СВЯЗАНИЕ
Взяли Иисуса и связали Его (Ин. 18, 12).
Увы! Ковчег Господень в плену и в неволе! И кто же не скажет с женой Финеесовой: Отошла слава от Израиля со взятием Ковчега Божия (1 Цар. 4, 21)? Отошла слава Израилева, ибо отнят Ковчег Божий.
Почему же, Боже Отче, Ты не наказываешь разными болезнями этих разбойников, как некогда иноплеменников, которые только отвезли к себе с честью Ковчег Господень? Почему не караешь их сокрушением как бога Дагона, пред которым только стоял Ковчег Господень (см. 1 Цар, гл. 5); мором как вефсамитян, которые только заглянули в Ковчег Господень (см. 1 Цар. 6, 13); внезапной смертью как Озу, который только прикоснулся к Ковчегу Господню (см. 2 Цар. 6, 6)?
Они же так дерзновенно к сему мысленному Кивоту прикасаются, что Он даже жаловаться начинает: Попрал Меня человек, попрали Меня враги Мои (Пс. 59, 2–3). Спрашивал Он некогда: Прикоснулся ко Мне некто, ибо Я чувствовал силу, исшедшую из Меня (Лк. 8, 46). Здесь же кровопийцы так прикасаются к Нему, что уже совсем ослабевает Его сила, ибо Он говорит: Оставила Меня сила Моя (Пс. 37, 11). Одни за волосы терзают, другие кулаками бьют, иные оружием и палками ударяют. Не только лишают силы телесной, но и к скорой смерти уготовляют Ему дорогу. Сетует Он у Иова: Ночью ноют кости Мои, жилы же Мои не имеют покоя; нападаешь на Меня без милости, рукою крепкою враждуешь против Меня (Иов. 30, 17,21).
Связала некогда Сампсона Далида и громко закричала ему: Иноплеменники идут на тебя, Сампсон! (Суд. 16, 19–20), – и распались узы на нем, как будто бы пережег их огонь. Хитрая Далида, злоба иудейская, связала Тебя, Всемогущий Сампсон, Христос Спаситель!
Почему же не расторгнешь Ты узы и не свергнешь их иго? Где же Твоя сила, крепкий во бранях Господи? А Ты говоришь им: Или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? (Мф. 26, 53).
Вяжут связующего воду облачную, вяжут Того, Кто связанным дает свободу, Кто извел из смертной темницы Лазаря и повелел развязать его. Тот, у Кого руки невинны; Сам теперь дозволяет связать Себя.
Остановитесь, плотоядцы! Слово Божие не вяжется! Стойте, варвары! Это те руки, которых боится пламя и теряет свою силу. Это те руки, которых устрашается смерть: Взяв за руку, говорит: "Тебе говорю, встань" (Мк. 5, 41). Это те руки, которые сухоруких исцеляют, слепых делают зрячими. Вяжут руки, чтобы Он не освобождал и не насыщал их, вяжут, чтобы Он не благословлял их. Вяжут вольность, чтобы самим сделаться вечными невольниками дьявола. Вяжут, чтобы Он сказал им в свое время: Связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю (Мф. 22, 13).
Подобно как некогда Иеремия, будучи схвачен, сказал народу: Вот – я в ваших руках; делайте со мною, что в глазах ваших покажется хорошим и справедливым; только твердо знайте, что если вы умертвите меня, то невинную кровь возложите на себя и на город сей и на жителей его; ибо истинно Господь послал меня к вам сказать все те слова вам (Иер. 26, 14–15), – так точно и Христос схваченный мог бы то же сказать. Что же они отвечают на это? Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25).
Так, взяв Его, как злодея, с торжеством на место приводят, пред архиереями, книжниками и старцами людскими поставляют, вопрошают об учении и об учениках, ищут ложных свидетелей. Искали лжесвидетельства против Иисуса, и не находили (Мф. 26, 59–60). На эти лжесвидетельства Иисус не отвечал.
УДАРЫ ПО ЩЕКЕ
И вот, когда Он от страха не отверзал уст Своих, один из служителей, ударил Иисуса по щеке, сказав: "Так отвечаешь Ты первосвященнику?" (Ин. 18, 22). Взывает Иов: Простер руку свою беззаконник на Бога Вседержителя (Иов. 15, 25). "Ужаснися, бояйся, небо, и да подвижатся основания земли!" (Ирмос 6-го гласа).
В древние времена был обычай: когда раба освобождали на волю, то ударяли его в щеку. Господь терпит оплеухи, чтобы сделать нас свободными от рабства греховного (ибо делающий грех – раб греха – Ин. 8, 34), чтобы освободить от уз адских. Потому-то Дамаскин в Октоихе говорит: "Рукою в ланиту ударену Ти бывшу, свободу улучихом" (2 глас в пяток на утрени, песнь 4).
Простер царь Иеровоам руку свою от алтаря на пророка, и сказал: "Возьмите его". И усохла рука его, которую он простер на него (3 Цар. 13, 4). Отчего же не высохла рука того беззаконника, простертая не на пророка, а на Того, о Ком предвозвещали пророки? "Заушается бренною рукою рукою Создавый человека" (стихира в Страстную Пятницу). Он говорит: Я предал хребет Мой бьющим и ланиты Мои поражающим (Ис. 50, 6), – те ланиты, которые на Фаворе светились подобно солнцу; те ланиты, о которых говорит невеста: Ланиты Его как цветник ароматный, рождающий благовоние (Песн. 5, 13); те ланиты, то лицо, которое ищет Давид: Тебя искало лицо мое – лица Твоего, Господи, взыщу (Пс. 26, 8). Заушается так немилосердно железной рукой.
Как махина мира снесла бесчестие Своего Создателя?! Сколько тысяч людей поглотила земля за Моисеево обесчешение?! Сколько десятков мужей попалил огонь Илииным словом, а от Елисеева гнева какое воинство ослепло?!
Теперь же, когда Владыка терпит столь жестокое бесчестие, все стихии умолкли! Взывает Ангел к Аврааму: Не поднимай руки на отрока твоего Исаака (Быт. 22, 12). Почему же он поднимает свою руку на неповинного Исаака, Сына Божия? Горе тебе! Бог отмщений Господь (Пс. 93, 1). К кому ты прикасаешься? К скинии Святая святых. Разве ты не видишь безмолвной невинности?
ОТРЕЧЕНИЕ ПЕТРА
Но не так эти раны и заушения оскорбляют Владыку, как слова Петровы: Не знаю Сего Человека (Мф. 26, 72).
Петр святой! Как это ты забыл своего Благодетеля, взирая на Которого ты утешался, лицо Которого видел на Фаворе светлее солнца? Как ты говоришь: Не знаю Человека, – о Том, Кого еще недавно исповедал как Бога (Мф. 16, 16)? Это Тот Человек, Который исцелил тещу твою, сжигаемую горячкой (Мф. 8, 14). Это Тот Человек, о Котором святой Иоанн свидетельствовал: Я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его (Мк. 1, 7). Это Тот Человек, падая пред ногами Которого, ты взывал: Выйди от меня, Господи, потому что я человек грешный (Лк. 5, 8). Это Тот Бог и Человек, у Которого ты просил, чтобы Он позволил тебе ходить по водам и Который спас тебя утопающего (Мф. 14, 29–31). Пока Владыка смотрел на тебя, ты говорил: Не поколеблюсь вовек (Пс. 29, 7), – а как только Он отвратил очи, ты уже отрекаешься: Отвратил лицо Свое, и я смущен был (Пс. 29, 8). Говорит Иисус Сирах: Бывает друг на время, и бывает другом участник в трапезе, и не пребудет с тобою во время скорби (Сир. 6, 8, 10). Пока был святой Петр за столом радостной мысли общником трапезы, до тех пор оказывал дружелюбие. Теперь же, когда для Христа Спасителя наступила скорбь, он уже от Него отрекается: Не пребудет во время скорби. У огня стоишь, Петр, но не в огне Господь, не согреет тебя тот огонь, когда ты погасил пламя любви, ревности и мужества, которые имел к своему Владыке. Был на дворе шум и споры, но не в этом Господь. Вот глас хлада тонкого (См. 3 Цар. 19, 11–12), взгляда Господня на тебя: здесь Господь!
Юлий, Римский кесарь, когда был заколот мечами в сенате, падая, увидел Брута, своего верного сенатора и друга, и сказал ему: "И ты, Брут, восстаешь против меня!" Так же и Господь, когда восстало на Него все множество, посмотрел на Петра: Взглянул Иисус на Петра (Лк. 22, 61) и, если не устами, то сердцем и самим печальным взором сказал ему: "И ты, Петр, восстал на Меня! Если бы враг поносил Меня, Я претерпел бы; и если бы ненавидящий Меня клеветал на Меня, Я укрылся бы от него, (Пс. 54, 13)". Петр! Это Тот Человек, Которому ты говорил: Если и все соблазнятся, я никогда не соблазнюсь (Мф. 26, 33).
Воззрел Господь на Петра, и Петр вспомнил слово Господа, и, выйдя вон, горько заплакал (Лк. 22, 61–62).
Плачь горько вместе с Петром и ты, грешный человек, ежедневными своими грехами отвергающий Господа, вместе с отвергшим Христа учеником говоря: Не знаю Человека, живущий не по-человечески, а по-скотски, сравнялся со скотами неразумным и уподобился им (Пс. 48, 13).
Плачь горько и с твоим страдающим сердцем сравнивай болезни Господа твоего, ибо есть ли болезнь, как болезнь Его (Плач. 1, 13). Смотри твоими мысленными очами за тем, что с Ним далее совершается.