- Да уж так, - ответил Карье. - Хотите выпить чего-нибудь? У меня тут есть испанский коньяк и Suze.
Селмер ответил не сразу.
- Что, не доверяете?
- Да нет, раздумываю, - солгал Селмер. - Пожалуй, капельку Suze.
- Только, извините, льда нет.
- Я пью безо льда.
Эти светские любезности, сопровождаемые перемещением бокалов и бутылок, немного растопили лед их отношений.
- Вы не обеспокоены? - спросил суровый хозяин с таким жестом, словно интересовался, достаточно ли тепло в комнате.
Селмер, уткнувшийся в свою настойку горечавки, сделал другой жест, означавший, что нет, не обеспокоен.
- Просто мне хотелось бы узнать все поподробнее, - сказал он, отставив бокал.
- Организация, - разъяснил Карье, - обычная организация, как тысячи других, с шефами, которые командуют, и исполнителями, которые исполняют. Как видите, ничего сложного.
- Да, все очень просто, - признал Селмер. - А вы сами относитесь к шефам или исполнителям?
- Между теми и другими.
- Ах так, - протянул Селмер. - Пожалуй, это самая неблагодарная роль.
- И не говорите! - вздохнул Карье.
Они сделали паузу, сделали еще по глотку.
- И чем же она занимается, ваша организация?
Теперь Карье выглядел не таким суровым, казалось, он слегка расслабился. Повозившись в кресле, он сперва подтянул колени, потом распрямил ноги и наконец вытянул их под низким столиком, отделявшим его от Селмера.
- Да всем понемножку, - ответил он. - Трудно даже назвать конкретно. Сами увидите.
И он улыбнулся. Однако Селмер не отступал.
- А я? Я-то вам зачем нужен? Что я буду у вас делать?
- Я уже сказал, этот вопрос вы решите с Лафоном.
- Неужели ваша организация так прочно законспирирована, что вы сами ничего о ней не знаете? - дерзко вопросил Селмер.
- Сейчас я вам все объясню, - начал Карье поучительным тоном. - Разница между Лафоном и мной состоит в том, что я больше него разбираюсь в той конкретной работе, которую мы ведем в настоящее время и для которой нуждаемся в вас. Лафон же служит передаточным звеном, чем-то вроде фильтра между мною и вами. Я снабдил его информацией, которую он сегодня передаст вам. Если я сам сообщу ее вам, то отсутствие такого фильтра в нашей конструкции может серьезно нарушить порядок всей системы. Вы рискуете узнать о ней либо слишком много, либо слишком мало. Я выражаюсь достаточно ясно?
- Позвольте все же усомниться, - сказал Селмер.
- Послушайте дальше, и вы убедитесь, что я прав.
Карье осушил бокал, поставил его и заговорил вновь, оглаживая подлокотник своего кресла.
- Мне известно, где вы были час назад, - продолжал он. - Кроме того, я примерно представляю себе, куда вы отправитесь, выйдя отсюда. Впрочем, "примерно" - не то слово, которое точно характеризует ваше поведение с того момента, как вы узнали, что я знаю, куда вы пойдете.
Селмер озадаченно нахмурился.
- Одно из двух, - продолжал Карье, - либо вы не пойдете туда, куда думаете, что я думаю, что вы пойдете, и отправитесь в другое место, не будучи при этом уверены, что это не было то самое место, куда, как я предвидел, вы и собирались отправиться.
Он слегка путался в наречиях места. Не переставая говорить, он снова наполнил оба бокала.
- Либо, если вы похитрее, что, впрочем, является всего лишь второй степенью наивности, - вы пойдете в то место, куда собирались изначально, так и не узнав, было ли оно тем самым местом, куда я и хотел направить вас. Это, видите ли, классический метод, игра в зеркальные отражения, которую можно длить до бесконечности. Хотя нет, - исправился он в порыве педантизма, - до бесконечности нельзя. В какой-то миг игра остановится. Но это слишком долго объяснять.
Кресло вдруг показалось Селмеру не таким уж удобным. Он заерзал.
- Посмотрим, - промямлил он. - Возможно, я пойду в кино.
- Знаю, сейчас рядом с вашим отелем опять идет "Ему уготован ад". Вы ведь это и хотели посмотреть?
Молчание Селмера подтвердило, что Карье угадал. Атмосфера слегка накалилась.
- Говорят, копия очень скверная, - задумчиво произнес Карье.
- Слушайте, - сказал Селмер, - если вы меня пригласили сюда, значит, я вам нужен. А если я вам нужен, то, поверьте, не стоит пытаться запугать меня.
- Согласен, - ответил Карье, - сейчас я вас успокою. Ваше здоровье.
Они осушили бокалы, и Карье незамедлительно наполнил их снова.
- В работе, которую мы вам предлагаем, неизбежно будут возникать нештатные ситуации, опасные или темные моменты, да вообще все что угодно. Так вот, слушайте меня внимательно, - отчеканил он, - что бы ни случилось, если у вас не будет точных инструкций, приложимых к данным конкретным обстоятельствам, вам придется действовать только так, как вы сами сочтете нужным. Вы не должны терять время, стараясь связаться с нами. Вы обязаны полагаться исключительно на свою собственную интуицию, на спонтанный порыв, даже если он покажется вам абсурдным или сомнительным, даже если - я подчеркиваю! - он пойдет вразрез с вашей задачей. Ну-с, что вы об этом думаете? Разве это вас не успокоило?
