Тантра, подобно некоторым другим мистическим учениям, говорит о том, что человек может развиваться теми же средствами, с помощью которых обычно деградирует. "То, что, согласно учению Вед, является источником греха, ведет, согласно нашей доктрине левого, прямо к освобождению" (Тантралока, 37.10-12). Поэтому, в отличие от аскетических школ, тантра не отрицает материю, тело и чувства, поскольку именно в них заключена возможность трансформации человека. Но человек спасается не только своими силами, а, в первую очередь, милостью Божества, которая изливается "в ответ" на чистую бхакти. И эта нисходящая сила (шакти-пипата) преображает все тела и соединяется с ограниченной шакти в мула-чакре. Тогда, по словам "Каулавали-нирнаи" (10.131) и "Куларнава-тантры" (2.24), "наслаждение становится йогой, явный грех обращается в благодеяние, саисара преображается в свободу чистой любовью садхаки".
Путь вамачары (и, в частности, садхана с панъчататтвой) имеет для человека смысл тогда, когда он уже достиг определенного совершенства в пашу-бхаве, на "пути правой руки". То есть садхака не только развил преданность Божеству и гуру, но и обрел знание (джняну, вивеку) - внутреннюю честность и приоритет духовного ("намерение ради Творца", по выражению каббалы). Как сказано в "Рудра-ямале" (уттара-кханда, 1.134): "В пашу-бхаве - джняна-сиддхи", и лишь затем шрия-сиддхи в вира-бхаве". Таким образом, "противозаконные" садханы (крип) вамачары возвышают человека тогда, когда в основе практики лежит праведность, но не по форме, а "в Духе и Истине".
"Вамачара" означает не только "путь левого", но и "следование Шакти (Ваме)", как внутренней (свакия, джняна-мудра), так и внешней (паракия, карма-мудра), то есть партнерше в садхане, бхайрави. Это "следование" невозможно без искренней любви к ней, и не просто как к женщине, но как к воплощению Богини. По словам Ибн Аль-Араби, великого суфийского мистика XIII века, "наиболее совершенное созерцание Бога - созерцание Его в женщине". Лишь в этом случае сексуальные практики (лата-садхана) будут благодатными и спасительными, ибо хоть и сказано, что "нет освобождения без майтхуны" (Йони-тантра, 8.2), но также - "только тот человек, чья бхакти сильна, обретет совершенство на пути вама" (Меру-тантра, 10.67). В учении вайшнавов школы сахаджия (аналогичной тантрическим шактистским) существует понятие аропана (Агора, "отождествление"), то есть "обожение" отношений мужчины и женщины, при котором их сексуальные игры есть отражение вечных игр (rasakrIDA) Кришны и Радхи.
Во многих текстах Тантр говорится о том, что в качестве бхайрави предпочтительнее не собственная жена, а чужая или незамужняя женщина. С точки зрения формального индуизма - это грех. Но для этого высказывания Тантр есть две причины. Во-первых, это еще одна возможность сакрального переступания закона, а во-вторых, в таких отношениях нет мирских обязательств, они исходят лишь из спонтанной любви (сахаджа-према).
Те люди, которые считают, что тантрическая "практика левой руки" - это свободный секс "с кем захотелось", не понимают самого принципа вамамары и, таким образом, являются неподходящими (анадхикари) для тантрической садханы, поскольку нарушение закона открывает врата благодати только тогда, когда оно - "ради Творца", а "Бог есть Любовь". (Кстати, еще одна - малоизвестная - параллель христианства и тантризма: в одном тамильском писании сказано, что "люди думают, что любовь и Шива отличаются, и лишь немногие знают, что только любовь и есть Шива"). Так что подлинная тантра не проповедует распущенность, как многие думают. В почитаемом тантрическом трактате, "Пурашчарьярнаве" (9-я гл.), называют необходимые качества садхаки (адхикара) для "практик левой руки": "радостный духом, преданный женщине, контролирующий органы чувств - [такой человек] подходит [для вамачары]".
Религиозный закон имеет важность для пашу, пока он не воспитает в себе различение и понимание; и тем законничество менее значимо, чем более человек чувствует единство бытия (адвайту) на опыте, а не только концептуально. Тогда он становится вирой, ибо, по словам "Рудра-ямалы" (уттара-кханда, 1.136), "признак вира-бхавы - адвайта". И этот опыт адвайты углубляется путем "левых" практик, отказа от обусловленности саттвой (это, естественно, не означает ее замену на обусловленность тамасом). Тогда человек как бы обретает "обе руки", в которых и бхукти, и мукти.
