работа над ошибками
…а что, может поехать в Прибалтику?
А если я там умру, что я буду делать?
Раневская
"Вода не хочет залить огонь, огонь не хочет сжечь палку, палка не хочет побить собаку, собака не хочет укусить поросенка, поросенок ленивый и не хочет идти, а нас может ночь застигнуть в пути!" – "Если ты дашь мне блюдечко молока, – сказала кошка, – я поймаю крысу" – "Звучит так пошло, с жирком…" – "Надо просто жить с поправкой на счастье" – "Эту поправку никак не могут принять, недостаточное количество голосов!" – "А поросенок ленивый и не хочет идти…" – "Но если ты сделаешь мне бутерброд с человеком, я словлю кайф…" – "Рифмы Матушки Гусыни я попрошу положить себе в гроб вместо подушки. Когда умру" – "А ты когда умрешь?" – "Планки высокие, умирать некогда. Но пока, увы, это только планки! А ведь надо как – легко и просто: ввысь…" – "Да кому оно надо?!" – "Испуг повышает тонус и сжимает анус" – "Бред! А поросенок ленивый и не хочет…" – "Время лечит, но исход всегда летальный" – "Чужих родителей нельзя трогать руками" – "НЕСОЧЕТАНИЯ" – "Это в одно слово пишется или не – только предлог?" – "Не всегда только предлог" – "Что ты предлагаешь?" – "Я предлагаю экскурсию по городу-курорту" – "По городу-курорту?" – "А в мозгах – занято: ту-ту-ту" – "Твой голимый ортодоксальный радикализм по поводу знаешь какому, выглядит давно донкихотством" – "…человек просто не может понять, что существует смена времен года. Таяние снега. Дожди. Цунами. Радуга, черт дери. Смерть. Рождение. Это природно. А он не хочет смиряться, бунтует. А то, что ему мозги даны – разум, в смысле – так он, может, и деревьям дан, которые стоя, на хрен, вымирают – только, мы о том не знаем. А то, что деревья не умеют играть на рояле или писать тексты (запускать спутники, et cetera, возможны варианты, продолжение следует) – не важно. Душа-то у всех… наверное. Так что человек такое же дерево, как и все остальные" – "Такая же скотина. Господи, как я хочу в отпуск. Двухнедельный клочок свободы" – "Отпуск – это когда тебя всё отпускает" – "Нет у человеков чувства такта и метра. Приходится давать всё время тутти" – "У твоей души красивый костюм. У тебя красивое тело. Твоя душа оделась в красивую, дорогую одежду. Не всем так везет" – "Хм! Но я не хочу иметь дело со всем костюмом. Я могу отвечать только за пуговицы" – "У тебя просто метражный стресс" – "У меня просто истерика. Отвези меня в город-курорт" – "Москва – город-курорт" – "Ты смеешься" – "Отчего же!" – "Дорогие москвичи и гости столицы! …Слышишь?" – "Здесь всё продается. А сколько стоит небо, не знаешь?" – "Кажется, нет таких расценок" – "А сколько стоит узнать про расценки на небо?" – "Думаю, это дорого тебе обойдется. Как минимум, полжизни" – "А как максимум?" – "А как максимум – исчезновение этой самой секунды" – "Не понимаю, хотя…" – "Аз, буки, веди…" – "Семейная жизнь – это с трудом сдерживаемое раздражение и успокоенная страсть" – "…веди, глаголь, добро" – "Опять в мозгах занято" – "Дактилология – своеобразная форма речи, воспроизводящая слова пальцами рук – то есть, буквам алфавита соответствуют особые положения пальцев. Эти знаки используются в устной речи для общения слышащих с глухими, глухих с глухими, а так же как средство обучения глухих" – "…ижица…" – "В мозгах опять занято" – "…ять, фита…" – "Ижица – последняя буква?" – "Я – последняя буква. Современный русский язык…" – "Время, конечно, лечит, но исход всегда летальный" – "Летательный. Реформа языка…" – "Знаешь, а Чайковский боялся мышей" – "Ну и что" – "А еще он всю жизнь мучался. Счастлив был, только когда музыку писал" – "Ну и что. Любой творческий человек…" – "И вино любил хорошее, и коньяк. А женщин вот не любил" – "Так он действительно, что ли?…" – "Какая разница! Человек, когда не писал музыку, страшно мучался. И часто думал, что исписался, или повторяет сам себя" – "Ну и что. Нот-то семь" – "А то, что только это – настоящее. Когда мучаешься от того, что не пишешь…" – "Ну и что" – "А в Питере холера была, и вот гадают теперь – то ли от холеры, то ли самоубийство, и действительно ли кто-то из царской семьи… порочащие связи…" – "Ну и что" – "Мир свихнул колени" – "Это не ты, это Шекспир, голубчик" – "Ну и что. Всё блин тлен блин" – "А если поскрести по сусекам мозга?" – "Тело забивает душу" – "А дома опять повешание шкафчиков" – "Повешенье. Атипичный алкоголизм, как и немотивированный оптимизм, бла-бла-бла…" – "А