– Бен прав, – дослушав до конца, сказала Сора, – всё дело в том, что мы не знаем, чего ожидать. Мы просто не готовы столкнуться лицом к лицу со своими самыми потаёнными, подсознательными страхами. Поэтому все мы разделили бы судьбу тех несчастных, которые сошли с ума.
– Это ты к чему? – Козетта растерянно глядела на черноволосую, некрасивую Сору, которая ни с того ни с сего отколола этот номер.
– Убивают не призраки, не чудовища, не ходячие куклы с проломленными черепами, – вздохнув, объяснила Сора. – Убивает страх. Страх, который мы носим в себе. А вот если бы мы решились заглянуть за угол и посмотреть в лицо реальности, какой бы пугающей она не была – мы, возможно, сохранили бы рассудок.
– …Это очень впечатляюще, Сора-сан, – произнёс Ли, в то время как остальные молчали и переваривали информацию.
– Да ничего особенного. Я читала об этом в книге. – Сора снова насупилась и поникла.
Козетта кашлянула, чтобы внимание перешло к ней.
– Спасибо, Сора-тян, за такую увлекательную… гм… интеллектуальную игру, – Козетта снова прокашлялась, чтобы проглотить комок в горле. – Надеюсь, все уловили главную мысль. Мы можем сидеть и трястись от страха, боясь заглянуть в мезонин и узнать, что там скрывается. А можем преодолеть себя и открыть, наконец, эту тайну.
– Даже если потом мы пожалеем об этом? – серьёзно спросил Бен.
– Мы можем пожалеть в любом случае. Тут заранее не угадаешь.
– Мы можем ещё немного подождать Бодлера! – робко предположил Ли. – Я уверен, что он обязательно вернётся за мной.
Козетта покачала головой.
– Нет, Ли, мы не будем ждать Бодлера.
– Ну а Куницу? – Ли так заискивающе улыбался, что Козетте сделалось противно. – Куницу мы должны дождаться! Он обязательно вернётся, вот увидите.
Бен и Сора молчали и не возражали. Козетта поняла, что никто из них не рискнёт сунуться в эту дверь даже при наличии ключа. Всё-таки она здесь самая сильная, и от этого совсем не весело.
– Хорошо, – скрепя сердце, согласилась Козетта. – Ждём до вечера. А потом идём в мезонин. Впрочем, вы можете и не ходить со мной, если трусите. Я пойду одна.
– Ты смелая, – серьёзно сказала Сора, посмотрев ей в глаза.
– А вы трусы, – выплюнула Козетта, – стоило показать вам отрубленную пятерню, и все заблеяли от ужаса, как бараны! Да на моём месте вы бы покорно позволили чудищу себя задушить…
– Простите, мне плохо! – пролепетал Ли, вскочил и бросился вон из комнаты, хватаясь руками за воротник.
Да он всё отвратительнее и отвратительнее, подумала Козетта. И это наследник финансовой империи! Слюнтяй, тряпка, кружевная салфетка…
– Давайте всё-таки исследуем мезонин до темноты, – помолчав, предложил Бен. – Я догадываюсь, что ты обо мне думаешь, Козетта, но я не отпущу тебя туда одну. Ли и Сора пусть остаются здесь…
– Я тоже пойду, – перебила его Сора, – достаточно я насиделась в заточении, спасибо.
– Ну, значит, пойдём втроём, – Бен слегка улыбнулся бледными губами. – Ты, я и Сора.
– А кофе Доротея так и не принесла… – Козетта вдруг смутилась и застыдилась своей недавней вспышки гнева. Просто она тоже боится, ужасно боится, вот и ведёт себя так вызывающе…
– Хочешь, я схожу на кухню и потороплю её! – мужественно предложил Бен.
– Не надо, мне и чая хватит, – махнула рукой Козетта. – Ох! Остыл…
В эту секунду раздался крик. И не просто крик – вопль. Козетта расплескала чай и почувствовала, что волосы становятся дыбом: кто-то в доме кричал так, словно его режут на части тупой пилой. Словно?..
Оказывается, в критической ситуации инстинкты действуют быстрее разума. Бен первым бросился к двери, за ним, путаясь в юбках, понеслась Козетта, а Сора выскочила вслед за ними.
– Где кричали? – задыхаясь, спросила Козетта.
– Не знаю, – отрывисто бросил Бен на бегу, – я в коридор для прислуги, а вы давайте наверх.
Козетта кивнула и побежала к лестнице. Перепрыгивая через три ступеньки, она в мгновение ока вбежала на второй этаж и завертела головой по сторонам. Задыхающаяся Сора поднялась вслед за нею.
– Ты вправо, я влево, – распорядилась Козетта и тут же побежала в указанную сторону. Она распахивала двери спален, но ни в одной комнате не было ничего подозрительного. Добежав до лестницы, ведущей в мезонин, Козетта с сильно колотящимся сердцем поспешила наверх. Но и там не было ничего особенного: площадка всё такая же тёмная, дверь всё так же надёжно заперта.
Тут Козетту пронзила шальная мысль: что если открыть дверь прямо сейчас, пока она на кураже и не чувствует страха? Она даже полезла в карман, но там ничего не было: ключ остался на столе в гостиной.
Чертыхнувшись, Козетта спустилась вниз. Там её уже ждала растерянная Сора.
– У тебя ничего? – одновременно спросили друг друга девушки.
– Значит, кричали внизу, – глотнув побольше воздуха, сказала Козетта, – пошли проверим.
Бен стоял у подножия лестницы, с тревогой глядя наверх. Увидев спускающихся девушек, он слегка расслабился.
– Нашли что-нибудь? – Бен зачем-то подал руку Козетте, будто она не спускалась с лестницы, а вылезала из омнибуса.
– Нет, – девушка проигнорировала протянутую руку, – а ты?
– И я ничего. Вообще ничего. Доротеи нет ни в коридоре, ни на кухне. Девочки тоже. А главное – Ли пропал.
– А Ли-то куда мог деться?!
– Мне кажется, – тихо вставила Сора, – что он на улице. Если ему стало дурно, логичнее всего было выйти на свежий воздух.
– Там же холодно! – поёжился Бен.
– Ну не зима ещё. Я проверю. – Козетта обхватила себя руками, чтобы сберечь хоть немного тепла, и пошла к двери.
Однако выйти наружу она не успела. Дверь отворилась и в прихожую ввалился трясущийся от холода Ли с посиневшими губами и зеленоватым лицом.
– Ужас, меня так стошнило! – тут же поделился он животрепещущими подробностями своей прогулки. – Меня нельзя пугать, я нервный!
Козетта брезгливо поморщилась:
– Так это ты орал как резаный? Мой тебе совет, друг: если тебя тошнит, учись издавать поменьше звуков.
– Кто орал? – Ли недоумённо выпучил глаза. – Я не орал. И никто не орал! Вы совсем, что ли, совесть потеряли, обвиняете меня в чём попало, как будто я тут самый…
– То есть ты не слышал крика? – перебил его Бен.
– Нет! – с глубокой обидой выдохнул Ли. – И я никогда не повышаю голос без веского повода!
Остальные переглянулись.
– Ладно, – вздохнула Козетта, – возвращаемся в гостиную. Не будем обсуждать важные дела на пороге.
И все поплелись в гостиную: растерянные, сердитые, нервные и непонятно почему разочарованные. Козетта чувствовала, что устала от постоянных диких выходок этого дома и его обитателей – видимых и невидимых. Живущий в ней страх временами сменялся апатией и равнодушием ко всему происходящему. И даже если сейчас из шкафа выскочит скелет и загремит костями, как кастаньетами…
– Ключ! – крикнула Козетта, едва глянув на стол. – Ключ пропал!
Она вбежала в комнату и с отчаянием огляделась вокруг. На столе ключа не было. Под столом тоже: это Козетта выяснила, заглянув под свисающую до пола скатерть.
– Упал, наверное, – Бен неловко попытался её успокоить, – он же маленький! Сейчас отыщем.
И все принялись искать ключ: поднимали тарелки и соусники, обшаривали ворс ковра, смотрели на сиденьях и под сиденьями. Козетта в поисках не участвовала: она сразу поняла, ключ был украден. Но кем?
– Нас нарочно выманили из комнаты! – зарычала она, стуча кулаками по подоконнику. – Ключ похитили, чтобы мы не могли проникнуть в мезонин! А мы и попались на эту уловку!
– Значит, нам и не надо туда лезть! – снова захныкал Ли. – Любопытство до добра не доводит!
Козетта вдарила по подоконнику так, что на тыльной стороне ладони появилось красное пятно.
– Всё, я поняла. Нам нельзя ничего откладывать на потом, на вечер, на будущее. Решили – делаем сразу. Вот если бы мы сразу пошли исследовать мезонин, а не отложили это до возвращения Куницы…
– Что это вы собирались отложить до моего возвращения? – в холле послышались шаги и знакомый голос.
Все вздрогнули и повернули головы. В глубине души каждый боялся, что Куница, самый взрослый и самый уравновешенный из них, пропал навсегда.
– Куница! – радостно крикнул Ли, чьё настроение колебалось, как маятник.
Козетта прикусила язык. Она была и рада, и не рада. Рада, потому что теперь, когда Куница вернулся, можно уступить обязанности лидера более сильной личности. И не рада, потому что хотела принимать все решения сама, даже если придётся нести за них ответственность.
Юноша вошёл в гостиную и расслабленно улыбнулся. Вид у него был весьма экзотический: брюки и рубашка остались те же, что и вечером, но поверх рубашки на манер римской тоги была намотана ярко-алая бархатная штора с бахромой. В руке Куница держал канделябр, но без свечей.
– Я рада, что ты вернулся, – сказала Сора, и Козетта перевела удивлённый взгляд на неё.
– Я тоже, – кивнул Куница, – уф, ну и ночка! Вы все целы? Это хорошо. А где малышка?
– Долгая история, – Козетта нашла в себе силы улыбнуться. – Чай уже остыл, а Доротея куда-то делась, но еды всё ещё полно. Садись завтракать и расскажи, что с тобой произошло. А потом и мы расскажем.