Литургия приходит к нам из вечности, а в вечность возвращается уже вместе с нами, как бы вбирая нас в себя и воссоединяя с Богом через Жертву Его Сына. И у Литургии есть видимый образ, который безошибочно указывает на ее подлинный смысл. В обычной жизни мы одеваемся одним образом, когда идем на работу, и совсем по-другому, когда идем на праздник, в театр, музей или на какую-то встречу. Подобно этому определенное облачение положено уставом для совершения Литургии, различных молитв или правил церковного чина. Это важно так же, как и все остальное, сопровождающее наше богослужение, скажем современным языком, "оборудование", которое необходимо для осуществления уставного порядка. Есть то, что приготавливает к торжеству, предназначенному для нас Христом, и как бы предопределяет само это торжество. Если мы одеваемся на праздник, то праздник уже начинается в нас. Собираясь на Литургию, мы приходим в храм и видим иконы, церковные облачения, чувствуем запах ладана и слышим церковные песнопения и чтение – так мы уже настроились и участвуем в том событии, ради которого собрались, и для нас начинается настоящее торжество духа.
В празднике Литургии центральным является Причастие Святых Тайн, что выше времени и пространства и вне всякого образа. Тем не менее через образы и порядок, которые существуют зримо и ощутимо, человек приготавливается мысленно и чувственно к тому, чтобы "погрузиться" в таинство, которое действительно "вбирает" в себя и воссоединяет с Богом в вечности. Если ни с того ни с сего человеку предлагают: "Приди и причастись, это – Тело и Кровь Христа", – то для него все будет странно и неожиданно. Вряд ли он поверит, и слова, которые он услышит, останутся словами, а таинство для него не со вершится. Подлинное таинство совершает Бог Святой Дух, и Он совершает его, если Им Самим человек приготовлен к восприятию таинства. Таинство не может быть навязано, "спущено сверху", оно не может насаждаться среди людей без их осознания, веры и согласия. Для того чтобы согласиться участвовать, осознать и воспринять то, что действительно есть Тело и Кровь Христа, существует устав богослужения Литургии и всей той подготовки, которую мы проходим перед Литургией. Отменить это невозможно, как невозможно у человека отнять душу от тела и сказать, что духовное и душа – это главное, а тело – второстепенное и постороннее.
Человек создан в единстве души и тела, поэтому наша духовная жизнь по-настоящему возможна только в единстве духовного, душевного и телесного. Литургия и богослужебный устав построены на этом единстве и исходят из него, возвращая человеку утраченное единство души и тела . Нам как бы говорится: "Ты в Церкви, так как пришел сюда своими ногами, слышишь здесь ушами, видишь глазами и обоняешь своим носом. Все это происходит в единстве, которое соделывает в тебе Святой Дух. Разделять это недопустимо и невозможно, как нельзя разделять душу и тело. В противном случае Таинство единых Тела и Крови Христа для тебя не совершится". Такова роль богослужебного устава, который существует в Церкви, в каждом ее храме и монастыре. Могут быть какие-то отличия и особенности, но не такие, как это бывает между людьми, обществами и разными государствами, устроенными по человеческим законам. Видимое разнообразие и внешние церковные различия скорее призваны подчеркнуть единство духа и нисколько не умаляют значение и смысл единого устройства богослужебной жизни Церкви.
Творить добрые дела
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
Ин. 15: 13
Нельзя укрыть город, стоящий на вершине горы, и невозможно скрывать свет, который, подобно солнцу, светит всему миру. "Вы свет мира", – говорит Христос в Нагорной проповеди сразу после заповедей блаженств (см.: Мф. 5: 14). Он возвещает это людям, которые собрались, желая услышать что-то важное и необходимое для жизни каждого из них. Сегодня нужно еще более глубоко воспринимать те слова, с которыми Иисус Христос обращается к человеческому сердцу: "Ты свет мира, не прячься и не скрывай то, что в тебе есть. Это дано тебе от Бога, чтобы прославить Его. Иди и твори добрые дела, чтобы люди, видя их, прославили твоего Небесного Отца" (ср.: Мф. 5: 16). Стоит вспомнить, по отношению к кому или к чему наши дела должны быть добрыми, и подумать, способны ли мы творить добрые дела ? Если нам кажется, что мы делаем доброе дело, но при этом кому-то неприятно или нехорошо, кто-то страдает от нашего дела, то как это дело можно называть добрым? Что бы мы ни делали в этой жизни, какое бы замечательное и честное дело мы ни затевали, рано или поздно окажется, что с этим делом мы кому-то "перешли дорогу", то есть помешали, а кто-то остался недоволен и почувствовал несправедливость по отношению к нему. Такое можно сказать о самом выдающемся в мире деятеле: сколь бы великое и благое дело им ни затевалось, все равно окажется так, что для кого-то оно не стало добрым, а было ненужным или даже повредило или помешало.
Какие добрые дела призывает тогда творить Господь? Видя какое дело, люди прославят Бога? Долго анализировать здесь не надо, ответ только один – то самое дело, которое установил Сам Господь со словами: "…сие творите в Мое воспоминание" (Лк. 22: 19). Это единственное подлинно и до конца доброе и благое дело, которым никого и никак невозможно ущемить, потому что это дело Божие. Дело, для которого человек живет в этом мире, – собраться вместе с другими людьми не ради своих намерений, проектов или замыслов, но друг для друга и ради Самого Бога и посланного Им Христа. Есть такое доброе дело, глядя на которое люди прославят Отца Небесного. Это Литургия, общее дело, ради которого мы собираемся в воскресный день или другие дни недели, когда оно совершается в храме Божием. Литургией мы никого не заденем, не обидим и не ущемим, а напротив, возвеличим и прославим, поскольку это дело совершает Христос, предавая Сам Себя за весь мир.
Собственными руками, руками Первосвященника, Христос приносит Себя как Жертву Благодарения. Он не от Себя принял власть быть Первосвященником, пишет апостол Павел в послании к Евреям, но Тот, Который послал Его, сказал: "Ты – Сын Мой, Я ныне родил Тебя" (Евр. 5: 5). Явление Бога в мир есть залог того, что творимое ради Него дело есть не только абсолютно благое и доброе, но и единственно существующее в этом мире дело Божие, к которому человек может присоединиться, "подготовив" его своими руками. "Свет мира", который просвещает людей и который нельзя укрыть, – это Христова Жертва, разделенная между людьми. Приготовленные и принесенные для благословения хлеб и вино становятся Телом и Кровью Христа – Его Тайны входят в наше земное существование и делают из него небесное бытие – жизнь в Царстве Божьем. Не по нашим достоинствам или правде, но потому, что Тот, Которого послал Бог и Которому Он сказал: "Ты Сын Мой", – пришел и совершил доброе дело , используя нас как Свой "сосуд". Его "инструментом" стали наши души и тела, из которых составляется Церковь, чтобы просвещать весь мир. Такое предназначение дано каждому, кто верует и, следуя за Христом, приходит в Божий храм, чтобы предоставить себя вместе с Христом в Жертву за мир – единую и единственную, принесенную Им и в Нем, раз и навсегда давая людям возможность в мире творить добрые дела , которые откроют славу Небесного Бога и Отца.
Разделить Трапезу Господню
Но есть Один, который Сам ищет нуждающихся в помощи. Сам ходит по свету и зовет, почти молит: "Ко Мне". Один-единственный, который может помочь и помочь в том, что "одно только нужно", спасти от единственной, в истинном смысле смертельной болезни.
С. Кьеркегор. Введение в христианство
"Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, – говорит Христос, – войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною" (Откр. 3: 20). "Кто любит Меня, – продолжает Он, – тот соблюдет слово Мое; и Отец Мой возлюбит Его, и Мы придем к нему и обитель у него сотворим" (Ин. 14: 23). Иоанн Богослов, евангелист и автор книги Откровение, использует напоминающие о Евхаристии образы обители и дверей , которые отворяются навстречу входящим, приглашая к общей трапезе . Господь бесконечно терпелив и милосерден – Он неотлучно стоит у дверей нашего сердца и стучит, ожидая, что мы услышим Его голос и, отворив эти двери, примем Его к себе. Тогда Он будет вечерять с нами, а мы с Ним – возникнет согласное движение навстречу друг другу. Бог не навязывает ничего насильно, но как бы спрашивает желания человека принять то, что ему приготовлено. Смиренно и кротко Он ожидает нашего согласия открыть двери своей души, когда мы захотим полюбить Его и соблюсти заповеди, которые Он нам дал.
Сказать "люблю" и при этом ничего не сделать равносильно тому, как поступил "неосновательный" человек, который строил свой дом на песке (см.: Мф. 7: 24–27).