"
Ваня остановился у дома с красной черепичной крышей, толкнул облупленную голубую калитку и вошел в небольшой дворик. Выбитые окна были крест-накрест заколочены досками. Щемящая боль пронзила сердце Цыганка. Вон в той комнате, под окном которой лежит на земле выломанная рама, они когда-то с Володей Виноградовым зубрили правописание частицы "не". "Непогода, ненавидеть", - вдруг вспомнил Ваня слова, которые приводил в качестве примера Володя.
- Ненавидеть, - вслух, дрожащим голосом сказал Цыганок. - Ненавидеть!..
Тропкой, по которой они когда-то бегали с Володей, Ваня направился в сад. Под этой раскидистой яблоней любил отдыхать в кресле-качалке Никифор Иванович. Вон на тех заросших сорняками грядках копошилась, бывало, напевая, Вера Степановна. Теперь нет ни Володи, ни его отца, ни его матери. И сад уже не тот, а какой-то опустошенный, одичавший.
Ваня нашел в заборе знакомую доску, отодвинул я очутился в соседнем огороде. Оглянулся на мертвый дом, крыша которого краснела среди ветвей, и напрямик двинулся к Городокской улице.
Дом, о котором ему говорил Андрей Рогуля, стоял в глубине сада. Вдоль невысокого забора тянулись густые заросли боярышника. На жестяной вывеске, приколоченной к воротам, внушительно чернели большие буквы: "Швейная мастерская господина П.Смирнова". На столбе ворот сидел рыжий кот и, не обращая внимания на Цыганка, старательно умывался.
Ваня нажал на железный язычок щеколды и коленом толкнул калитку. В глубине сада что-то тихо зазвенело. "Смотри ты! - удивился Цыганок. Сигнализация у них".
Оглядываясь по сторонам, Ваня пошел по дорожке, которая вела к дому. Вдоль нее тянулись густые кусты смородины. Вишни над головой переплетались ветвями, образуя длинный зеленый тоннель.
Между кустов мелькнула чья-то фигура. "Ага. Меня уже заметили, отметил Ваня. - Что же, посмотрим, что будет дальше".
По дорожке полз коричневый жук с усами-антеннами. Цыганок присел, поднял соломинку и остановил ею жука.
- Тебе что нужно, малый? - спросил кто-то сердитым прокуренным голосом.
Ваня вскочил и увидел высокого мужчину со светлыми усами.
- День добрый, - Цыганок, глядя усачу в глаза, назвал пароль.
Мужчина удивленно пошевелил белесыми бровями, подозрительно прищурился. Хмыкнув, недоверчиво ответил:
- Есть, но для тебя великоват.
- Тогда извините, - Ваня повернулся к усатому спиной и направился к выходу. - Поищу тогда в другой мастерской.
- Подожди, жучок, - засмеялся мужчина. - Если хочешь, можешь примерить.
- Мне нужен Неуловимый, - тихо сказал Ваня.
- Проходи, товарищ. - Улыбка исчезла с лица усатого. - Извини, смотрю сидит, с жучком игру затеял.
- Сделайте потише сигнал, от калитки слышно.
- Неужели? Спасибо, что сказал. Заходи.
В большой светлой комнате стояли ножная и ручная швейные машины, на полу валялись цветные обрезки. На гвозде у окна висела оранжевая лента портняжного метра. Усатый снял со спинки гнутого венского стула обметанный белыми нитками офицерский мундир и вышел.
Неслышно открылась дверь боковушки. В комнату, чуть заметно прихрамывая, вошел чисто выбритый человек в темно-синем костюме. Цыганок глянул на вошедшего, и сердце его екнуло. "Где я видел эти цепкие серые глаза и скуластое лицо? - подумал он. - Елки зеленые, неужели... Нет, показалось. Чепуха какая-то!"
- Так, значит, ты и есть Цыганок? Мне сообщили, что на связь придет Цыганок, но я никогда не думал... - Вошедший пристально посмотрел на Ваню. Постой, подожди... Что-то мне твое лицо знакомо... А не встречались ли мы раньше?
- Дядя Игнат! - рванулся к нему Цыганок. - Да это же я, Ваня! Не узнаете? Вот, елки зеленые!
- Подожди, подожди...
- Пленные... Овчарки... - захлебнулся от возбуждения Цыганок.