- Пару месяцев назад меня назвали в числе кандидатов, чтобы написать книгу. Научно-исследовательская работа по истории революции. Официальная версия.
- Ого, поздравляю! Вот уж не думал, что ты когда-нибудь станешь "официальным" историком.
- Видишь ли, Чарльз, это дело такое… очень щепетильное… я не должен о нем никому рассказывать. То есть вообще никому, даже тебе. Там будет много работы в закрытых архивах - секретные документы и тому подобное. Так что я, разумеется, понимал, что будут всякие проверки.
- Это уж будь уверен! Прогрессивных историков им не надо!
- Но мне и в голову не приходило, что они могут залезть ко мне в кабинет!
- Придется тебе к этому привыкать, если ты собираешься взяться за это дело. Ну, если оно тебе так уж надо. В любом случае, Роберт, можешь не сомневаться: у них уже собрано на тебя досье толщиной в руку. Твоя наука - благодатная область для подрывных теорий. Тем более что раньше они тебя не беспокоили. То есть вообще ни разу.
- Знаю, Чарльз, знаю. Почему, думаешь, я всегда так осторожничал? - Роберт снова сел в кресло.
- Если тебе не нравится быть у них под колпаком, может, не стоит и браться за эту книгу?
- Все не так просто, Чарльз. Это огромный проект. Такой случай если и выпадает, то только раз в жизни. Я сразу пробьюсь наверх, сразу. А если я откажусь, придется забыть и о продвижении, и о грантах. Они не любят, когда их предложения отвергают, особенно если они уверены, что человек не откажется.
- Но ты мог бы сказать, что такой груз ответственности тебе не по силам - ну, я не знаю, - неужели так трудно придумать подходящий предлог для отказа?
- Чарльз, но ведь я правда хочу взяться за эту работу. Ты даже не представляешь, как сильно. Проблема в том, что мне очень не хочется, чтобы они копались в моей жизни.
- Судя по твоему рассказу, это всего лишь проверка. Да что они смогут такого найти? Ты всегда был таким осмотрительным.
- А вдруг они узнают про "Паводок"?
- "Паводок"?! - Чарльз расхохотался. - Роберт, да когда это было? Лет пять назад, если не больше.
- Но неприятности могут быть крупные. До сих пор.
- Да брось ты, Роберт, с чего бы? Просто мелкое безрассудство, по молодости лет.
- Может быть, для тебя, Чарльз, но для меня все гораздо серьезнее.
- Там все было вполне даже мирно, Роберт. Тем более что его читали-то, дай бог, с полдюжины человек. В любом случае, даже если они найдут копию - а их, по-моему, уже давно не осталось, - откуда они узнают, кто это писал?
- Да, да, я знаю. Чарльз, я тут вот что подумал. Они наверняка будут опрашивать моих знакомых - родных, друзей, коллег. Они могут и к тебе заявиться.
- Отлично. Я им скажу, что ты - образцовый коммунист, до мозга костей.
- Чарльз, я ведь знаю, что могу на тебя положиться. Но просто… если они тебя спросят, как давно ты меня знаешь, как мы познакомились, ну и так далее.
- Роберт, я же не идиот, чтобы рассказывать им про "Паводок". Все, что может затронуть тебя, для меня обернется не лучше.
- Конечно, конечно. Я вот о чем - можно ведь и самому не заметить… Ты можешь случайно сказать им обо мне что-то такое, что меня скомпрометирует; скажем так, прозвучит не особенно хорошо.
- Думаешь, я им скажу, что ты гомосексуалист?
- Да нет же, но ведь они будут расспрашивать обо всем подробно, потом начнут выводы делать! А ты - единственный, у кого в разговоре с ними может вдруг проскочить что-то не то.
- Можешь не сомневаться, ничего такого у меня не "проскочит". Так вот ты чего весь извелся, что у тебя в кабинете рылись?
- Я целый день только об этом и думаю, Чарльз. И, кроме тебя, мне больше не с кем поговорить. Все пытаюсь припомнить, не было ли в столе чего-нибудь… телефонного номера или каких-нибудь пометок. Такие мелочи очень легко забываются.
- Даже если они и узнают, что тут такого ужасного? Половина Кембриджа - "голубые", и всем на это плевать.
- Это правительственное задание, Чарльз, строго секретное. Им не нужны неблагонадежные люди. Зачем лишний раз рисковать? Если мне не дадут эту работу - это уже будет плохо само по себе, а если они вдруг решат устроить мне крупные неприятности? Ну, вроде как показательный пример - для устрашения остальных и укрепления морали. Мне могу пять лет впаять за распущенность и безнравственность. Называется, за аморалку. Я потеряю семью, карьеру - все потеряю.
- А стоит ли эта работа такого риска?
- Поздно, уже ничего не поделаешь. Они уже начали под меня копать. Если все пройдет хорошо, для меня это будет самой большой в жизни удачей. Надо только постараться, чтобы все прошло хорошо. Шансы невелики, но я должен был поговорить с тобой, Чарльз. И когда они станут тебя расспрашивать…
- Конечно. Можешь не сомневаться. А насчет обыска у тебя в кабинете - ну найдут они там чей-нибудь телефон, так он им скажет, что вы просто приятели. Ему и о своей шкуре тоже надо подумать, правильно? Слушай, Роберт, не переживай ты так, давай лучше отметим. Эта работа - большая честь. Видно, кому-то там наверху ты приглянулся. Давай еще выпьем, отличный коньяк, правда? Я его из Парижа привез. - Кинг снова наполнил стаканы. Выпивка явно шла Роберту на пользу. Он уже почти успокоился.
- Спасибо, Чарльз. Я себя чувствую полным кретином. Примчался к тебе в такой панике.
- Ну, не радоваться же тому, что за тобой следят. Приятного мало. Но слежка всегда была, есть и будет; просто ты знаешь, что они совсем рядом, потому так и дергаешься.
Роберт снова поднес стакан к губам. Он выглядел пободрее и даже как будто слегка опьянел.
- А кто эта девушка?
- Дженни? Я же тебе говорил, моя приятельница из Лондона.
- Чем занимается?
- Какой-то конторской работой.
- На государственной службе?
- В министерстве электроэнергии. Не волнуйся, она не шпик!
- Откуда ты знаешь?
- Ну, точно не знаю. Но даже если и шпик, то докладывать ей особо не о чем.
- Ты ей что-нибудь рассказывал про меня?
- Конечно, нет. Впрочем, она сказала, что ты резкий и грубый.
- Я? Грубый?
- Она решила, что ты из-за чего-то переживаешь.
- Еще что она говорила?
- Ничего. Я сказал, что ты всегда был бесцеремонным хамом, тем более что так оно и есть, и больше она о тебе не заговаривала вообще. Да не будь ты таким параноиком, Роберт! Если кто-то там рылся у тебя в кабинете, это еще не значит, что весь мир за тобой шпионит.
- И все-таки не говори ничего Дженни и вообще - никому. Все это - только между нами.
- Конечно, я ничего не скажу. Знаешь, Роберт, с твоей подозрительностью ты для этого их проекта - просто находка.
Роберт допил бренди.
- Я, пожалуй, пойду. - Он поднялся и протянул Кингу пустой стакан. - Спасибо, что выслушал, Чарльз. Я бы еще посидел, но не хочется оставлять Энни надолго. Дункан простудился, ей с ним трудно одной.
- Он замечательный мальчик. Ты счастливый человек, Роберт.
- Знаю. Только иногда забываю об этом. Тебе бы тоже жениться, Чарльз.
- Учту твое пожелание. - Кинг поставил стаканы на стол и подал Роберту его пиджак. Проводил гостя до двери и пожелал спокойной ночи.
Он отнес пустые стаканы на кухню и вымыл их. Потом вернулся в гостиную, продолжая думать про Роберта. "Паводок" - это ерунда. Два болвана решили, что разумными доводами можно что-то изменить в этом мире.
На письменном столе лежала стопка листов - аккуратно отпечатанная статья. В нее еще нужно вписать уравнения, но сегодня ему не хотелось за это браться. Было уже поздно, да и бренди ударило в голову. Он отправился в ванную, почистил зубы. Может, к нему и придут. Но он ничего им не скажет. Неужели Роберт и вправду подумал, что может быть как-то иначе?!
Дженни оставила в ванной зубную щетку и косметичку. Он заглянул внутрь - бутылочка шампуня, крошечное мыло, фланелевая тряпочка, кусочек губки. Какой-то маленький флакончик. Может, зря он отправил ее домой. На следующей неделе он обязательно привезет ей какой-нибудь подарок. Ей будет приятно.
7
В понедельник утром Чарльз положил два экземпляра статьи - первую копию и копию, отпечатанную под копирку, - в большой коричневый конверт и отправился к себе на кафедру теоретической физики. Он вошел в здание с бокового входа и встретил в коридоре Джоанну.
- Мне ваши услуги уже не нужны, - сказал он ей. - Я имею в виду перепечатку. Я сам все сделал. - Джоанна сердито зыркнула на него. - Надеюсь, чулки вам понравились, - добавил он и пошел вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки.
Проверив почтовый ящик, Кинг обнаружил коричневый конверт, похожий на тот, что был у него в руках. Кто-то прислал статью. Имя отправителя ничего ему не говорило. В кабинете он вскрыл конверт.
Видение Вселенной
Э. Уоррен, бакалавр наук
Уважаемый коллега и (надеюсь) друг!
Посылаю Вам эту работу в грустном предчувствии того, что Вы, как и все остальные, с ходу отвергнете эти идеи - результат пятнадцати лет напряженных размышлений. Но я всей душой надеюсь, что Вы все же найдете время прочесть эту статью, чтобы судить о ней справедливо; ведь Вы - ученый, а у ученого должен быть объективный подход к каждой новой проблеме. Верю, что если Вы, как и я, готовы быть по-настоящему объективным, то Вы, как и я, поймете, что пришло время пересмотреть некоторые из фундаментальных физических принципов в современном о них представлении; и Вы увидите, что теория идеонов предлагает новую их трактовку, простую и цельную. Позвольте мне перечислить некоторые следствия этой теории: