Ардит застонала.
- Уолтер был моим другом, - продолжал Ним. - Я знал его почти как самого себя и уверен - он не хотел бы, чтобы ты его увидела таким. Он хотел бы, чтобы ты его запомнила… - Не в силах продолжать в таком эмоциональном возбуждении, он умолк. К тому же он не был уверен, что Ардит слышала его, но даже если слышала, то доходил ли до нее смысл его слов? И опять воцарилось молчание.
Ним вот уже более часа находился в доме Тэлботов.
- Ним, - наконец заговорила Ардит, - ты ужинал?
Он только покачал головой:
- Времени не было. Да я и не голоден.
Ему было непросто приспособиться к резким переменам настроения Ардит.
- Пойду-ка я что-нибудь тебе приготовлю, - сказала она, вставая с дивана.
Он проводил ее до небольшой, но изящно скомпонованной кухоньки, где все придумал и реализовал сам Уолтер Тэлбот. Концептуально здесь все отвечало авторскому подходу. Вначале были проведены временные и пространственные исследования функционального предназначения, затем продумывалась компоновка узлов с максимальным удобством, чтобы все было под рукой. Ним устроился за разделочным столом, наблюдая за Ардит, но не вмешиваясь в ее хлопоты. Он считал, сейчас ей было даже полезно чем-то заняться, чтобы переключить внимание.
Она подогрела суп, разлила его в глиняные миски и отхлебывала из своей потихоньку, пока готовила омлет, приправленный рубленым луком и грибами. Глядя, как Ардит разрезает омлет и раскладывает его на тарелки, Ним почувствовал, что все-таки проголодался, и с аппетитом принялся за еду. Сначала Ардит попробовала заставить себя поесть, но вскоре отказалась от этой мысли. Она сварила крепкий кофе. Захватив чашки, они снова переместились в гостиную.
- Я ведь могу потребовать, чтобы мне позволили посмотреть на Уолтера, - задумчиво произнесла Ардит.
- Если будешь настаивать, никто не сможет тебе отказать, - проговорил Ним. - Но я надеюсь, что ты не станешь этого делать.
- А что будет с теми, кто подложил бомбу, кто убил Уолтера и всех остальных? Ты думаешь, их поймают?
- Наверное. Но это не так просто, когда имеешь дело с безумцами. Сумасшедших поймать труднее, потому что в их действиях отсутствует рациональное зерно. Но если они совершат нечто подобное, что очень даже вероятно, кара их обязательно настигнет.
- Мне кажется, я должна желать того, чтобы их покарали. Но я такого желания не испытываю. Может, это плохо?
- Нет, - заметил Ним. - В любом случае об этом позаботятся другие люди.
- Как бы там ни было, случившегося не исправишь. Уолтера и всех остальных уже не вернуть, - с грустью в голосе проговорила Ардит. - Ты знал, что мы прожили в браке тридцать шесть лет? Надо быть благодарным судьбе за это. Не многим это выпадает. Причем в основном это были счастливые годы… Целых тридцать шесть лет… - Ардит тихо заплакала. - Обними меня, Ним, - проговорила она сквозь слезы.
Он обнял ее и положил голову Ардит себе на плечо. Он чувствовал, что она плачет, но это уже не было похоже на прежнее истерическое рыдание. Это были слезы прощания и смирения, памяти и любви. С таких тихих, очищающих слез начинается процесс выздоровления человеческой души - древнее и необъяснимо таинственное чудо, как сама жизнь.
Обнимая Ардит, Ним вдруг уловил приятный, тонкий аромат. Он не воспринимал его, когда они сидели рядом. Когда же она успела подушиться? Наверное, когда поднималась к себе. Ним попробовал переключить свои мысли на что-нибудь еще.
Между тем уже совсем стемнело. На улице стало безлюдно и тихо. Лишь изредка мелькали огни проезжавших автомобилей. В доме же все упокоилось, как с наступлением ночи.
Ним почувствовал, как Ардит вздрогнула в его объятиях. Она перестала плакать и придвинулась совсем тесно к нему. Он снова ощутил пьянящий аромат ее духов. И вдруг, к собственному изумлению, почувствовал, что его тело откликнулось на ее близость. Он попытался было заставить себя переключиться на что-нибудь еще, взять себя в руки и мысленно отстраниться от происходящего, но тщетно.
- Поцелуй меня, Ним!
Она придвинула лицо совсем близко к нему. Их губы соприкоснулись, сначала едва-едва, потом все сильнее. Поцелуй Ардит был нежным, соблазнительным и зовущим. Почувствовав, что в них обоих зарождается страсть, Ним спросил себя: "Неужели это возможно?"
- Ним, - тихо сказала Ардит, - выключи свет.
Он подчинился, хотя внутренний голос подсказывал: "Не делай этого! Уйди сейчас же! Немедленно!" Но, презирая самого себя, он твердо знал, что не уйдет и что его внутренний голос угас еще до того, как успел о себе заявить.
