Олег чувствовал себя хозяином положения. Ему нравилось наблюдать за этими алчными и пьяными рожами. Они хоть и были не грамотными, но законы знали и по мере возможностей соблюдали их. После веского заявления Грачёва они мгновенно забыли об участковом. Им было не в руку к нему обращаться, но тревога на их трусливых физиономиях отчётливо отражалась. Потому что факт кражи был, не оспорим и обратное, доказывать Грачёву они не собирались.
Первым из оцепенения вышел Черныш:
- Нам сто пять рулонов сюда не надо, хватит и пятидесяти, - завизжал Черныш. - Решили, что сделаем трёх слойку, а весь верх зальём битумом. Скинемся звеном по нужной сумме, и будет всё чики - пики!
Олег приблизился к брызгающему слюной Чернышу и небрежно водрузил ему свою руку на плечо:
- Не забывайте, ваша честь? Этот объект возводят для детей, а не для ваших ненасытных мясных утроб. Эта несчастная школа, не дожидаясь ввода в эксплуатацию, уже потерпела крушение ввиду промашек болгарских строителей. Хотите и вы себя опозорить? Давайте, вперёд! А я в вашей компании не хочу быть. Я позавчера товарищ коммунист разгрузил один машину, в которой было сто пять рулонов и не меньше. И стелить мы будем четыре слоя, а не три, так - как в этом здании будут находиться цветы жизни!
- Ты чего комсомолец перед нами чечётку отплясываешь? - напал на Олега Митька, - молчал, молчал, а сегодня против коллектива идёшь, или газет правдивых начитался?
Олег резко развернулся лицом к Митьке:
- Я вам сказал своё слово, а вы, как хотите, думайте, - закрепил своё доминирующее положение Дорогой, и хладнокровно добавил. - Тоже мне коллектив нашёл, как пить, так без меня, а как кражу погашать, так со мной. Нет, я свою совесть в утиль сливать не собираюсь! Не получится чики - пики! - передразнил он Черныша.
Митька, недовольно поводил по сторонам своим курносым носом. Выругался не понятно в чей - то адрес и, махнув рукой, гневно посмотрел на Олега:
- Ладно, комсомол, иди туши котёл? - Сегодня смысла нет варить битум.
В бытовке Олег подсчитал им убыток. Сумма была приличной, которую они восприняли с траурным настроением. Семьсот тридцать пять рублей, - такова цена всего похищенного рубероида. Они поделили на четверых эту сумму, не обмолвившись словом об Олеге, и договорились, чтобы на следующий день каждый принёс свою долю.
В этот день все занимались только утеплением крыши, других работ не производили. Олега в этот день никто не задевал плоскими шутками. Мало того в перерыв пригласили к своему хлебосольному столу, но он скромно отказался и вышел из бытовки, сославшись на то, что обедать, намерен в колхозной столовой.
Он уже с нетерпением предвкушал праздничные дни. Оставалось только до конца сбить спесь с этой передовой бригады.
***
Утром следующего дня, когда все сели в автобус мужики начали раздавать карты, играли по двадцать копеек, но в банк при сварах набегало по сто пятьдесят рублей и больше. Олег был зрителем, и из верхнего кармана рубашки у него отчётливо просматривалась пачка красных десятирублёвок. Он специально одел, эту рубашку, что бы засветить свои червонцы перед алчными мужиками. И это не убежало от их взглядов:
- Чего ты всегда зрителем бываешь? - спросил Черныш, - присоединяйся, может, повезёт. Новичкам говорят, всегда фартит.
- Нет, боже упаси, я в них никогда не играл, боюсь, проиграюсь в пух и прах, - начал притворно ломаться Олег.
- Считать очки можешь и больше ничего не надо, - уговаривал Черныш.
Олег подсел ближе к картёжникам:
- Эх, была, не была, дай и мне карту попробую разок сыграть, - поставил Олег на банк деньги.
- Вот это по нашенским правилам, - обрадовался Митька, - карты всегда нас объединяют, и ты к нам ближе будешь.
- Не играй с ними паренёк? - отговаривали Олега женщины отделочницы, - они тебя если не обманут, то горлом возьмут.
Олег проиграл, шестьдесят копеек, но когда пришла очередь раздавать ему, он сделал несколько свар, и на банке лежало уже не рубль, а четыреста рублей.
В общей сложности за какой - то неполный час к нему в карман перекочевали все их наличные деньги, чему были рады отделочницы.
- Так вам и надо пьяницы чёртовы, теперь долго играть не будете. Каждый, наверное, по окладу проиграл, - донимали они кровельщиков.
В бытовке мужики сидели с пасмурными лицами и смотрели, как Грачёв издевательски пересчитывал их деньги:
- Надо же повезло как, - говорил радостно он, - мне даже и не верится. Выиграть тысяча двадцать рублей. У меня никогда таких денег в руках не было. Куплю себе аквариум большой с золотыми рыбками и кроликов. Займусь кролиководством, и обязательно куплю мопед - за травой в луга буду ездить, а остатки спрячу на чёрный день. Отпуск заработаю, поеду на море, а то я ни разу его не видал. Или потрачу на свадьбу.
