Засов долго не поддавался, потом глухо звякнул и в комнату вместе с клубами морозного пара ввалился высокорослый, пьяный донельзя детина. Он молча ткнул губернатора кулаком в грудь, а затем попытался найти так необходимую ему, в его теперешнем состоянии, третью точку опоры.
Грубость незнакомца, одетого в форму непонятно какого ведомства, обидела губернатора, но, тем не менее, он спокойно спросил:
– Ты кто?
Пьяный верзила наконец-то приземлился на постели рядом с повеселевшей девицей и только тогда счел возможным представиться:
– Дед Пихто.
Глаза губернатора недобро прищурились: государева служба подобных шуток не терпела. Но, снова вспомнив о пустой казне, губернатор сумел сдержать готовый вырваться наружу боярский рык.
– Ты вот что, – стараясь казать спокойным, сказал он, – если по делу государеву, то говори, а нет – так иди, проспись.
Верзила глумливо всхлипнул:
– Не буду я говорить… Обидел ты меня.
Губернатора передернуло.
– Да ты кто такой, в конце-то концов?! – не выдержал и заорал он.
Верзила захохотал и несколько раз дружески хлопнул девицу по полуголой груди. Та радостно взвизгнула.
– Курьер я, отец родной, – твердо сказал незнакомец. – Курьер, понял?!
Должность курьера была слишком незначительной, что бы испугать чиновника в чине генерал-аншефа.
– Что?!.. – губернатор задохнулся от гнева. – Да я тебя…
– Ну что ты? – хмыкнул верзила. – Я тебя знаешь, где видел?..
Губернатор в третий раз вспомнил о пустой казне.
"А может быть этот тип из этих?.. – подумал он, – каких их?.. Из фаворитов типа князя Меньшикова?"
– Депешу давай, что ли, – подавив бешенство, буркнул губернатор. – Ездят тут всякие, спокойно поспать не дадут…
– Депешу?
Верзила снова захохотал. Это слово показалось курьеру настолько смешным, что он ржал никак не меньше минуты.
– О, удумал!.. Ну, уморил! Депешу ему подавай!
Высоко задрав грязные ботфорты, курьер завалился в постель рядом с девицей.
– Га-га-га! – продолжал верзила. – Вишь, ведь что удумал, старый пенек – депешу! Да знаешь ли ты, костлявая твоя душа, что я есмь за курьер, а?!
"Господи, неужели ревизор инкогнито?! – пронеслось в голове губернатора. – Пропал!"
Старик с трудом сглотнул вдруг ставшую тягучей слюну.
– Да уж сделайте милость, – вкрадчиво попросил он, – поясните мне, дураку старому…
Губернатор подмигнул девице. Тотчас изящная женская ручка белой змейкой скользнула по груди курьера. Тот блаженно поморщился, но потом резко сел и налил себе вина в большой, губернаторский кубок.
– Ладно, так и быть… Поясняю для бестолковых, – дорогое вино булькнуло в глотке таинственного курьера. – Я есмь курьер независимый. Не-за-ви-си-мый!.. Усек, дедушка?
Губернатор растерянно заморгал глазами, силясь понять только что услышанное. Больше всего ему мешала думать неистребимая, как тараканы на боярской кухне, мысль о казне.
– Это как так? – спросил губернатор. – По какой же вы части служите? Не по ревизорской ли, случаем? Не понятно мне что-то…
– И не удивительно, что не понятно, – верзила пьяно икнул. – Тупой ты как валенок. Слушай меня внимательно, больше повторять не буду: я есмь курьер независимый. То есть езжу куда хочу, везу, что хочу и, вообще, в гробу я вас, губернаторов, видел.
– Ну? – тупо спросил губернатор. – А депеша где ж?..
– Во дурак! Я же тебе русским языком говорю: курьер я!.. Только независимый, поскольку являюсь личностью свободной. А на депеши там разные я плевать хотел, пусть их сами министры развозят.
Скрипнула входная дверь и в образовавшуюся щель просунулась заспанная физиономия трактирного служки.
– Барин, – обратился он к застывшему как статуя губернатору, – там проезжий капитан Ушкин своего извозчика ищут. Сказывают, что в подпитии он черт знает что несет… Сюда этот извозчик, случаем, не стучался?
Губернатор тихо вздохнул, потом перекрестился.
– Иди уж! – отмахнулся губернатор от служки. – Я с тобой, ротозей, завтра утром поговорю. А ты, братец, – ласково обратился он уже к "курьеру", – ты сейчас со мной на конюшню пойдешь. Конюхи у меня люди умные, может быть они мне, да и тебе особенно, ума прибавят. Ты уж не обессудь, милок, но такое звание как независимый курьер что-то уж больно не понятное.
Красавица безразлично зевнула и отвернулась к стене.
…Что это такое "независимый курьер" верзила объяснял на конюшне до самого утра. Но губернатор так ничего и не понял.
Мы выше этого…
Что такое жизнь?.. Жизнь – это беззащитный детский рисунок под крыльями стратегического бомбардировщика.
Моторы ревут: гу-у-у!.. Внизу города – как муравейники, дороги – как ниточки и озера – как капли. Красиво…
Первый пилот Мишка Петров думает: "Может быть, жене на день рождения ковер подарить?.."
Второй пилот Колька Иванов думает: "…Или платье в горошек?.."
Штурман Сережка Сидоров думает: "…Только вот денег нет!"
Первый пилот Мишка говорит:
– Ребята, слушайте анекдот. В кабину стратегического бомбардировщика вламывается угонщик с топором и кричит: "В Турцию!" Летчик: "Ты че, мужик, обалдел?" Угонщик опять: "Кому говорю, в Турцию!" Летчик что-то проворчал под нос, пощелкал тумблерами и через пару секунд, в сторону горизонта, с гулом ушли десяток крылатых ракет. Угонщик уронил челюсть на грудь, потом топор на пол… Летчик говорит мужику: "Ну, че ты на меня глазеешь?.. Говори, в кого еще!"
Штурман Сережка снизу кричит:
– А?!..
Мишка говорит:
– Тетеря ты глухая.
Второй пилот Колька говорит:
– А вот тоже анекдот. Два чукчи, Вася и Петя, рубят дерево. Петя говорит: "Вась, мы вчера с тобой выпили, а моя жена ругается, однако…" Вася: "А ты вали на меня!" Рубят дальше. Петя: "А еще моя жена ругается, что мы с тобой по девочкам ходим". Вася опять: "Вали на меня все, однако!" Свалилось дерево. Петя шапку снял и шепчет: "Эх, Вася, Вася!.."
Штурман Сережка снизу кричит:
– А?!..
Колька:
– Тетеря!
Моторы ревут: гу-у-у!..
Помолчали.
Колька спрашивает:
– Миш, а те ребята какие ракеты запускали?.. По десять мегатонн, да?
Мишка говорит:
– Идиот, что ли?!.. Это же анекдот.
Штурман Сережка снизу кричит:
– А я ничего не понял!
Мишка говорит:
– Тебе легко жить, ты из глухомани.
Еще помолчали. Три дня назад на вылазку ездили – вместе с женами. По бутылке на брата выпили – вроде ничего. Еще по одной – и полная амнезия. Как обрыв кинопленки.
Мишка думает: "А вдруг моя жена…"
Колька думает: "…Мне изменила…"
Сережка: "…С обоими этими дураками?!"
Когда утром в себя пришли: у Мишки ромашка перед носом раскачивается, у Кольки – колокольчик, а Сережку муравьи за нос кусают.
Мишка думает: "Пьяного мужика…"
Колька: "…Очень легко бросить…"
Сережка: "…Мордой на муравейник!"
А голые жены в пруду плескаются… Там, за туманом. Прямо как русалки, честное слово! И главное, на чужих жен смотришь, а своей кричишь: "Сейчас же оденься, дура!" Собственнический инстинкт, что ли?
Моторы ревут: гу-у-у!..
Глядь, из-за облаков американец вынырнул. Тоже, кстати говоря, стратегический: под крыльями сплошной забор из боеголовок.
Веселый голос по радио говорит:
– Хелло, рашен! Слушайте новый анекдот. В кабину стратегического бомбардировщика вламывается Усама Бен Ладан с автоматом и кричит: "В Ирак!.."
Мишка говорит:
– Уже слышали.
Веселый голос говорит:
– А этот?.. Значит, двое русских рубят дерево…
Сережка кричит:
– Тоже, тоже!.. А теперь меня послушайте. Заходит, значит, пьяный мужик в магазин, покупает бутылку водки и – трах! – роняет ее на пол. Мужик в шоке!.. Он смотрит на свои пустые руки, потом на осколки на полу и медленно выходит из магазина. Молодая продавщица шепчет своей старшей подруге: "Тань, а почему ты ему сдачу не отдала?" Та в ответ: "А зачем?.. Ты же видишь, что не везет сегодня этому мужику, хоть ты разбейся!"
Потрепались еще… Потом за жизнь поговорили. Американцам – трудно. Они ведь в кредит живут: дом, машина, обстановка – все в кредит.
Мишка говорит:
– А у нас жены в кредит. Не будешь любить – сбегут.
Американец спрашивает:
– А как же дом, машина, обстановка?
Мишка говорит:
– Дом и все прочее – как презерватив. Защищает, но не греет.
Потом домой полетели.
Моторы ревут гу-у-у!..
Мишка думает: "Нужно, наверное, жене еще одного ребенка родить…"
Колька: "…Тогда никуда она не сбежит…"
Сережка: "…С четырьмя детьми-то!"
На облака посмотрели. Красивые они, облака эти… А там, ниже, беззащитный детский рисунок. Жизнь, одним словом… И чего только не намешано в этой жизни: и плохого, и хорошего.
Улыбнулись ребята.
Каждый думает: "И черт с ним, с плохим!.. Мы – выше этого".
Хорошо летать… Просто хорошо и все.