И есть еще одна опасность – это когда поиск сводится к однобокому познанию и движение, как его неизбежное следствие, проявляется лишь в теории, но не в жизни. Тогда люди переживают все только мысленно, действительность подменяется фантазией, новая жизнь не зарождается. В результате они лишаются и будоражащей жизненной силы. Теории никого не волнуют. Бросается в глаза, как кто-то уж очень хочет что-то из себя представлять и явить собой нечто новое, но поскольку он живет, по сути, той же жизнью, что и другие, все его потуги воспринимаются как сплошной обман, и не согласиться с этим нельзя.
Есть и такие, кто вполне отчетливо ощущает импульсы зарождающейся в них новой жизни, но их робость, страх, тревога, опасения, склонность к покою не позволяют ей возникнуть и действенно проявить себя. Они идут на компромиссы и всевозможные уступки. Я знаю много Ищущих, которые полагают, будто важнее всего новый образ мыслей, возвышенные интересы, внутренняя ориентация на определенную цель и что это, не нарушая их внешнего подобия в сфере религиозности, нравственности и практической жизни, позволяет им уживаться с другими, дает определенный эффект и способствует их развитию. Роковой самообман. Ведь в таком случае они топчутся на одном месте и перестают быть солью.
В конечном счете многие изменяют себе, лишь бы не навредить "делу". Они соразмеряют свою позицию с разумением тех, на кого хотят оказать влияние. Для них важно получить признание инертных, отчего они всю свою жизнь только и думают о том, как бы убедить других и расположить их к себе. Они даже не подозревают, что тем самым лишают свою жизнь непосредственности, уродуют ее и окончательно губят в ней изначальность. Они верят, что иначе им не стать солью, на деле же перестают быть ею. Возможно, так они и добиваются большого влияния на людей, но обновления в них больше не происходит и оно не исходит от них.
Внутреннее движение, личное становление и жизнь, неутомимый поиск и свойственное только им поведение должны найти в Ищущих свое выражение и предстать перед всеми в выгодном свете. Сдерживать это и значит подавлять. Это убивает нарождающуюся изначальную жизнь. Когда взаимосвязь между жизнью для себя и проявлением себя во всей полноте разрывается, все кончается бесплодными настроениями и назидательными рассуждениями, которые никакого влияния не оказывают.
Как много людей, вызывая в первую очередь неудовольствие своих ближайших родственников, полагают, что из любви, покорности или почитания им следует держать себя не так, как велят им их внутренние побуждения! Как много людей верят, что повредят делу и помешают его успешному развитию, если будут просто и безоглядно следовать импульсам и императивам своего обновления. Они начинают порицать себя, вдаваться в размышления и более осторожно выстраивать свои действия. И в итоге изменяют себе, перестают быть детьми по своей сути, предают изначальное естество, стремящееся к своему проявлению, и нарушают естественность жизненных процессов, от которой зависит не только личное, но общечеловеческое становление.
Нет, трение между движением и состоянием покоя нельзя ни ослабить, ни намеренно увеличить. Мы не вправе улаживать, смягчать, посредничать, равно как и выпячивать, усиливать, жить по принуждению и неестественно, а, напротив, должны позволять оживающему в нас проявлять себя совершенно непроизвольно и непосредственно – предоставлять ему возможность действовать самому, а не по нашему хотению. Иначе мы проиграли, и вся эта действенная энергия окажется для мира негодной.
Это ведь так просто – ничего себе не придумывать и ничего не делать под давлением собственной воли, а лишь заботиться об успешном становлении того нового, о котором нам дают представление Заповеди блаженства, и позволять ему невинно и простодушно заявлять о себе. Это ведь так просто – жить естественной жизнью, руководствуясь изначальным чувством. Но склонный к самоанализу человек испортит все, даже если его познание совершенно. "Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное".
Вы – свет мира.
Благодаря своему облику, небывалой широте жизни Ищущие, как никто другой, служат истинному просвещению человечества, самораскрытию правды, скрывающейся за всем происходящим в мире, способствуют разоблачению призрачного мира, удерживающего в своих сетях инертных. И в свете нового образа жизни, исходящего от таких людей, инертные, если это вообще возможно, вдруг начинают видеть порочность своей жизни, в которой деградирует их подлинное естество, и вредоносность любых обстоятельств, сдерживающих человеческое становление. Если слово не пробуждает в инертных понимания истинного положения вещей, подлинного предназначения человека, смысла и цели развития, творческих жизненных сил Вселенной, стремящихся привести человечество к совершенству, того живого понимания, из которого тотчас же возникают тоска и волнение, то все это самым непосредственным образом может вызывать в них созерцание жизни, личный опыт и ощущение нового в людях, в которых оно проявляется.
