, подарки от Карлсона, "ТАКающий" Педро
Вовка летал как на крыльях, и неделя промелькнула незаметно. Третье занятие началось с гавайского танца "Малама", быстрого и брызжущего энергией. Тараканову особенно понравилась концовка, когда танцующие, сжав кулаки, энергично потряхивали перед собой руками, согнутыми в локтях под мощное "Э-э-э-э". Из политинформации Болеслава следовало, что "Э" означает у гавайцев "Да будет так". Этот утверждающий жест одним махом нагнетал энергию, и в паузе после танца Вовку охватил гудящий вихрь огромной силы.
Юлька опаздывала. Дядя Миша сидел на том же месте. Болеслав предложил поделиться успехами в использовании техники поощрений. Божий Одуванчик тут же с гордостью сообщила, что после шести поощрений угомонила пьяных соседей, орущих за стеной.
- А я за четыре "ТАКа" своего малыша усыпила! - отозвалась молоденькая девчонка в короткой юбке.
- Запись в книгу рекордов вам обеспечена, - заверил Болеслав.
Дама в шортах и широкополой шляпке, похожая на Незнайку из мультика, доложила:
- Мне очень понравилось поощрять песнями. Компьютеры у нас на фирме старенькие, а шеф не любит раскошеливаться. В моем кабинете сломался модем. Я его похвалила, поморгала глазами, как он - лампочками, пошипела. Он заработал. Подумала, что все равно надо новый модем выписать. Шеф у нас блондин, и я зашла к нему с песней:
Как люблю твои светлые волосы,
Как любуюсь улыбкой твоей…
Он заулыбался мечтательно, обмяк в кресле. Я без паузы продолжила, как бы между прочим:
- Кстати, Петр Григорьич, а не купить ли нам новый модем?
- В вашу комнату, что ли? Ладно, сделаем.
Народ похлопал изобретательной Незнайке. Болеслав предоставил слово приятной моложавой женщине из заднего ряда, которая давно тянула руку. Она пробралась в центр круга.
- Я мужу своему, Грише, такой куш выдала, что он пить бросил. Мне после семинара не спалось - энергии много. Села стихи строчить. Среди ночи муж завалился пьяный. Вместо того, чтобы ругать, как я обычно делала, обрадовалась ему:
- Гришенька, ты пришел, живой! Слава богу, а то я заждалась. Пойдем, мой хороший, я тебе ножки помою.
Он даже присел:
- Не, такого быть не может… Ты меня ругать должна, я же в час ночи пришел, пьяный.
- За что тебя ругать, я ведь тебя люблю, соколик мой ненаглядный. Ну, задержался, выпил немножко, - дело молодое, с кем не бывает. Главное, что ты есть у меня.
Гриша по стене так и сполз:
- Слушай, по-моему, я трезветь начинаю.
Ополоснула ему ножки тепленькой водичкой, полотенчиком махровым промокнула. Штормить Гришу перестало. Провела его на кухню. Ласково, как дите малое, усадила за стол:
- Ужин давно готов, сейчас накормлю тебя.
- Я уже совсем трезвый.
- Кушай, кушай, моя радость.
Поел, взгляд осмысленным сделался. Пробурчал:
- Давай я хоть посуду помою.
- Ну что ты, отдыхай, ты же устал. Я сама помою.
Ничего мой Гриша понять не мог. Посидел, глянул на меня жалобно:
- Можно, я тогда побреюсь?
- Зачем, я тебя и так люблю.
Сидел, сидел. Я прямо чувствовала, как у него шарики в голове крутились лихорадочно. Вдруг его как подбросило, радостно так воскликнул:
- А, я понял, это у тебя домашнее задание!
Зал взорвался хохотом и громовыми аплодисментами.
- Это еще не все, - продолжила женщина. - Вдруг Гриша заявил:
- А теперь я твои белые ноженьки помою!
Я обомлела, а он опустился на колени и уже начал тапочки снимать. В общем, помыл Гриша мои ноги и поцеловал их. Потом был сумасшедший секс, а в три часа ночи он стал мне в любви признаваться. Утром позвал меня и сына и дал торжественную клятву, что больше пить не будет.
Болеслав поцеловал рассказчице ручку и с энтузиазмом прокомментировал:
- Браво! Вот это безупречность волшебника! Беспрерывная, несмотря ни на что, трансляция похвалы, как с Гришей, может мгновенно перебросить вас в параллельный мир. В котором у мужа, начальника или ребенка будет другая "начинка", улучшенный характер, привычки, эмоции.
Полненькая пенсионерка убежденно возразила:
- Так это он неделю всего не пьет, а потом опять начнет закладывать. Дружки-алкаши затянут, их-то в параллельную вселенную арканом не затащишь. Я вон со своим до сих пор мучаюсь.
Болеслав ответил: