– У Маши в школе очень много внимания обращалось на русскую литературу, так как это была школа с гуманитарным уклоном. Ей просто
приходилось много читать русской литературы, поэтому тут и выбора не было. Сейчас она немножечко изменила круг чтения. Петя не особенно любит читать, в данный момент он очень увлечен футболом. Для него сейчас футбол – это все. И в компьютерной игре у него футбол. Он там может быть и тренером, и кем угодно. И в школе с ребятами при любой возможности играет. Если рисует, то в основном сцены из футбольных матчей, учит гимны сборных, поет их, подбирает на пианино.
– А как вы относитесь к компьютерным играм в принципе и к компьютерным играм в жизни вашего сына в частности?
– Конечно, я все-таки приглядываю, чтобы он не слишком уж погружался, но я не могу запретить ему играть, потому что прекрасно понимаю: это довольно интересно – играть в футбол и в реальной жизни, и в компьютере. Другое дело, если бы он играл вот в эти ужасные стрелялки, в убийства – это я однозначно запрещаю. Какое-то время ему даже кто-то давал что-то такое, но потом мы договорились, что он не будет в это играть, потому что это плохие игры.
– А как вы с ними находите общий язык, это строится на каком-то достигнутом авторитете в связи с укладом семьи или это иначе как-то реализуется?
– Я не могу это даже определить, у нас очень по-разному. Иногда мне удается с ним найти общий язык, иногда – полное непонимание, мягко говоря.
– Но вот непонимание чаще всего называют другим словом – непослушание. Как вы с непослушанием боретесь и есть ли какие-то ваши собственные средства?
– Очень по-разному. В какие-то моменты мне приходится проявлять власть, чтобы добиться чего-то.
– А как это делается?
– Просто очень настойчиво требую, чтобы он что-то сделал.
– А если он отказывается?
– Я требую еще и еще, пока он не делает, т. е. начинаю на него "напирать".
– А чисто физические рычаги влияния? Допустим, "не сделаешь это – денег не дам на неделю", что-то такое есть?
– Понимаете, мы деньги ему даем на еду и на дорогу.
– Не дать нельзя.
– Да.
– Ну, допустим, "не куплю велосипед". Или, например, "если хочешь новую компьютерную игру – сдай четверть на пятерки". Есть такие методы?
– Честно говоря, нет, хотя один раз такое было.
– А как вы считаете, это плохие методы – договорные отношения с детьми?
– Не очень хочется такими методами действовать. Мне кажется, что правильнее действовать убеждением и внушением, "ты понимаешь, что ты должен сделать то-то и то-то". Хотя иногда, конечно, крайние меры могут быть. Но сейчас я даже и не припомню, был ли у нас когда-нибудь такой "договор". Разве что по каким-то мелочам: пока до конца уроки не сделаешь – не будешь есть что-то вкусное. Вот такое иногда бывает.
– Вы готовитесь к грядущей полной самостоятельности своих детей? Вы думаете об этом, просчитываете какие-то ситуации? И что-нибудь вас пугает в этой перспективе? Допустим, приходит к вам сын или дочь и говорит что-нибудь такое, с чем вы не согласны, как бы вы вели себя в этой ситуации?
– Я пока не часто задумываюсь на эту тему, хотя иногда, конечно, думаю. Потому что Маша все же больше склонна к послушанию, а Петя еще в таком возрасте, когда немножко далековато от того, чтобы он пришел и сказал: все, мама, завтра я в этой школе не учусь. Еще не очень близко это время, мне так кажется. Хотя я осознаю, что в какой-то момент он должен принимать самостоятельные решения и я должна с этим считаться. Но я думаю, что все-таки не зря есть такой "официальный возраст" – 18 лет, к этому времени, думаю, родители в значительной степени должны ослабить свое давление. Здесь у меня есть пример – мама отца Александра, она мудрая женщина, и в свое время это разграничила, что наступает такой возраст, когда она может, конечно, высказать свое мнение, но он уже все решает сам.
– Кстати, о воспитательной "схеме": бывает такое, что вы советуетесь с бабушками, де душками – как воспитывать своих детей?
– Мы как-то очень ревниво относимся к этому вопросу и с самого начала считали, что будем воспитывать своих детей самостоятельно.
– Когда дети – мальчик и девочка, как они ладят?
– По-разному ладят, очень по-разному. Когда они были совсем маленькими, конечно, играли вместе. Потом у Маши начался переходный возраст, а у Пети – школьный период, и на какое-то время у них в отношениях произошло охлаждение, что ли… Но тут все понятно: дети есть дети, у них может быть и какая-то взаимная ревность, Пете иногда кажется, что мы лучше к Маше относимся, Маше кажется, что лучше – к Пете. Это нормальные человеческие чувства подрастающего человека, который еще мало в чем разобрался. Хотя у них есть, конечно, взаимная привязанность. Для нас приоритет – мир между ними.
