Глава вторая
На следующий вечер, в одиннадцать часов Макэлпин должен был встретиться с Кэтрин на радиостудии. Кэтрин выступала в организованной Молодежной Лигой передаче с призывом собрать средства в помощь увечным детям. Времени оставалось еще порядочно, и Макэлпин решил выпить по коктейлю с Чаком Фоли. Хотя война разлучила их и жили они в разных городах, Фоли по-прежнему оставался самым близким его другом. Много лет назад Фоли работал в рекламном бюро, мечтал стать поэтом и даже выпустил тоненький сборник сентиментальных стихов. Но потом он устроился главным бухгалтером в одном монреальском агентстве, забросил поэзию, редко виделся с товарищами по колледжу, а жене, которая жила в другом городе, пересылал деньги во почте, чтобы она оставила его в покое. И все же Фоли никогда не забывал о Джиме и старался его опекать. У Макэлпина еще до того, как он начал преподавать в университете, выдалась однажды очень тяжелая зима, когда, оставшись без гроша, он по уши увяз в долгах и мерз в холодном весеннем пальтишке. Тогда никто из его приятелей, кроме Фоли, не заметил, что ему холодно и голодно. Преуспевавший в ту пору Чак Фоли объявил однажды, что хочет купить новое пальто, а старое, вполне хорошее и дорогое, отнес Макэлпину, уверив приятеля, что ему самому оно не нужно. Об этом пальто Макэлпин никогда не забывал.
Дожидаясь звонка Фоли в вестибюле гостиницы, Макэлпин от нечего делать принялся болтать по-французски с портье.
Из лифта вышел крупный краснолицый мужчина в каракулевой шапке.
- Да ведь это Макэлпин! - неожиданно воскликнул он. - А Фоли не сказал мне, что вы тут. Что поделываете?
- Что я поделываю? - самым сердечным тоном отозвался Макэлпин, который понятия не имел, что это за тип. - Я размышляю, почему упомянутый Фоли не рассказал мне о вашей шапке. Вид у вас колоритный.
- Да, если человек в состоянии купить такую шапку, - отозвался незнакомец, - значит, он встал на ноги. - И, покосившись на строгий костюм Макэлпина, прибавил: - А вот выглядеть как Трумэн может всякий.
Он загоготал, потом взял Макэлпина за плечо и доверительно осведомился о его успехах у француженок. Впрочем, заметил он, рано или поздно Макэлпин оценит преимущество соотечественниц перед француженками. Хотя, добавил он, пока они в новинку, отчего бы и не пофорсить. Когда телефонистка крикнула: "Вас вызывают, мистер Макэлпин. Будете разговаривать?", - его собеседник проводил его до кабинки, пожал руку и, сказав: "Вот спросите у Фоли", - удалился.
- Мне велено кое-что спросить у тебя, Чак, - сказал Макэлпин. - Это верно, что француженки быстро приедаются?
- А кто на меня ссылается?
- Здоровенный детина, не помню его фамилию. Он носит меховую шапку.
- Никогда в жизни не откровенничал с людьми в меховых шапках, - высокомерно ответил Фоли. - Как продвигаются переговоры с великим издателем?
- Отлично. Расскажи-ка мне о дочери великого издателя. Что собой представлял ее муж?
- Ничего особенного, симпатичный пьянчужка… его фирма торгует кожаными изделиями.
- А почему они разошлись?
- Убей, не знаю. Может, ему опротивела торговля.
- Дальше, Чак.
- А может быть, мисс Кэтрин оказалась ведьмой. Или бедняга женился, а проснувшись наутро, схватился за голову. Кому охота жениться? Так где мы встретимся? Там, где вчера, в "Монт-Роял"?
- Да, у входа с Пил-стрит.
- Я, возможно, приду не один. Пока не знаю точно, но может быть.
- А с кем?
- С одной девочкой из нашей конторы. Мы с ней ходим иногда в кафе. Она славная.
- Но меня будет ждать Кэтрин.
- При чем тут Кэтрин? - удивился Фоли. - Неужели тебе не хочется увидеть девушку, свежую, как маргаритка? Что за вздор! Тебя же не убудет оттого, что ты посидишь с ней за одним столиком. Цветок так и останется для нас цветком, мы даже будем верить, что роса еще не обсохла. Жду тебя через двадцать минут. О’кэй, сынок?
- Я приду, - сказал Макэлпин, в глубине души надеясь, что девушка не явится.
Начал падать снег, и все вокруг погрузилось в обманчивый сонный покой. Взглянув вверх на легкие пушистые хлопья, Макэлпин подумал, уж не вернуться ли ему за галошами. С Шербрук-стрит он свернул на Пил. Было не холоднее чем днем, но падающие хлопья снега густо прочертили освещенное пространство перед входом в отель. К этому часу такси обычно уезжали к вокзалу, улицы пустели. Пользуясь передышкой, швейцар вышел постоять на тротуар. На противоположной стороне улицы из открытых на верхнем этаже окон "Самовара" долетали звуки цыганской музыки и жалобы контральто, потом послышались негромкие аплодисменты. Став возле дверей отеля, чтобы укрыться от снега, Макэлпин рассеянно поглядывал через дорогу на распахнутые окна ночного клуба и подумал, что надо бы пригласить Кэтрин сходить куда-нибудь потанцевать.
Из ночного клуба напротив вышла тоненькая девушка в черном платьице с короткими рукавами, остановилась, окруженная роем снежинок, и замахала рукой двум смуглым мужчинам, которые стояли в нескольких шагах от Макэлпина. Они поманили ее, и она перебежала через дорогу, оставляя на снегу следы; мужчины принялись смеяться и балагурить, один взял девушку за голую руку выше локтя. Она была прехорошенькая, и Макэлпину стало досадно, что этим шалопаям достаточно ее поманить. Потом она вернулась к ночному клубу, а мужчины смотрели ей вслед. "Вот и все дела, - сказал один и с сальным смешком прищелкнул пальцами, - и собой недурненькая. Ты бы сразу сказал, чего тебе нужно". Макэлпин подслушивал, будто уличный мальчишка, и все больше закипал. Нет, это ни в какие ворота не лезет. Неужели эти двое не могли хотя бы сами перейти через дорогу? Хамы. Такой красивой тоненькой девушке и знать бы их не следовало. Чушь какая-то творится.
Обычно он не обращал особого внимания на то, что происходит на улице. Но в этот снежный вечер что-то изменилось. Может быть, его привлекала белизна освещенных улиц. Как бы там ни было, вместо того, чтобы войти в холл, купить номер "Нейшн" и заняться чтением, он остался здесь. К отелю подъехало такси, оставив на запорошенной снегом мостовой две черные колеи. Пассажир, французский патер из Квебек-сити вышел сам и галантно помог выбраться пожилой даме, своей сестре. Изящным жестом он вручил шоферу скромные чаевые.
Показался Фоли в роскошном верблюжьем пальто и коричневой шляпе. С ним рядом шла девушка, одетая в дешевое пальтецо, из тех, что напоминают фасоном и цветом полушинели военного образца. Девушка была без шляпы, и снежинки таяли на ее волосах. Эти ничем не прикрытые светлые волосы с пробором посредине делали ее похожей на девочку.
- Здорово, Джим, - сказал Фоли. - Это Пегги Сандерсон.
Девушка протянула руку, и по ее улыбке Макэлпин понял, что она слышала о нем.
- Здравствуйте, - сказал он, пожимая ей руку.
Он взглянул на Фоли и остолбенел. Этот сонный скептик, рыжий, веснушчатый, очкастый, выглядел сейчас так, будто только что хватил, по крайней мере, тройную порцию. К тому же он, кажется, еще ожидал, что и Макэлпин должен прийти в такое же восторженное состояние. А ведь эта мисс Сандерсон даже не его девушка.
- Пегги с нами выпьет, - сообщил Фоли. - Но ей не хочется идти в отель. Махнем куда-нибудь на Сент-Катрин. В "Динти Мур", к примеру. Как вы, Пегги?
- Ну что ж, - ответила она.
Женщины, которые встречались им на улице Сент-Катрин, уже надели ботики и зимние ботинки; снег шел все сильнее.
- У вас не намокнут волосы? - спросил Макэлпин.
- Я всегда хожу без шляпы, - ответила девушка.
Она была маленькая, едва ему по плечо. Рядом с Кэтрин она бы показалась совсем простенькой, да и вряд ли стремилась выглядеть элегантной. Вполне возможно, что свое пальтишко с пояском она носила и весной, и осенью, и зимой. И все же Фоли правильно описал ее. Макэлпин тоже заметил ее тихую безмятежность, по-детски миловидное, но не инфантильное личико.
В "Динти Мур" они устроились поближе к бару. Мужчины сняли пальто, а мисс Сандерсон только расстегнула свое.
- Мне скоро нужно уходить, - пояснила она. - Я выпью только стакан пива. Замечательная штука пиво, особенно если нельзя долго засиживаться за столом.
Она улыбнулась, и капли растаявшего снега сверкнули в ее светлых волосах.
- Я слышала, что вы историк, мистер Макэлпин, - приветливо проговорила Пегги, обращаясь к Джиму.
- Да, мне приходилось заниматься этим предметом.
- Историей?
- Вот именно.
- Мне кажется, Чак тоже занимается этим предметом, да и я… Наверно, мы все историки.
- Что вы имеете в виду?
- Мы все ведь как-то судим о том., что происходит вокруг нас.
- Ну все это не так просто, мисс Сандерсон.
- В самом деле?
- Конечно. Видите ли, прежде всего история - предмет философский.
- Расскажите, что с нами будет, мистер Макэлпин.
- Когда?
- Через несколько лет.
- Легонькую же задали вы мне задачу!
- А вы разве не создали на этот счет какой-нибудь теории, как все ученые?
- Там, где речь идет о людях, - ответил Макэлпин, - ничего нельзя сказать заранее.
- Вот это-то и хорошо, - произнесла она серьезно.
- Не поддавайся на удочку, Джим, - вмешался Фоли. - Пегги тоже кончала колледж. Кстати, вы с ней учились в одном университете.
- Я и не думала его разыгрывать, - сказала Пегги.
- Ну конечно, - подтвердил Макэлпин.