II
Наиболее экзотичной является история миссии в Эфиопии. Эта далекая страна была связана с эллинистическим миром многовековыми связями. Сперва их поддерживало государство Мероэ, позднее - пришедшее ему на смену государство Аксум. Поэтому неудивительно, что и христианство проникло на Абиссинское нагорье очень рано. Предание эфиопской церкви называет крестителем страны некоего Абба Салама, который обратил царей Эзану и Сазану. Византийская же традиция считает апостолом Эфиопии Фрументия и его родственника Эдесия, римских подданных, родом из Тира. Является ли имя Абба Салама другим именем Фрументия- сказать трудно. Здесь, как и в дальнейшем, две картины христианизации Эфиопии, внешняя и внутренняя, имперская и местная, далеко не во всем сходятся. При этом, как нам предстоит убедиться, эфиопская версия куда богаче собственно греческой. Разница между ними в том, что грекоримские источники концентрируют все внимание на первоначальном этапе миссии, тогда как эфиопские - на последующих. Самым ранним, практически современным нашим источником оказываются сочинения Афанасия Александрийского, который рукополагал Фрументия как "апостола Эфиопии"; о нем же повествует целая серия нарративных памятников IV‑VI вв., находящихся между собой в отношениях сложной зависимости. Их рассказ восходит, видимо, к какомуто сочинению самого Эдесия. Ближе всего к этому недошедшему источнику стоял латинский рассказ церковного историка Руфина, на него опирались Сократ Схоластик, несколько сокращавший оригинал, и Созомен, восстанавливавший сокращенное . Позднее ту же самую традицию несколько приукрашивают Феодорит и Геласий Кизический. Но в целом рассказы этих авторов очень близки друг другу. Проблема же состоит в том, что нельзя быть до конца уверенным, действительно ли греко–римские источники имеют в виду именно Эфиопию: Ф. Альтхайм считает, что в действительности под "Дальней Индией" изначально подразумевался Йемен и лишь позднее Фрументий был переосмыслен как "апостол Эфиопии". Мы будем далее придерживаться традиционного взгляда, отдавая, тем не менее, себе отчет в том, до чего зыбки любые гипотезы относительно этого, первоначального периода миссии.
Итак, согласно Руфину и следующей за ним традиции, тирский философ Меропий отправился в путешествие по Красному морю (вовсе не с миссионерскими, а с познавательными целями!), взяв с собой юных учеников, Фрументия и Эдесия. Их корабль во время стоянки был захвачен варварами, которые перебили всех, кроме детей. Мальчиков подарили местному царю, и они выросли во дворце. Когда старый царь умер, а его наследник (царь Эзана эфиопских источников?) находился во младенчестве, царица–мать доверила Фрументию и Эдесию управлять страной. Тут‑то они и проявили свое христианское рвение. Вот как описывает их деятельность церковный историк V в. Геласий Кизический: "Они приказывали всем, кто жил вокруг, доставлять к ним всех тех римлян, которые туда попали (έπιξενουμένους), рассчитывая с их помощью сеять (δι αυτών… έγκατασπειραι προμηθούμενοι) среди "индов" (т. е. эфиопов? - С. И.) богопознание. Случай также им благоприятствовал: найдя тогда же некоторых [римлян], они побуждают тех, кто жил по римским обычаям, строить храмы, а если эти люди не имели права ставить алтари по причине отсутствия у них разрешения на священство (θυσιαστήρια πηγνύναι τώ μή παρείναι αύτοίς αύθεντίαν ίερωσυνης), то возводить церковные здания (οικους έκκλησιών) для собраний тех, кто встал на путь познания Бога. Отсюда повелся у окрестных "индов" обычай (πρόφασις) богопознания, в то время как Фрументий воздействовал на их честолюбие (φιλοτιμως αύτοις προσόντος), прибегая к благодеяниям, лести и увещеваниям" (Gelasius, р. 149, ср.: Socratis I, 19). Любопытно, что Созомен колеблется в определении того, наличествовала ли в деятельности Фрументия персональная инициатива: "Наверно, его побуждали [к этому] божественные знамения, или же Бог сам все это устраивал (θείαις ίσως προτραπείς επιφάνειας ή καί αυτομάτως του Θεου κινουντος)" (Sozomeni II, 2, 4; 8). Феодорит чуть больше сообщает о методах проповеди Фрументия: "Он принял невозделанный народ (άγεώργητον έθνος) и взялся его с воодушевлением возделывать, соратником имея Богоданную благодать. Пользуясь апостольскими чудотворениями, он уловил тех, кто пытался противоречить ему при помощи аргументов. Чудеса (τερατουργία), являвшие свидетельство [истины] спорившим [против него], каждый день завоевывали множество [душ]" (TheodoretiНЕ у р. 73).
Через какое‑то время братья отпросились на родину. Эдесий вернулся в Тир, а Фрументий, как сказано у Геласия, "приехал в Александрию, сочтя, что было бы целесообразно не оставить без внимания Божье дело, свершаемое у варваров (ακόλουθον ειη τό γενόμενον παρα τοίς βαρβάροις εργον θεΙον μή περιϊδεΤν). Придя к Александрийскому епископу Афанасию… Фрументий рассказал ему обо всем происшедшем, подсказывая (ύπομιμνήσκει) ему мысль послать к ним епископов. Афанасий… сказал Фрументию: "Какого другого человека сможем мы найти, в котором дух Божий пребывал бы, как в тебе, брате, кто умел бы так правильно управить и наилучшим образом распорядиться тамошними церквями?"Рукоположив его в епископы, он повелел ему идти обратно к "индам" освящать тамошние церкви и пещись о тамошнем народе. После рукоположения на сего мужа, испускающего из себя лучи апостольские (άποστολικας άφιέντι ακτίνας), снизошла (προσετέθε) премногая благодать Божия. Прибыв в вышеозначенную внутреннюю Индию, он знамениями и [собственными] усилиями укреплял [христианское] благовествование. Он привлек к истинной вере Христовой великое множество "индов", которые через него получали божественное слово в наиболее чистом виде. Потому‑то среди этих народов количество церквей и рукоположений значительно возросло" (Gelasius, р. 149.4-150.17).
В любом случае следует помнить, что о каком бы регионе ни шла здесь речь, об Эфиопии, как считается традиционно, или о Йемене, куда помещает этот рассказ Ф. Альтхайм, в IV в. там могла иметь место лишь самая первоначальная, поверхностная христианизация. Реально в обоих регионах миссионерство приобрело сколько‑нибудь массовый характер не Ранее V в. (ср. с. 41, 75).