– Что нужно делать, чтобы дети друг друга любили?
– Много чего, я думаю, и конечно, отношения между родителями влияют на детей. И отношения родителей к детям. И что-то может быть еще наследственное, мне кажется.
– Какие семейные мероприятия у вас бывают – праздники или еще какие-то события? Традиции есть в семье, и какие?
– Конечно, есть празднование дней рождения и именин. В нашей семье повелось (не в семьях наших родителей, а именно в нашей семье), что мы поздравляем друг друга с днем рождения или с днем Ангела накануне. Накрываем стол скатертью праздничной, на стол ставим подарки, свечи зажигаем, готовим какое-то угощение. Желательно, чтобы все красиво было оформлено. Потом именинник входит в полутемную комнату, чтобы был освещен только стол, где лежат подарки, чтобы некая такая таинственность была.
– А подарки от каждого или совместные?
– Стараемся от каждого, это интереснее. По-разному бывает, но лучше, чтобы можно было побольше разворачивать. Поем "Многая лета", и именинник разворачивает подарки. Почему-то мои дети всегда этого очень ждут.
– А еще что бывает из "семейных мероприятий", скажем так?
– Прогулки вместе. Когда приезжаем в Изборск, мы очень любим вместе в лес ходить, большое удовольствие все получают. Праздники: Пасха, Рождество – всегда стол. Бывают столы и в более расширенном кругу, когда приезжают родители или сестра с семьей. Какие-то даты мы всегда стараемся праздновать.
– Традиции праздников сформировались именно в вашей семье, а не перешли по наследству от родителей?
– Например, в мои дни рождения, уже утром в день моего праздника мама всегда накрывала стол белой скатертью, ставила цветы, подарки. Я выходила из своей комнаты в нашу гостиную – и там всегда был такой нарядный стол. Я помню свое ощущение детства, и во многом поэтому сохранилась такая традиция. В детстве для меня это было очень сильным впечатлением.
– Какое место занимает в жизни семьи совместное переживание радостей и горестей?
– Честно говоря, у нас, может быть, таких очень больших испытаний и не было в семье. Вот первая, для меня во всяком случае, утрата – это кончина отца Феодосия. А у отца Александра – смерть его бабушки прямо у него на руках. Смерть ее тоже была для него очень значима. Он мне это рассказывает, и мы вместе это обсуждаем. Конечно, мы переживаем каждый свои чувства, но все-таки обсуждаем совместно.
– Бывают периоды подъемов и кризисов в истории семьи?
– Да, конечно. Нельзя сказать, что вся наша семейная жизнь ровная.
– У семейного кризиса могут быть и бытовые причины, которые приводят к психологическим перегрузкам. И как выходить из кризиса, если эти бытовые причины разрешить в данный момент нет никакой возможности? Какие у вас есть рецепты выхода из кризиса семейной жизни?
– Я не могу давать таких рецептов.
– Какие с вашей стороны могут быть действия, допустим?
– Было по-разному. Наверное, все-таки самое главное – в себе все время подогревать желание любить по-настоящему. Этим похвастаться, я не знаю, кто может, я не могу этим похвастаться. Но хотеть этого, действительно, нужно. Состояние влюбленности, которое переживается в первые моменты совместного существования – это самое сильное чувство, это такая вспышка, аванс на всю жизнь, это как рекламный ролик того, что могло бы быть, а потом начинается тернистый путь к тому, что должно бы быть.
– Обычно это приводит к полному разочарованию: ах, вот это не то, что могло бы быть, ну и до свидания. Как с этим бороться?
– Надо верить, что это может быть. И если даже не верить, то надеяться, ну хоть за что-нибудь уцепиться: или за веру, или за надежду, или за хотя бы какую-то элементарную привязанность к этому человеку и вообще к тому, чего ты хочешь.
– Как вы считаете, до каких пор следует любой ценой сохранять брак?
– До последних.
– Самая распространенная проблема брака – "нет любви", причем нет ее уже годы, и вот эта духовная тяжесть…
– Знаете, я думаю, что когда у людей нет любви уже годы – это как запущенная болезнь, этот момент надо ловить сразу за хвост.
– И что тогда делать?
– И что-то делать. Вот ты чувствуешь, что ничего нет: что делать?
– А что делать, действительно?
– Заставить себя захотеть. Христос сказал, что Царство Небесное силой берется, любовь – это, наверное, собственно это и есть. Просить и умалять, чтобы у тебя появилось хоть какое-то маленькое желание. Потому что иначе, когда человек чувствует, что любви нет, – ну нет, и не надо.