Лишь такое объяснение жизни для нас ценно и полезно, любое другое лишь притупляет чувства и уводит от истины. Пока человек не ощутит чего-либо во всей его изначальности, любое поучение на этот счет будет ему лишь во вред. Поэтому люди обязательно увидят свет, если они осознают свою тьму и захотят обратиться к свету. Лишь непосредственное впечатление от становления нового делает нас более восприимчивыми к нему. На таких естественных законах и покоится всемирное призвание Ищущих, чья жизнь свидетельствует о происходящем в них становлении.
Не может укрыться город, стоящий на верху горы.
И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме.
Царство Божие призывается не внешними действиями, а нашей внутренней жизнью. Оно наступает не публично, а тайно, проникая в общественную жизнь в процессе людских взаимоотношений. Однако "нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано". (Мф 10:26). То, что проявляется в отдельном человеке, не может долго оставаться скрытым, тем более если он занимает видное положение в обществе. Из толпы выделяется всякий, в чем-то необычный человек. Так происходит с Ищущими помимо их воли. Пусть они и ведут себя безыскусно, сообразно своей сути, тем не менее на них обращают внимание, как бы это ни претило их скромному характеру.
Они и должны обращать на себя внимание, хотя такой цели у них скорее всего нет. Их необычность – фундамент их земного призвания. Но воздействует лишь то, что они есть на самом деле, их своеобразное бытие во всех его проявлениях. Те же самые выражения, слова и поступки без такого своеобразия воздействия не оказывают. Любое подражание – ложь, его внешний вид полон лицемерия. Светить способно только истинное, внутренне присущее.
Но если в основе оживляющего воздействия Ищущих на мир лежит свет, излучаемый их необычным естеством, то они не вправе его утаивать. Если они скроются от мира, мир погрузится во тьму. Но множество людей ставят свою свечу под сосуд, вместо того чтобы освещать ею жизнь! Внутренняя жизнь таких людей – некий мир, приносящий пользу лишь немногим. Она растворена в чем-то для них очень интересном. У кого-то это необычная работа, у других – религия. Все волнения, разжигающие в человеке искание, растворяются в соблюдениях правил религиозной жизни, изучении религиозных вопросов, в молитвах и поучениях, участии в жизни Церкви. Эта религиозность – своего рода развлечение, биение сердца вхолостую, от которого циркуляции крови не происходит. У других сосудом, закрывающим свет, может быть естественная жизнь или какая-либо реформа. Всецелое посвящение себя ей истощает внутренний порыв души, и он уже не затрагивает самой их жизни. Таких закрывающих свет сосудов великое множество.
Но нашему свету место не под сосудом, а на подсвечнике. Это особое место каждого в его жизни: семейное, профессиональное, общественное, социальное, духовное. Это область распространения нашего света, бесконечное пространство вокруг нас, именно здесь во всей полноте и должна раскрыться способность нашего нового естества – светиться. Конечно, это относится не только к тем, кто занимает видное по традиционным меркам положение в обществе. Любое место – важное, и простой работник способен светить среди тысяч своих товарищей, наблюдающих его жизнь, куда дальше, нежели знаменитый ученый, чья личная жизнь влияет лишь на небольшое окружение.
И если каждый Ищущий, как живой образ нового становления, окажется на своем месте, то великое событие, набирающее в нем силу, не останется незамеченным. Оно обязательно будет излучать свет, и под его влиянием у многих людей возникнет неясное ощущение, что они тоже вовлекаются в поиск и воодушевляются этим светом. Такое распространение подобного явления свидетельствует о постоянно действующей энергии уже возникшей новой жизни, а также об абсолютной правдивости и неподдельности ее успехов. Тому, кто постигнет это, станет ясно, почему Иисус отвергал любую внешнюю форму проповеди, видя в ней своего рода искушение, и ради чистоты нового творения ограничил Ищущих лишь способностью непроизвольного и непосредственного излучения света их новым естеством.
Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного.