* * *
Прогон в костюмах на другой день прошел как по маслу, и, огласив свои замечания - чуть-чуть затянули паузу в конце третьего акта, перед тем как Олуэн во второй раз открывает сигаретницу, а со своей репликой после слов Роберта насчет того, что он сам выдумал человека, которого любит, она самую малость поторопилась, - Мередит объявил: хватит, хорошенького понемножку. Он боялся, что они заездятся.
Потом, отведя в сторонку Сент-Айвза, он намекнул, что неплохо бы поопекать Дон Алленби.
- Вывел бы ее на часок погулять, что ли, - сказал он. - Тет-а-тет.
- Дотти, конечно, тоже пойдет с нами, - сказал Сент-Айвз.
- Не стоит, - посоветовал Мередит. - Сам знаешь, каковы они, женщины.
И легонько ткнул Сент-Айвза под ребра - мужской разговор.
Пру попросила Стеллу принести из гардеробной черное платье Дотти: подрубочный шов справа смотрелся не совсем так, как надо.
- До чего же дотошная, - вскрикнула Дотти. - Просто клад! - И она пригласила Стеллу на чай у Джорджа Генри Ли через дорогу.
- В таком виде? - Стелла оглядывала свой халат, а Дотти сказала, что одежда не имеет значения, важно внутреннее содержание человека. Несмотря на это, прошло не меньше получаса, пока она спустилась вниз, одетая как картинка: брючный костюм в мелкую полоску и на волосах шелковый белый тюрбан.
Бэбз Осборн, скрючившись над телефоном в закутке консьержа, снова пыталась дозвониться до Станислава.
- Мистер Винек, конечно же, на месте, - крикнула она, стукнула об стену кулаком, отцепились кнопки, списки звонков и адресов закружили по коридору. - Мы специально условились!
- Ты иди-иди, не жди меня, детка, - сказала Дотти. - На мадам снова нашло. Придется откачивать.
Стелла перешла через дорогу и застряла перед витриной, где чванились парадными пиджаками надменные манекены.
В ресторане Джорджа Генри Ли пожилая дама, вся в фиолетовом, пела под струнный квартет "Чай для двоих" и водила руками по воздуху, будто отгоняла паутину. Когда дошло до слов: "…Разглашать нам не резон, что у нас есть телефон", из глаз Бэбз Осборн брызнули слезы.
- Всепоглощающая страсть - это такой ужас, - сказала Дотти. - Просто сжирает человека. Никогда не забуду, как я убивалась из-за О'Хары. Дура несчастная. Все меня предупреждали, что он бабник.
- Станислав не такой, - вскинулась Бэбз.
- Ну конечно, конечно, - успокоила ее Дотти. Локоть в стол, подбородок и ладонь, она вся устремилась к Стелле. - Я убеждала себя, что он трагическая фигура, - говорила она. - Не так перед другими грешен, как другие перед ним, если ты схватываешь. Так мне легче было пережить, что он меня бросил. Ты понимаешь, да? У него перед войной была серьезная связь с одной девушкой, и она от него забеременела. Сам - мальчишка только-только из театрального училища, ну и перепугался до смерти, а когда набрался храбрости, вернулся, чтоб поступить с нею по-человечески, она исчезла. Скрылась под чужим именем, ищи ветра в поле. Думала - вот, помогу забыть. Господи, как можно ошибаться! - И подбородок совсем утонул в ладони.
- А мне эту девушку нисколько не жаль, - сказала Стелла. - Она сама себя не соблюла.
- У Станислава со мной как раз серьезная связь, - громко возмутилась Бэбз Осборн.
Дотти на нее шикнула:
- Ты считаешь, тебе хуже всех? Вспомни бедную Грейс!
- А что произошло с мужем мисс Берд? - спросила Стелла. Спросила, чтоб поддержать разговор.
Бэбз Осборн уже рыдала в голос, из носу у нее текло. Липкая ниточка повисла из левой ноздри, застряла в уголке накрашенного рта. На них через зал пялились официантки.
- У них была договоренность, - сказала Дотти. - Глупо с ее стороны, наверно, но под влиянием страсти чего не натворишь? Он согласился на ней жениться, но с условием, что откланяется, в случае если подвернется что-то получше. И конечно подвернулось, правда, через двенадцать лет - женщина старше Грейс с постоянной рентой.
- Как-никак, - сказала Стелла, - ей остаются воспоминанья.
- Станислав любит меня ради меня самой, - рыдала Бэбз. - Он против наследственного богатства.
Стелла думала про Мередита.
- А предмет мистера Поттера при деньгах? - спросила она.
- Хилари? - переспросила Дотти и прыснула в свой пончик с вареньем. - Голь перекатная.
- Зато она, наверно, хорошенькая, - пытала Стелла. - Наверно, элегантная.
Бэбз Осборн перестала рыдать, Дотти задумчиво разглядывала скатерть. Их шокировала, поняла Стелла, ее осведомленность в личных делах Мередита.
- Мистер Поттер меня попросил отправить телеграмму. Личного характера.
- Воображаю, - сказала Бэбз.
- Я не сую свой нос в чужие дела, - выкручивалась Стелла. - Просто мистер Поттер такой интересный… Ну, в общем, он такой незаурядный, ведь правда?.. И я подумала, что дама у него тоже обязательно необыкновенная.
- Как это верно, - пробормотала Дотти. И вдруг заметила Сент-Айвза с Дон Алленби в дальнем углу ресторана. И стала махать ему и расточать воздушные поцелуи, будто стояла на борту океанского лайнера, разлучавшего их навсегда. - Бедный Дикки, - вздохнула она. - Какой это тяжкий крест.
- Некоторые любят, когда на них возлагают тяжелую ношу, - сказала Стелла. - Так им интересней.
- Ну а что, по-твоему, собой представляет мистер Фэрчайлд? - спросила Дотти. - Что ты о нем скажешь?
- Он мудак, - сказала Стелла.
* * *
За час до открытия театральной кассы она шла через площадь - Джордж послал ее в кафе Брауна за бутылкой молока, - и увидела, как Дон Алленби покупает цветы в киоске возле телефона-автомата. Она помахала, но Дон не заметила: сосредоточенно запихивала в свою большую сумку букет.
Роза Липман за полчаса до начала прошлась по гримеркам - поздравить с премьерой и пожелать ни пуха ни пера. "Надеюсь, вы будете на высоте, - говорила она всем, - я в вас уверена". Ее сопровождал Мередит, с моноклем на серебряной цепочке. Когда он проходил мимо Стеллы, на нее повеяло душистым мылом.
Телеграмма от Станислава подоспела к самому поднятию занавеса, Бэбз была на седьмом небе. Пру сказала Джорджу, что Дон Алленби в приподнятом настроении, потому что поклонник прислал ей цветы. Карточки нет, но Дон догадывается, от кого это.
Лорд-мэр сидел в зале, и ректор университета. Первые три ряда партера блистали вечерними туалетами. Шесть раз давали занавес, Роза Липман выходила на сцену кланяться, ей поднесли букет, Джордж сказал, что она выходит только на открытии и закрытии сезона, кроме случаев исключительного успеха, как, например, когда О'Хара произвел фурор своим Ричардом.
Мередит произнес речь о том, как город гордится своим театром, и о значении драмы. Золоченые херувимы, поддерживающие верхние ложи, здесь не только для красоты. Этот барочный символ подкрепляет буйное сценическое воображение. Но что была бы сама по себе драма, и замечательные спектакли, и символы? Зрители - вот кто всего важней, ибо не следует забывать, что это их заботами, их аплодисментами только и живо наше искусство.
Потом Стелла дожидалась внизу, пока не услышала, как спускается Мередит. Она и в грохоте марширующих полчищ различила бы эти глухие шаги.
Он сказал: "Молодцы", и выскочил на улицу. Догонять труппу, направившуюся в "Устричный бар". Стелла не пошла, потому что несовершеннолетняя, а во-вторых, ее никто не приглашал.
Зато она позвонила маме из автомата на площади.
- Тебе бы понравилось, - сказала она. - Там про то, что никто никогда не уходит, а только стоит за углом и ждет, чтоб его догнали. В самом конце, когда опускается занавес, все танцуют под эту музыку: "Ах, мое глупое сердце".
Она пропела в трубку несколько тактов, покачиваясь, глядя, как гаснут в театре огни.
Мама сказала то же, что и всегда.
6
Через две недели после начала сезона Роза Липман, сидя у себя в кабинете на втором этаже, уловила из гримерки № 1 нечто, напоминающее тональностью вопль угодившего в капкан зайца. До начала оставалось три минуты. Роза писала отчет для ежемесячного заседания правления, но тотчас отложила перо. Прошла по коридору, постучала в дверь Мередита. Он под клетчатым пледом лежал на диване.
- Я в связи с мисс Алленби, - сказала она. - Поскольку ты ее оставил в труппе, надеюсь, ты упомянул о сокращении жалованья.
- Естественно. Она и на том благодарна.
- Ну а насчет новенькой? Как она?
- О, дивно, - сказал Мередит. - Никаких претензий. Бонни считает ее ценным приобретением, несмотря на несистематическое образование.
- Интересно, что бы это значило? - спросила Роза и перекосилась: была в новых туфлях, и они страшно жали.
- У нее слабая грудь. Часто приходилось пропускать занятия.
- Здрасьте, - оказала Роза. - Это моя знакомая семья. Стелла в жизни ни дня не болела.
- Положим, - сказал он. - Одним словом, труппа ее полюбила.
Это была правда. Дотти Бланделл особенно восхищалась Стеллой. Признавалась, что даже ничего подобного и не ожидала от девчушки. Бойкая, но нисколько не нахальная, и притом эта манера выражаться такая забавная, хоть порой и ставит человека в тупик. Своими мыслями Дотти поделилась с Бонни, и, оснащенный кой-какими животворящими примерами, тот решил, что пора вмешаться.
Он перехватил Стеллу в мастерских, куда ее послали варить столярный клей на бунзеновской горелке. Издали услышал ее кашель. Сказал: