Дальше забираемся наверх в келью вмч. Георгия - самую древнюю келью Карули. "Там точию есть церковь мала, в честь святого великомученика Георгия создана, и три келейки, от неких добродетельных пустынножителей сербских созданная, иже тамо скитахуся. Во время же моего странствия греки жительствоваху, зело благоговейнаго и подвижнаго жития, три числом, един иеромонах, другий монах, а третий черноризец, подначальный, послушный, мало что от рукоделья, более же от милостыни ради нужднаго и неудобоприступнаго их места". Но не доходя до кельи вмч. Георгия, мы сворачиваем направо и поднимаемся по круче в Иверскую келью. Когда-то здесь жили два русских монаха: Александр и его ученик Андрей. Когда старец, подвижник высокой жизни, умер, то ученик его впал в прелесть и чуть не погиб. Однажды его нашли обезумевшим, и только незадолго до смерти он пришел в разум и все рассказал. Ему явился "Христос", отшельник поклонился ему до земли и увидел козлиные ноги. Бес расхохотался и вошел в него через рот. Это история из карульского предания, и мы несколько раз ее слышали. Видимо, ее же рассказывает и Павле Рак в своей книге. В этой келье нелегко жить: если другие размещаются на небольших ровных площадках, то эта напоминает крошечную квартирку, вокруг которой кругом обрыв. Если в обычной местности бывают спасающиеся в затворе, то здесь все в какой-то мере затворники. Если даже очень захочешь, не будешь часто карабкаться в соседнюю келью. Даже зная, что можешь что-либо купить в Дафни, сначала подумаешь, как это протащить по скале.
Каруля. Видно подъемное устройство, с помощью которого монахи поднимали корзины со скудным пропитанием в свои пещеры
Мы возвращаемся обратно к развилке и вот, преодолев несколько метров тяжелого подъема, добираемся до сердца Карули - Георгиевской кельи. Теперь есть время немного отдышаться. Отдыхая, вспоминаю о том, что в начале века, да и после революции, Каруля была русской. В то время на Каруле было 40 насельников! Сейчас Каруля опять наполняется монашествующими. Но сколько их здесь? Ну, десяток. А тогда было сорок! Каруля считалась самым суровым местом на Афоне. "Ибо воскрилие горы, мню еще от потопа сице отвалися, яко аки стена стоит единокаменна, в широту на пятьнадесят сажней, в высоту же в дважды и трижды толико, и тамо мало места сравненного с велиим трудом, на нем же стоит церковь с кельями. Такожде и там дождевою живут водою и некою дикою капустою, естественно в разселинах каменных родящеюся. Место оное паче всех безмолвнейшее есть и теплейшее. Аще же и близу над морем стоит, но отнюдь не имать пути к морю, понеже несть тамо брега, но вертепы и пропасти страшни и естествении камени превысокие…" Да, пути к морю здесь совсем нет, это просто скала, и с моря такая келья имеет вид неизвестно как прилепившегося к стене ласточкина гнезда. Стена кельи тесно прижимается к скале, так что есть только узенький проход, в самый конец Карули. И тропинка эта ведет на Катунаки через келью Даниэлев, как называют ее карульцы. В стене этого маленького проходца есть окошко в маленькую карульскую костницу. Чьи же честные останки там покоятся? Открываем дверь и попадаем во двор храма, где растет пара деревьев. Гигантские алоэ или что-то подобное. По Барскому, вокруг храма было три кельи, построенные "от неких добродетельных пустынножителей сербских". Но сам путешественник застал уже греков "зело благоговейного жития". В усыпальнице поем вечную память схимонахам Варсонофию, Паисию, Зосиме, Иннокентию и Никону. Располагаем небольшими сведениями только о последнем. Небольшими по объему, но зато какими!
Иеромонах Никон был царским генералом, говорят, даже адъютантом Великого князя Андрея Владимировича. Последний рубеж этого офицера, который он оборонял, был здесь, на греческой земле. Здесь последнее место его служения, последняя крепость, комендантом которой он был. По карульскому преданию, его приезжал навещать, вернее, приплывал на подводной лодке какой-то болгарский генерал. Армией командовал наш генерал тоже достойной. Мне попалась в руки маленькая книжечка с житием схимонаха Тихона, учеником которого был всемирно известный старец Паисий. Так, из жизнеописания старца Тихона мы узнаем, что он пятнадцать лет подвизался в пещере на Каруле и по воскресным дням ходил причащаться в келью, расположенную над его пещерой.
Карульская келья спряталась у самой скалы
Да, вот такое здесь обитало братство. Мы рвем стручки с дерева, раскинувшего свои ветви рядом с кельей, - нам кто-то объяснил, что это акриды. Пробуем жевать - есть можно. Но теперь главное: мы открываем храм и поклоняемся его святым иконам. Какие только старцы не приходили в этот карульский собор, описанный еще Барским. О том, кто совершал здесь Святую Евхаристию, хочется сказать словами архимандрита Херувима, который застал его живым. Простите за длинную цитату, но мало, наверное, найдется тех, кто не прослезится, читая этот маленький эпизод: "Затем я пошел в исихастирион русского аскета Никона. Открылась дверь, и показалась эта замечательная личность. Он первый сделал поклон и что-то сказал по-русски. Я слушал его, ничего не понимая, смотрел на него и поражался. "Вот, - думал я себе, - небесный человек, который находится еще на земле!" Сколько раз хотелось бы нам повстречаться в жизни с такими людьми! Я верю, что самое черствое, самое напоенное мирскими помыслами сердце не может остаться не взволнованным и безразличным перед величием, которое являют дикость места и покой, безмятежность этих людей: оно открывает, смягчает, умиляет…
Когда я попросил у него какой-нибудь сосуд, чтобы положить ему немного варенья из айвы, которое мы обычно варили в своей каливе, он отказался. Однако уступил, когда я стал настаивать. Пошел и принес мне глиняную тарелку. С первого взгляда было заметно, что он много раз использовал ее, не моя. Ясно были видны остатки пищи! На какой-то момент я заколебался, можно ли положить сюда варенье. Однако старец, поняв мое замешательство, заулыбался и сказал мне на ломаном греческом:
- Я пустынник, пустынник я.
Я положил варенье на эту отталкивающую для нас, обычных людей, тарелку. Я был взволнован строгостью, порабощением плоти и чувств старого аскета. Кто знает, как он использует это варенье… Может, как древние аскеты, которые наливали воду в еду, чтобы она утратила свой вкус и чтобы таким образом не услаждать своего вкуса.
В одном порыве я склонился, чтобы ухватиться за его подрясник, поцеловать ноги, однако он успел раньше меня. Одним незаметным движением он оказался передо мной коленопреклоненным головой до земли. Услышал, как он, находясь в таком положении, шепчет: "Благодарю. Благодарю…" Это был незабываемый пустынник - высший офицерский чин русской армии, знавший несколько языков, всесторонне образованный отец Никон". Отец Никон отошел ко Господу в 1963 году… В последние годы в келье жили разные обитатели из России. Нам удалось познакомиться со схимонахом Иоанном. Немало времени мы провели в беседах с ним за столом у большого алоэ. Несколько раз приходилось нам спускаться к о. С, где мы ночевали в кромешной тьме. Конечно, спорили и искали виноватого, из-за которого пришлось так задержаться и превратить спуск в рискованное предприятие.
Принц Чарльз, частый гость Афона, однажды прибыл с визитом в келью Даниэлев, возвышающуюся над Карулей. Это богатое братство протянуло на самый верх каменную лестницу и таким образом связало свой маленький монастырек с помощью гужевого транспорта с карульской пристанью. Этот транспорт не портит воздух выхлопными газами, но удобряет почву своими отходами. Бедный принц оказался в сложном положении, балансируя между этими продуктами жизнедеятельности мулов, так что Каруля встретила представителя царствующего дома не очень дружелюбно. Зато встречающие оказались достойными этой роли. Принц очень удивился, узнав, что среди представителей русского населения Карули есть и бывший врач, и бывший юрист. Это и был как раз наш знакомый о. Иоанн.
Прямо под кельей находятся три пещеры. В одной из них подвизался о. Тихон. Самая большая пещера имеет несколько длинных проходов. Продираемся через заросли кактуса и попадаем в эту пещеру. Хотя идти, а вернее, ползти совсем недалеко, но даже вооружившись фонарем, испытываешь некоторый страх. Стоишь на четвереньках, и кажется, что каменные своды вот-вот сомкнутся и задавят тебя. Почти сразу попадаешь в большое подземное помещение, а далее пещера разветвляется: нам налево, направо тоже проход, в относительно широком пространстве видим аналой. Вот где подвизались вы, святые отцы! Честная глава одного из них находится в самом начале пещеры. Как возможно жить в подобной пещере, особенно зимой? Но многие афонцы жили в таких пещерах. Вспомним хотя бы упоминавшегося здесь Пахомия-серба. Вход в пещеру, где он жил, иногда заваливало снегом.