Сакральное нарушение закона в каббале понимается как акт искупления мира (тиккун), при котором высший Свет нисходит в материю и высвобождает заключенные в ней искры, восстанавливая "единство Лика и Имени" Божества. Возможность преступать закон есть знак наступления мессианской эпохи. Поэтому Иисус Христос ("сокрытый" Мессия в представлении гетеродоксальных каббалистов) хотя и говорил, что пришел "не нарушить Закон", осуждал законничество саддукеев и фарисеев и призывал к почитанию Бога в Духе и Истине. А "явленный" (с точки зрения гетеродоксов) Мессия, Шабтай Цви, прямо отменил формальные ограничения и заповеди Торы. Кстати сказать, и по времени расцвет каббалы примерно совпал с расцветом тантры в Индии. Идея тиккуна, "восхождения и нисхождения", по словам Бешта, основателя восточноевропейского хасидизма в XVIII веке, параллельна нивритти-марге (пути возвращения) в тантре. Этот поток нивритти, сворачивания к состоянию изначальной самарасъи, единства Шакти и Шивы (Эйн-Софа каббалы), и есть основной принцип вамачары. А чтобы вернуться к состоянию Свободы, лилы, нужно переступить законы дуализма, руководствуясь уже не дискретным набором правил, а своей внутренней природой (сахаджа), "быть ведомым Духом Святым". Однако это "упование лишь на благодать", действие из свободы, приведет к духовному восхождению лишь тогда, когда в его основе лежит опыт предыдущих ачар (относящихся к пашу-бхаве и правритти-марге), то есть, словами "Маханирвана-тантры", "преданность единой Истине", подлинность (МНТ, 4.73-77). Иначе, если войти в практику вамачары без готовности к ней, переступить закон не "во имя Творца", то это приведет только к деградации, что подтверждается примерами как из истории тантры в Индии, так и на современном Западе. Это та причина, по которой тантриков, равно как и гностиков, каббалистов и суфиев, чаще всего обвиняют представители традиционных религий. Но это вина не учения тантры, а тех людей, которые под ее прикрытием пытаются удовлетворять грубые желания своего эго. Хотя и в этом случае, если у человека есть, по крайней мере, тамасика-бхакти, он может постепенно очиститься милостью Божества и гуру, но гарантий этого нет. Поэтому не следует забывать, что хоть тантра - путь через наслаждение ("Истинно, истинно и еще раз истинно: через наслаждение достигается Освобождение", - "Канкаламалини-тантра", 4-я гл.), но это воистину так лишь для духовно сознательных, "трезвеющих духом", а не для хаоса эго-персональностей, который зачастую представляет собой обычный мирской человек (пашу). "Счастье, возникающее от вина, мяса и общества женщины, - это свобода для внимательных, но грех для глупцов (спящих)", (Куларнава-тантра, 9.50).
Возвращаясь к теме пяти макар, обратим внимание на слова Тантр: "То счастье, которое имеют преданные Куле в служении с панъчататтвой, -это и есть истинная свобода" (Куларнава-тантра, 7.103), В пяти макарах сокрыт многоуровневый смысл. Во время вкушения таттв садхака медитирует на то, что этим он (вернее, Кали в нем) пожирает пять демонов, представляющих эго человека. В мифологии это Мадху, Кайтабха, Махиша, Шумбха и Нишумбха, победа Богини-Матери над которыми описана в "Деви-махатмье", "Девибхагавата-пуране" и "Чанди-пуране". Психологически это "пять дверей в ад": похоть, гнев, жадность, заблуждение и гордыня. В ритуале панъчататтвы и путем особых медитативных техник (например, из "Виджняна-бхайрава-тантры") садхака очищает свои мотивации и "накапливает" осознанность.
Пять таттв также символизируют пять элементов творения (МЯТ, 7.109-110), пять чакр, над которыми человек поднимается ко внутренней шмашане, аджня-чакре, где в огне сознания сжигаются викалъпы и васаны (нечистые идеи и тенденции). Из этих пяти макар последние три - маиса, мадъя и майтхуиа - наиболее важны. В них мамса представляет состояние Шивы, внутреннее молчание (мауна), г. мадъя - Шакти, раджас, огонь чувства. Их единство, реализуемое в майтхуне, есть самарасш, маханирвана. "Вино - это Шакти, Шива - это мясо, вкушающий их - сам Бхайрава. От их единения возникает блаженство, именуемое Освобождением" (Куларнава-тантра, 5.79). Так, садхака, отождествившись с Бхайравой (Меру-тантра, 2.12), а его Шакти - с Кали, воплощает божественное совершенство, самарасъю, в соитии, в любовном экстазе.