Диван был просторный. Пока Ним выключал свет, Ардит успела снять с себя кое-что из одежды. Он помог ей раздеться полностью и быстро разделся сам. Когда оба растворились во взаимных объятиях, он ощутил в ней чувственную, любвеобильную и опытную партнершу. Ее пальцы, слегка касаясь его тела, нежно дразнили, старались доставить ему удовольствие, и она в этом преуспела. Он отвечал ей тем же. Вскоре Ардит застонала, потом громко вскрикнула:
- О Боже, Ним! Чего ты еще ждешь… Ну пожалуйста!
Он почувствовал запоздалое, какое-то расплывчатое угрызение совести, а потом на него накатил страх, что в любую минуту в комнате, как они обещали, могут появиться Уолли и Мэри.
Но это опасение и все прочие растворились в порыве сладострастного наслаждения, которое накрыло его, как волна прибоя.
- Тебя мучит совесть, Ним, не так ли?
- Да, - признался Ним. - Жутко мучит.
Прошел час. Они оделись и включили свет. Чуть раньше позвонил Уолли. Он сказал, что они с Мэри уже отправляются к Ардит и останутся у нее на ночь.
- Не переживай, - сказала Ардит, слегка коснувшись его руки, и смущенно улыбнулась. - Ты помог мне даже больше, чем сам думаешь.
Ним инстинктивно почувствовал, что она от него что-то утаивает. Близость, которую они только что испытали, редко бывает в отношениях мужчины и женщины; и, по всей вероятности, этот опыт им еще придется повторить. А если так, всплывает двойная озабоченность: он не только совершил постыдный поступок в день смерти своего верного друга, но и значительно осложнил собственную жизнь, на что никак не рассчитывал.
- Хочу тебе кое-что объяснить, - продолжала Ардит. - Я горячо любила Уолтера. Он был милым, добрым, благородным человеком. Нам всегда было хорошо друг с другом, С ним всегда было интересно общаться. Жизнь без него… у меня это пока даже в голове не укладывается. Но у нас с Уолтером давным-давно не было подлинной близости - может быть, лет шесть-семь. Уолтер просто не мог. Ты ведь знаешь, такое часто случается с мужчинами, кстати, значительно чаще, чем с женщинами.
- Я не желаю этого слышать, - запротестовал Ним.
- Хочешь или не хочешь, но тебе придется меня выслушать. Просто я не хочу, чтобы сегодня ты уехал отсюда с угрызениями совести и в подавленном состоянии. И я скажу тебе, Ним, кое-что еще. То, что сейчас произошло между нами, вовсе не означает твоей вины. Это я тебя соблазнила. Я знала, что произойдет, и желала этого задолго до того, как ты об этом подумал.
"Наверно, это все из-за духов", - подумал Ним. Они подействовали на него, словно возбуждающее средство. Неужели Ардит действительно все так подстроила?
- Когда женщина лишена возможности заниматься сексом дома, - излагала Ардит с внутренней убежденностью, - она либо вынуждена с этим примириться, либо ищет удовлетворения своих потребностей на стороне. Вот я со своей участью смирилась. Пыталась примириться с тем, что у меня было. А был у меня хороший муж, которого я до сих пор любила. Поэтому я не искала никого на стороне. Но от этого жажда физической близости во мне не угасла.
- Ардит, - взмолился Ним, - я тебя умоляю…
- Нет, я почти все сказала. Сегодня… вечером, когда я всего лишилась, мне захотелось секса даже больше, чем когда-либо. Внезапно моя плоть ощутила потребность в том, чего была лишена целых семь лет. А ты оказался рядом, Ним. Ты всегда был мне симпатичен, даже, может быть, чуточку больше. Ты оказался под рукой, когда понадобился мне больше всего. - Она улыбнулась. - Если ты приехал ко мне, чтобы меня утешить, то своей цели ты добился. Все так просто. Не усложняй себе жизнь. И не занимайся самобичеванием.
- Если ты так считаешь, мне будет легче на душе, - со вздохом заметил Ним. Оказалось очень просто покончить с угрызениями совести. Наверное, даже слишком просто.
- Да, я так считаю. А теперь еще раз поцелуй меня и отправляйся домой к Руфи.
Он так и поступил, с облегчением уехав еще до появления Уолли и Мэри.
Возвращаясь на машине домой, Ним размышлял о превратностях своей личной жизни. На этом фоне головоломные проблемы, связанные с его работой в "Голден стейт пауэр энд лайт", казались простыми и куда более предпочтительными. В списке его личных проблем первое место занимала Руфь, вернее, их зашедший в тупик брак, а теперь еще и Ардит. Правда, у него и до того случались романы с другими женщинами, а два романа продолжались и по сей день.
Казалось, такие связи возникали у Нима непроизвольно, как бы помимо его воли. А может, это был просто самообман? Может быть, он сознательно впутывался в эти связи, чтобы затем внушить себе, что все невольно получилось само собой? Так или иначе, сколько он себя помнил, недостатка в сексуальных утехах он никогда не испытывал.