– Запасов продовольствия практически не осталось, – продирались сквозь накатившую на Карин головную боль слова Мифлухи. – Иррианцы устраивают инциденты на границе, министры – бестолочи… А главное, конечно, что вся наша экономика рассыпается по кусочкам! Вот именно для решения проблем экономики, жизни нашей, мы и растим ваше поколение. Вы же талантливые дети!.. Вот эта и другие проблемы. Хм… Ладно… В конце концов, искусство, наука… спорт даже, – Мифлуха хмыкнула с сомнением. – Всё это должно дать нам ответ на главные вопросы бытия… Зачем мы живём…
– Чтобы трахаться. Мифлуху прервали на полуслове, когда она хотела продолжить длинный перечень вопросов, которые, как ей говорили, должны интересовать образованных и открытых миру людей.
– Что, простите?.. – Мифлуха растеряно посмотрела в класс. – Чтобы что?..
– Мы все живём, чтобы трахаться! – уверенно сказал белобрысый мальчик лет двенадцати во втором ряду.
Мифлуха приподняла брови и посмотрела на учителя. Он всем своим существом показал, что эта встреча вообще не его идея, и что он с самого начала был против. Мифлуха посмотрела на министра – этому несчастному крыть было нечем, и он начал потеть. В повисшей тишине стали слышны придушенные подвывания Карин Пинк.
– В каком смысле? – робко уточнила Мифлуха.
– В том смысле, что само наше появление на свет – это продукт соития двух начал, мужского и женского. И в дальнейшем вся жизнь человека – её темп, её ритм определяются половыми гормонами. Уже достигнув зрелости, всякий человек начинает метаться, даже и не осознавая этого, в поисках подходящей пары, чтобы создать семью и вырастить детей. И так поколение за поколением, шаг за шагом. Всю историю человечества. Так откуда же, в этом круговороте семени, возникают скептики, которые не видят, что самой жизнью нам предначертано трахаться, – мальчик выпалил всю эту длинную речь на одном дыхании.
– Мальчик… А у тебя родители кем работают? – заинтересовалась Мифлуха.
– Папа – философом, а мамы у меня нет… – ответил мальчик, глядя в парту.
– А-а-а… – протянула Мифлуха, вернувшись в благодушное состояние. – Тогда привет папе. Но я-то как раз вам хотела сказать о другом… Или как раз об этом?..
Мифлуха засомневалась и обернулась к Карин. Та махнула рукой – мол, делай что хочешь, и вернулась к переживанию собственной головной боли.
– Любите Родину, пусть не с пелёнок… Но хотя бы от школьной доски и до гробовой – любите. Потому что если вы её любить не будете, то больше никто точно любить не будет, – расчувствовавшись, Президент даже пустила скупую слезу.
Подняв глаза, Мифлуха осмотрела аудиторию на предмет произведенного эффекта. Со стен на неё смотрели равнодушные когда-то на что-то способные гениальные люди, под ними у стены стояли мало на что способные посредственные учителя, а ниже, за партами, сидели уже навсегда ни на что не способные заурядные ученики. Брови Мифлухи подскочили.
– А-а-а! – монотонно заверещала она, мучая несчастную Карин своим воплем, – Камера?! Кто-нибудь снимал на камеру?!!
О
– Опять сидишь?..
– Сижу… – Мифлуха подняла мрачный взгляд на Карин.
– Ничего не делаешь?..
– Ты сама мне запретила творить зло! – язвительно отозвалась Президент. – Что ж теперь удивляться, что я ничего не делаю?!
– Неужели ты не можешь сделать что-то доброе?.. – не унялась героиня Первой Иррианской войны.
– Я не могу?! – встрепенулась Мифлуха, – Я-то могу! Но люди погибнут! Люди! Об этом кто-то подумал?
Карин тяжко вздохнула.
– Слушай… а пошли в столовую?.. – предложила Мифлуха. – Пожрём. Только пошли в генштабовскую, наша мне обрыбла. Всё время рыба и клюквенный компот… Чего они хотят им от меня добиться?.. Тут жизнь вокруг кипит, а они кислятину мне суют. Пошли, а?.. Ну, чего молчишь?
Карин ещё раз тяжело вздохнула, но тут её посетила идея.
– Пойдём, но только если ты мне обещаешь сделать что-то доброе.
– До-о-о-б-рое-е-е, – протянула Президент. – Тогда позвони Марии и пригласи её в столовую с нами сходить.
– Зачем тебе Мария, чтобы делать что-то доброе? – с глубоким скепсисом поинтересовалась Карин.
– Чтобы делать что-то доброе, – передразнила её Мифлуха, поднялась со стула и отправилась на выход.
– Как приглашать?! – возмутилась вдогонку Карин. – Она же государственный преступник, разыскиваемый…
– Позвони ей. Просто позвони.
– Позвонить?! – Карин была в шоке от такой нелепости. – Просто позвонить разыскиваемому преступнику и пригласить покушать в столовой Генштаба?! Ты вообще бываешь в своём уме?