Этим он совсем убил бригаду. Они в разнобой кидали ему нелицеприятные слова, на которые он не обращал внимания. А Митька от злости опрокинул на пол питьевой бачок. Кашин был тоже озадачен проигрышем, но голоса не подавал.
- Успокойтесь! - поднял руку вверх Дорогой, - вы меня сами затащили в эту игру. Теперь молчите. Я сказал кроликов куплю, значит куплю. Деньги мои и я волен с ними делать, что хочу.
- Не спеши, - начал взахлёб говорить Косарев, - на крыше мы продолжим. Мы имеем права отыграться. В обед привезут зарплату, и сядем снова в круг. Размечтался кроликов, он купит. Кролики дело серьёзное! - важно заявил он, - я два года ими занимаюсь. Мороки с ними хватает, больше чем с курами. А у тебя руки, как у неженки, - заметил Косарев. - Такими руками только кошек гладить.
- Ладно, руки, а шея я, то у него как зоб у индюка, - ввернул ехидну Черныш.
Олег пропустил мимо ушей этот укол и, состроив несуразную гримасу, заявил:
- Нет, я больше играть, не согласен, а то проиграю и накроются все мои планы.
- Так нельзя, ты обязан нам дать шанс отыграться, - напирал Митька, - иначе мы тебя из бригады погоним.
- Ни за, что не буду, - продолжал Олег строить из себя простака. - Я знаю, второй раз мне не повезёт. Тем более, я зарплату не заработал ещё. Эти проиграешь, да и в долги к вам влезешь. - Он наклонился над ухом Ломоносова и прошептал, - а будешь приставать ко мне, заложу вас сегодня участковому.
Митька от неожиданности резко отпрянул от наглого новичка и, с виноватой миной, вышел из бытовки.
До обеда все работали молча и ударно. Только Вася Косарев задавал иногда вопросы Олегу:
- Грачёв, а ты я смотрю, кроличье мясо любишь?
- Терпеть не могу, - отрезал Олег.
- А зачем кроликов хочешь разводить?
- Вы слышали, когда - ни будь про подопытных кроликов?
- Приходилось и не раз, - утвердительно ответил Косарев, - но какой смысл для опытов кроликов разводить, когда на рынке для этой процедуры можно парочку или тройку закупить.
Олег изобразил умное лицо:
- Не о тех ты кроликах говоришь Косарев. Я вот был на Украине в одном хуторе два года назад. У них там особые породы кроликов разводят. За счёт этих кроликов, каждая хата имеет автомобиль Волга. И хатами их дома назвать язык не поворачивается. Что ни дом, то дворец.
- Что это за кролики такие? Никак золотым помётом ходят? - не верил Косарев.
- Нет помёт, как помёт. Он бывает вязкий, бывает твёрдый, но сила оздоровительная в нём громадная. Они его сами употребляют вместе с мёдом и стручковым перцем. Съешь такого двести граммов и забудешь про радикулиты и геморрои. Хохлы его закатывают в трёхлитровые банки, как мы огурцы и продают во Францию за большие деньги. Те пригоняют к ним по две фуры в месяц. Наши соотечественники тоже хадж туда за помётом делают. Лечит практически от всех болезней. Один стакан двести рублей стоит. Это подороже паюсной икры будет.
- Что - то я не слышал про такую икру, - не унимался Косарев.
- Это потому что ты родился в кабачковой республике, а паюсную икру кушают только аристократы да браконьеры из Астрахани.
- Почему это я в кабачковой республике родился? - обиделся Косарев. - Моя родина Страна Советов.
- И много ты советов от своей родины получил? - с иронией спросил Грачёв и тут же ответил на свой вопрос. - "Ноль". - А вот формой неправильного кабачка, тебя родина и работа наградила.
Косарев опешил от такой наглости, но шум поднимать не стал, а только отодвинулся от Олега на приличное расстояние, продолжая пыхтеть над утеплителем. Но мысль о необычном чудо препарате его заинтриговала, и сверлила мозг. Через пять он не выдержал и вновь подошёл к Олегу:
- Не пойму, а в чём его сила этого помёта? - вкрадчиво спросил Косарев.
Олег, не теряя прежней маски, продолжил свои ложные курсы для неграмотного кровельщика:
- Это совсем просто, они в течение месяца кормят их одними яблоками и вместо воды дают молоко.
- И всего-то? - удивился Косарев.
- Конечно, но это ещё не всё. Других же кроликов они кормят толчёным стеклом с капустой, - не переставал заливать Олег. - У кроликов в организме происходит кристаллизация в желудке, после чего образуется алмаз. Чем больше кролик, тем больше алмаз. Когда кролик достигает больших размеров, его режут на мясо и извлекают драгоценный камень. Этим хуторяне пополняют наш советский алмазный фонд. Но, каждый такой кролик, состоит на учёте у КГБ.
- Надо же никогда бы не подумал? - открыл от удивления рот Косарев.
- И это ещё не всё, есть и третья категория кроликов, - с воодушевлением нашёптывал Олег. - Они едят натёртую морковь с мелкой металлической пылью, и шкурки у них потом скупает за большие деньги оборонный завод, который шьёт из этих шкурок бронежилеты и продаёт наёмным армиям.