За нею следом вышел кавалер.
Нельзя сказать, чтобы особо броский.
Но было что-то в этом удальце,
Чтоб взгляду загореться интересом.
По виду и не скажешь сколько лет,
Примерно двадцать пять, не больше будет.
Короткая прическа головы,
И волосы смотрелись жесткой шерстью,
Имея рыжий, тусклым золотом окрас.
Наверное, они пошли б кудрями,
Когда бы их ни стригли так нещадно.
Высокий лоб был сужен от висков.
Лицо хранило мощную небритость,
Но четко – на границе с бородой.
Хоть нос и был немного удлинен,
Но с прочими чертами гармоничен.
В глаза, с разрезом древним ассирийским,
Вкрапились чудом серые зрачки.Наина разглядела всё детально,
Когда случайно пару догнала.Их улица в конце впадала в площадь.
Не площадь, а развязку для машин.
Там скучились лотки и магазины,
И было там приличное кафе.
Тем утром вовсе не было народа.
Наталья с парнем двинулись туда.
Наина же всегда любила кофе.Присев за стол, раскинувшись на кресле,
Наталья уловила женский взгляд.
И поздоровалась, пытаясь вспомнить имя.– Ну, как твои, Наташа, отдыхают?
Наина без затей произнесла.– Им нравится. А вы что не у моря? -
Наталья глянула, чем дышит её друг.
Тот пристально разглядывал Наину,
Сощурив глаз и чуть скривив губу.
Сел в кресло и к Наталье обратился.– Давай же, пригласи свою подругу.
Вы, может, к нам присядете на чай? -– Конечно, если я не буду в тягость.
Послушаю, чем дышит молодежь.
Я близкая Наташина соседка.– Знакомься Рома, мы и впрямь соседи,
И девушка не знала, как назвать.– Наташенька не часто здесь бывает.
Не помнит, что меня зовут Наина. -
У девушки в глазах она прочла -
Наташа хочет отчество услышать.
Но Рома ей не дал заговорить.– Какое счастье, что меня зовут Роман,
А не Руслан, как в опере у Глинки.
И нет причины опасаться вас,
Как в сказке: "по велению Наины". -– Меня назвали так от слова "nine".
Прабабушка, так вышло, англичанка. -– А мой прадед в Бразилии живет, -
Сказала неожиданно Наталья.
– Вернее, не живет, а умер там.
А прежде он был мэром в Петрограде. -Тут Рома им сказал, не пряча взгляд:
– Тогда и я подробнее представлюсь. -
Он даже вырос, сидя за столом.
– Мой дядя занимался раньше нефтью.
Теперь политик, в Лондоне живёт. -Под занавес официальной части
К ним юноша пришёл принять заказ.Наина разрешилась очень быстро.
– Я кофе, а ребята что хотят, -
Официант почтительнейше слушал.– А мне, пожалуй, фрукты, чёрный чай,
И торта я бы скушала кусочек. -– А я бы, не пугайтесь, съел быка.
Яичницу, два тоста, много сыра.
Ещё, пожалуй, кофе с молоком.Наина поднялась: "Я на минутку",
И скрылась где-то в омутах кафе.– Зачем ты пригласил зануду эту, -
Наталья тут же стала верещать,
– Я толком-то и знать её не знаю.
Лишь то, что рядом с нами ихний дом.
Они нам этой ночью и звонили. -– Тем более должны поговорить.
Тебя, ей богу, вовсе не убудет,
А в ней заметен явный интерес.
И вовсе не зануда, тоже скажешь.
Я вижу в ней глубокий острый ум. -– Поэтому слюною весь исходишь.
При мне бы хоть других не раздевал. -– Мне кажется, тебя не обделили, -
Роман прикрыл глаза, как отдыхал.
Наталья испугалась – будет ссора.
А вышло так, как будто ничего.
"Ведь я его практически не знаю.
Но так хочу – не ровен час спугнуть".
И внутренне решила – будь что будет."Зануда" уже двигалась по залу.
Продумано – явилась, не спеша,
И выплыла заливом барной стойки,
Размножив лик в витринах берегов.Наталья мельком глянула на Рому,
Он выход, несомненно, оценил.– Простите, но я тоже вас покину.
Наину встретив, так сказал Роман,
И будто в три прыжка исчез из зала.– А кто, скажи мне, Рома у тебя? -
Наина обронила равнодушно.– Его все называют Абрамович,
Но только он просил не говорить. -– Какой-такой? Какой-нибудь племянник? -
– Не знаю я. Спросите у него. -
– А что ты ночью так, скажи, звучала? -При взгляде на сидящую Наталью,
Наине вдруг внезапно в ум пришло,
Сравненье с тёмной панночкой из "Вия",
Которую взнуздал тот хлопчик Брут.
Простоволосая, с кругами под глазами,
На голом теле легкий сарафан,
Она ждала, когда придет избранник.– Откуда знать, что быть такое может. -
Наталья вслух озвучивала мысль.
Но тут же осеклась: – Вы извините.
Безумие – распахивать окно.
У нас везде стоят стеклопакеты. -– Что, чувства так твои разбушевались? -
– Он был неистов, как Виссарион,
Который из истории известен. -– Какой ещё такой Виссарион?
Откуда вдруг такой герой – любовник? -
Наине вспомнился из школьных лет Белинский.Наталья вышла, только Рома сел за стол.
Наине бросилось в глаза, как парень жилист,
И мощь покрытых рыжим пухом рук.– Роман, ведь я могу так обращаться?
Скажите, вы живете тут у нас? -Они впервые встретились глазами,
И оба твердо выдержали взгляд.– Сегодня – здесь, а завтра – где я нужен.
Но свой себе ещё не создал дом. -– Едва ли я могу задать вопросы,
Но что-нибудь хочу узнать про вас. -– Я – бездарь. По призванию – коллектор.
А есть желанье – мы поговорим. -Но лишь вернулась томная Наталья,
Наина заспешила уходить.– Наташа, ты зашла бы по-соседски.
Как выберетесь, ты и кавалер. -– Не знаю я. Вот разве по-простому?
Но хлопотно – у вас семья, и муж. -– Глеб в Ригу уезжает послезавтра.
Подумайте. Не станем назначать. -И двинулась, как будто на прогулке.
Та парочка смотрела ей во след,
И Рома теребил свой подбородок.
* * *
Что вслед они смотрели – не случайно.
Бывало, на неё смотрел весь свет,
Когда плела сквозь подиум походку.
Во всех глазах читалось: "Хороша!!!"
И Глеб тогда решил: "Моею будет".
А он своих решений не менял.
* * *
Наина, как вернулась из кафе,
К компьютеру прошла, как рьяный блогер.
Ей нравилось, что думала – писать.
На этот раз пошли воспоминанья."Наина девочкой приехала в Москву,
Как только в школе выдали дипломы.
В буквальном смысле, этот документ
Был пропуском на полную свободу.Она держала парочку подруг,
Компанию для поступления в ВУЗЫ.
Но это было нужно для родных,
Считалось, что учиться будут вместе.
Отец её не вышел провожать,
А мать, пустив слезу, перекрестила.В столице поступила в РУДН,
На факультет гуманитарно-социальный.
Не с тем, чтобы впоследствии ей стать
Ученым по истории России.
А просто, по велению души.Ей нравились серьёзные названья
Того, что предстояло изучать.
Чтоб бросить мимоходом в разговоре:
"Я знаю Русь дорюриковских лет".Приезжих поселяли в общежитье,
Снимая боль искать в Москве жильё.
Вообще, была двоюродная тётя,
Расплывчатая мамина родня.
Но тетушка племянницу из Томска
Позвать для встречи долгом не сочла,
И больше ей Наина не звонила.Была она приметною девицей,
В буквальном смысле – кровью с молоком.
Она гордилась русою косою,
Но, кто бы знал, как тяготилась ею
В кругу своих остриженных подруг.
Но, видимо, такой уж уродилась,
Свой образ не рядила под стандарт.Отец, как уезжала, был уверен -
Пропащая, отрезанный ломоть.
Мать думала – настырная дочурка.
Не сломишь, всё по-своему решит.Наину в самом деле не сломили,
Но так её умело закрутили,
Не Рюриком пришлось ей заниматься,
А собственной историей своей.Анжела с Кубы, Цзой Чуа – вьетнамка
Вселились в общежитье рядом с ней.
Улыбчивая, яркая кубинка,
С неброской долей негритянских черт,
Звала себя – "весёлая креолка",
И, было очевидно – почему.Компактная вьетнамка Цзой Чуа
С отточенной восточной красотою,
Для важности смотрела сквозь очки.
Она себе казалась Йоко Оно.
И был любовник, русский гитарист.Нельзя сказать, чтоб девушки дружили,
Но их соседство тягость не несло.Друг Чуа захотел придти с друзьями,
Взять девушек куда-то посидеть.
Вьетнамка очень сильно приглашала:
"Увидите, что парни хоть куда".
По-русски она складно говорила,
Почти что не сюсюкала совсем.Анжела русский только изучала,
И, право, ей давалось нелегко:
"Нам пробовать на встречу с кабальеро.
Замучила тристеза, как тут – грусть".Итак, рок-гитарист пришел с друзьями,
Когда условились, под вечер в институт.
Он сам себе лепил богемный образ,
По плечи волосы, и в свитере, в джинсах.Друзья его, особенно Владимир,
Пришли, как деловые господа.
Владимир, так и есть, он был продюсер,
А третий стал Анжелы кавалер.Наина волосы пучком большим стянула,
Как где-то, у какой-то из актрис,
А строгий деловой костюм английский,
Ей так и не пришлось переодеть -Ребята сразу с лекций их забрали.
– Ты будто бы из офиса и в офис, -
Владимир улыбался на губах,
Но взгляд был изучающе серьезен,
– Не все так строго ходят в институт. -Наина поняла, что нужно правду.
– Я, нечего скрывать, провинциалка,
Приехала в Москву, чтоб жизнь узнать. -– Вы это так с достоинством сказали,
Я сразу много понял про тебя. -За столиком попарно раскололись,
Беседовали четко тет-а-тет.