– Слушай… не жужжи. Весь мозг мне прожужжала. Ты что, номер из телефона стёрла, когда мы её государственной преступницей объявили?.. Напомнить?.. У меня остался… – Мифлуха полезла за мобильным телефоном, но Карин уже достала свой и набирала номер по памяти.
Разговор был недолгий, и когда Президент с телохранительницей подошли к дверям генштабовской столовой, Мария уже переминалась с ноги на ногу у входа: в зал её не пускали.
– О! Мария, девка… – обрадовалась Мифлуха, приветственно поднимая руки. – Пропустите, она с нами.
– Не положено, – отозвался вахтер. – Вход только по наградным билетам.
– Ну… – растерялась Мифлуха. – Её же награждали?.. Нет?.. Ещё в бытность Министром контрпропаганды.
– Мы её потом всех наград лишили, – напомнила Карин.
Мария глуповато улыбнулась и развела руками.
– Эх!.. Повернись спиной и нагнись, – скомандовала Мифлуха Марии и достала из кармана скомканный лист бумаги. – В туалет думала на обратном пути зайти, но коли уж такое дело!
Президент достала из-за уха ручку и начала писать, положив лист на спину государственной преступницы. Писать было неудобно, и от натуги Мифлуха проговаривала написанное вслух.
– Награждается… Мария-девка… ага… за… – Мифлуха крепко задумалась, – то, что не даёт нам расслабляться… орденом?..
Президент с сомнением посмотрела на Карин, та с сомнением покачала головой.
– Медалью… наградной: "Сто лет моей власти", – Мифлуха размашисто расписалась.
– Теперь проходите, – смилостивился вахтер.
В генштабовской столовой давали на выбор заливную рыбу, рябчиков, кабанчика, жаренного на вертеле, осетров, фрукты, разносолы, грибочки, икорочку, паштет из соловьиных язычков… Глаза у посетителей разбежались по огромному списку благоухающих блюд и снова собрались в точку на строке о клюквенном компоте.
– Другого нет, – отрезала толстая повариха на просительный взгляд Президента, – Нету, говорю. Радуйтесь, что хоть такой есть. Вчера вон воду отключили – и такого не было.
Набрав провианта, Президент, героиня Первой Иррианской войны и государственная преступница расположились за угловым столиком. На третье Мифлухе удалось выпросить стакан воды, но остальные две участницы обеда взяли клюквенный компот, чем ужасно раздражили Президента.
Расправившись с черепаховым супом, Мария не утерпела и спросила о причинах, по которым её позвали.
– Будем писать сказку, – сообщила Мифлуха. – Детскую. Добрую. И не надо, Мария, махать ресницами – не взлетишь. Земля не отпустит.
– Сказку?.. – с сомнением поинтересовалась Карин. – Это с Марией-то – добрую сказку?..
– Ну, а ты на что?.. – спросила Президент и положила на стол диктофон. – Писать будем вслух. По строчке. И не отвлекаться. До закрытия столовой ещё пятнадцать минут, так что сказка должна быть динамичная, добрая, детская. С залихватским концом. Главные герои – Белка, Ёж и Мячик. И имейте в виду, морально я – Белка, а за остальных сами разбирайтесь. Хоть глаз колите, хоть спичку тяните, хоть монетку бросайте. Итак, жила на свете Белочка в далёком Королевстве белочек. Была она красивая и умная. Правила она страной из Дворца рассудительно и твёрдо. Народ её любил трепетно.
– И только Ёж её ненавидел, – закричала Мария на всю столовую, чтобы успеть занять ежа до того, как опомнится Карин.
Все прочие посетители обернулись на них, но насупившаяся Карин предпочла не использовать подвернувшееся внимание аудитории.
– Чего молчишь, – приободрила её очень довольная собой государственная преступница. – Продолжай, Мячик.
– Мячики молчат, – злобно сообщила Карин.
– Зато их пинают, – радостно продолжила аналогию Мария.
– Девочки, не ссорьтесь! – вступилась за Мячик Мифлуха. – У нас добрая детская сказка. А страна у Белочки волшебная. Мячики в ней говорящие!
– Хорошо, – легко согласилась Карин. – Мячик, что жил неподалёку, тоже ненавидел Белочку.
Мифлуха удивлённо приподняла брови.
– Но и Ежа он ненавидел, желая учинить над ним кровавую расправу, – продолжила свою мысль Карин.
Мифлуха закашлялась, а Мария, которая с детства росла в стеснённых условиях и человеческую чёрствость переносила легко, только улыбнулась. Правда, какой-то нехорошей, злой улыбкой.
– Настало время выйти Белочке замуж, – продолжила Мифлуха, – и тогда она послала послов в Заморские земли, чтобы они отыскали ей Жениха. И стали съезжаться к прекрасной Белочке иностранные принцы.
– Первого из них Ёж подкараулил во время ночной стоянки в горах. Дурачок расположился у крутого обрыва и даже не успел проснуться. Ёж спровоцировал обвал. Принца и его свиту убило камнями.
– Второго принца выследил Мячик… Он неожиданно подкрался к нему сзади и заговорил с ним задушевным голосом. Принц понял, что страна, которой правит Белочка, в которой мячики разговаривают, а принцев не любят – не лучшее место, и повернул обратно!