поросенок ленивый и не хочет идти…" – "…но если ты сделаешь мне бутерброд с человеком…" – "Говорят, однажды Моцарт сбежал от Констанцы на курорт. Прокуролесил, а она его вызволяла потом из полицейского участка" – "Недостоверно" – "А что достоверно? Что? Что?" – "Только то, что кайф в переводе с какого-то восточного – это отдых после трапезы с курением кальяна. Еще достоверно то, что смерть – эхо жизни" – "Это просто банальность" – "Век суеты…" – "Не умничай" – "…андрогинная невинность Адама…" – "Не умничай" – "…художнику повинуются любые формы жизни…" – "…и приколется обломившийся, и обломится приколовшийся…" – "Любовь старше философии. В соединении с другим существом человек находит свою собственную бесконечность" – "Соловьёвщина" – "Жан Кокто хотел, чтобы на его могильном камне было написано: Я начинаю" – "А э т и даже не знают, кто такой Жан Кокто. Им по барабану" – "И без сипа себя чувствуют. Смотри, какой красавчик!" – "Да-а уж… Кстати, что такое без сипа?" – "Сленг мо-ло-деж-ный" – "А сколько тебе?" – "Интимный вопрос. Но не так много, как тебе бы хотелось" – "Откуда ты знаешь, чего бы мне хотелось" – "Творчество как автономный комплекс…" – "Не умничай" – "Кукую роль дальше. Досуществовываю эту неделю" – "А я чувство общего неблагополучия жизнью смягчаю употреблением травы с товарищем…" – "Сколько за коробок?" – "Пятьсот" – "Всем мужчинам в той или иной степени свойственна мизогиния" – "Что еще такое?" – "Презрение к дамам. Издержки патриархата" – "В детстве у меня жили маленькие волнистые попугайчики. Теперь я хочу завести ворона" – "А кобеляночку?" – "Не…" – "А я вот жаборонка хочу" – "Что за зверь?" – "О! Жаборонок!!" – "Поговорим о погоде?" – "Какие прекрасные погоды! Какие восхитительные погоды стоят! Просто чудо!" – "Я не помню, что такое чудо" – "Чудо – это когда ты никому ничего не должен" – "Совсем никому?" – "Поговорим о погоде" – "Говорили уже" – "А поросенок ленивый, и не хочет идти…" – "…А нас может ночь застигнуть в пути…" – "Но если ты сделаешь мне бутерброд с человеком…" – "Мне снятся странные сны… Это, скорее даже не сны, а видения. Когда кончаешь, кажется, будто куда-то улетаешь" – "Хм! Все, когда кончают, куда-то улетают" – "Нет, ты не понимаешь. Я, когда кончаю, путешествую. Правда-правда! Недавно казалось, будто я несусь по небу в огромной черной карете – с ветерком… И небо такое черное, знаешь… А потом – в другой уже раз – как будто я в огромном обувном магазине в Париже…" – "М-м-м…" – "…да-да, в Париже, хотя сейчас модно ругать Париж – город-музей, туристы вместо французов… а мне понравилось" – "Во сне?" – "…наяву только Москва…"
Мы на пароходике, по Москва-реке катаемся, ведь Москва – город-курорт! Можно и покататься. Посмотреть дос-топ-ри-ме-ча-тель-нос-ти. Их в Москве много – за день не объедешь. Мы перемещаемся, не переставляя ног: прекрасная иллюзия движения! Едим вредную пищу. Пьем ядовитую колу. Дышим отравой. Улыбаемся. Говорим: "Мы ненавидим работу с девяти до шести, с десяти до семи, с одиннадцати до как придется!" Мы задыхаемся: "Они же дебилы, дауны!". Мы возмущаемся: "Как можно носить (читать, смотреть, петь, слушать, покупать) эту безвкусицу?" Мы смотрим по сторонам и, тут же забываясь, бросаем окурок в грязную воду.
Нам хорошо. У нас законные выходные. В выходные не нужно выходить "с десяти до шести". Не нужно говорить чужим: "Доброе утро!", "Спасибо!", "Всё в порядке", "До свидания!", "Было приятно!", "До завтра!". Не нужно смотреть слишком долго на чужую жизнь. (Не)умело делая вид, будто мы такие же, как они, и лишь немного отличаемся цветом и разрезом глаз. Иначе нас рассекретят. Расстреляют. Нам безразличны их маленькие радости, нам не понять их печалей.
…Я иду по городу. Тик-так. Ок. Я смотрю на часы, на собак и иногда на людей. Иногда вижу Кремль и представляю Веничку. Иногда вижу Курский, и снова представляю Веничку. Но иногда вижу и Кремль и Курский одновременно, в одном пространстве: тогда становится по-настоящему не по себе. "Тыдра, – говорю. – Дыши глубже!". Г-жа Тыдра достает сигарету, глубоко затягивается, и читает предупреждение Минздрава.
* * *
Сто двадцать третье ноября
Сижу в брестском привокзальном буфете: ужас-ужас. Время суток – темное. И вижу – тьфу! не бывает так! – как будто Галину Ефимовну, ту самую. У нее на носу – прыщ, которым она – Галина Ефимовна – вместо глаз на мир смотрит.
Вот ужас-то! И от этого – весело.
* * *