Селмер ответил не сразу. Он встал с бокалом в руке, направился к окну и выглянул на улицу, отодвинув штору, не то коричневую, не то бежевую. Впрочем, в комнате все цвета были не то коричневыми, не то бежевыми. Зато снаружи они колебались между коричневым и серым, хотя и этот последний тоже был близок к бежевому. С минуту он разглядывал пустырь вокруг дома, где проходила какая-то женщина и играл ребенок, таскавший за собой игрушку.
- Я мог бы отказаться, - мягко сказал он, следя за неровными зигзагами игрушки.
И обернулся. Карье молчал, уставившись в пространство.
- Вы, кажется, не на того напали, - продолжал Селмер. - Когда человеку не дают определенной программы, это значит, что он уже подчиняется своей собственной программе. То есть этот человек отличается стабильными, устойчивыми реакциями.
- И что тогда?
- Да ничего, - ответил Селмер.
Но в этот миг поле его памяти пересек розовый автобус Кито-Богота, промчавшийся слева направо, на скорости девяносто километров в час.
- У меня бывают и резкие реакции, - продолжал он так, будто излагал симптомы болезни врачу на осмотре. - Такие приступы злобы, когда я плохо контролирую себя, что-то вроде внезапных импульсов. Да, именно импульсов.
- И что тогда? - повторил Карье. - Какое это имеет значение?
- Вам нужен кто-нибудь более спокойный. У меня слишком неустойчивая психика.
- Что вы имеете в виду?
- Ничего, - сказал Селмер.
- Да нет, - возразил Карье, - вы имеете в виду нечто определенное. Вы думаете о трех американцах.
Миг назад Селмер улыбался, и эта улыбка не сошла с его лица. Она даже стала чуточку шире, но тут он отвернулся к окну, и Карье так и не узнал, каким образом это лицо изменяет свою мимику. Прошло несколько секунд, потом Селмер вернулся к своему креслу; теперь его черты были бесстрастны, но на них лежала тень усталости. Он вынул из кармана сигарету. Карье взял бутылку Suze и наполнил бокалы на две трети. "Может, я просто пьян", - быстро подумал Селмер.
- Вы неплохо справились с американцами, - говорил тем временем Карье. - Конечно, вы шли на риск, не покончив разом со всеми тремя. Вайсроя можно было бы устранить сразу же, но вы не могли знать, что он самый крутой из них. И потом, это придало делу некий эстетический оттенок, что само по себе неплохо. Оно весьма нуждалось в эстетике, - со смехом добавил он.
- Послушайте, - начал Селмер довольно спокойно, - вы не могли об этом знать.
Странно, ему вдруг показалось, что он сможет убедить Карье в том, что он не знал этого; нужно просто разъяснить ему все причины - бесчисленные, неопровержимые, по которым Карье не мог о нем знать, и тот согласится и скажет, что он и вправду ничего не знает и никогда не знал. Для этого требуется только одно - изложить свои доводы ясно, методично и уверенно. И в то же время в глубине души он уже понял, что это бесполезно. Но все-таки сделал безнадежную попытку.
- Вы не могли об этом знать, - повторил он. - Постарайтесь же понять.
Карье снова издал зловещий смешок; этот звук напоминал свист воздуха, выходящего из спущенной шины.
- Я ни с кем там не был знаком, - сказал Селмер. - Я очутился там чисто случайно. И со мной никто не знакомился. Я ни с кем не разговаривал, ни с кем не завязывал никаких дел. Вы не могли этого знать.
"Нет, это безнадежно", - подумал он. Ему стало трудно дышать. Карье все еще посмеивался. Селмеру пришел в голову последний аргумент:
- Я ведь даже ни на кого не работал, - сказал он. - Ведь не работал же я на вас?
- Конечно, работали, и именно на нас, - ответил Карье.
За окном раздался шум. Карье встал и подошел взглянуть, в чем дело.
Два старика бегали по пустырю, швыряя друг в друга камнями. Он вернулся к креслу.
- Конечно, работали, - повторил он. - Мы ведь вас давненько знаем через Берковица. Мы заинтересовались вами еще со времени инцидента в ООН - помните тот фокус с бумажным пакетом?
Да, Тео помнил, он молча кивнул. "Ну и что же с нами будет? " - подумал он о себе, почему-то в первом лице множественного числа.
- Так вот, - сказал Карье с легкой натугой, словно пытался объяснить теорему дебилу. - Так вот, это же элементарно. С того самого момента мы за вами наблюдали какое-то время. А когда убедились, что вы среагируете именно так, как нам желательно, мы и устроили, чтобы американцы сели в один автобус с вами.
- Кажется, я начинаю понимать, - медленно сказал Селмер. - Насколько это вообще возможно.
- Ну разумеется, возможно, - бросил Карье.