* * *
ГОРЫ. ДЕНЬ. СОЛНЦЕ. ШКОЛА ГОРНОАЛЬПИЙСКИХ ДИВЕРСАНТОВ
...Диверсионная школа Вишневсцкого невидимо располагается на тысячу метров выше знаменитого Медео, на две тысячи метров над уровнем моря, которого в Казахстане отродясь не было. Она оборудована на бывшем "джайляу" - высокогорном плато для выпаса овечьих отар.
С одной стороны школу защищает нависающий гигантский козырек могучей и мрачной скальной гряды. Защищает от всего - от глаз, снежных заносов, селя, сходов лавин и пронизывающих ветров.
С другой стороны школа закрыта наглухо высоченными елями и пихтами, зарослями голого колючего кустарника, уходящего в снежные напластования.
Оснащена школа Вишневецкого по самому последнему и тайному слову военно-энкаведешной техники.
Прямо в скалы впечатываются пять ПУТСов - пять "палаток утепленных трехслойных", каждая на двенадцать человек. Ни коек, ни нар. Дощатый пол, спальные мешки... При палатке сушилки. По обоим концам отгорожены места для воспитателя и тренера, обязанных жить со своими командами.
Склад обеспечения - альпинистское и горнолыжное снаряжение, оружие, боеприпасы, обмундирование на все случаи жизни - для снега, скал, для "зеленки". При каменном складе живет кладовщик. Тоже офицер НКВД.
Сборно-щитовой барак с каменными пристройками - целый комбинат. В нем столовая, кухня, жилище повара, продовольственный склад, кочегарка кирпичной кладки. От нее идут толстые брезентовые рукава в каждую палатку. Гонят горячий воздух в сушилки обуви и обмундирования. Здесь маленькая баня для личного состава...
А еще низкий каменный дом для старшего командно-преподавательского состава. Тут же штаб, тут же крохотный медпункт.
Отдельно стоит небольшой ПУТС на три человека. В ней живут два пленных немца из соединения "Эдельвейс" - высококлассные специалисты по подрывным работам в горах. С ними же их переводчик. Сотрудник ГПУ, МГБ и НКВД еще с довоенных времен.
Спортгородок прямо под козырьком нависающих скал: фермы с перекладинами на пятиметровой высоте с канатами, шестами, веревочными лестницами...
Чучела для отработки метания ножа, рукопашного боя. Для обучения убивать любым способом...
На краю плато, на фоне заснеженных вершин ледника Туюк-су, тир для короткоствольного оружия - пистолетов, автоматов.
* * *
СТОЛОВАЯ ДИВЕРСИОННОЙ ШКОЛЫ. ДЕНЬ
Ни одного патриотического лозунга, ни одного военного плаката, ни одного портрета. Висят по стенам рисованные инструкции по плетению различных альпинистских узлов, по вбиванию скальных крючьев в расщелины, по методам страхования при восхождении, сверлении шурфов для закладки взрывчатки, весовые характеристики толовых шашек, взрывателей, поджогов бикфордова шнура, оказанию первой медицинской помощи...
За ближайшими столами сидит весь командно-преподавательский состав школы. Все в горных ботинках, свитерах, штормовках... Никакой военной формы. Только горно-спортивная экипировка.
Напротив в пятнистых штанах, свитере и меховом жилете стоит полковник Антон Вячеславович Вишневецкий.
- Кто отсутствует? - спрашивает Вишневецкий.
- Радист, - отвечает один из сидящих.
- Нормально, - говорит Вишневецкий, - должен же кто-то в лавке остаться?.. Итак, за пять месяцев мы обязаны подготовить пять групп горноальпийских диверсантов, готовых к безоговорочному выполнению самых гибельных заданий и операций. Каждая группа будет насчитывать восемь исполнителей. Прибудет сюда человек пятьдесят. Наркомат прогнозирует естественный отсев двадцати процентов: обморожения, срывы со скал, лавины, оползни, обрывы страховок, самострелы, неосторожное обращение с оружием, взрывчаткой, парашютная подготовка. Драки... И не ждите появления взрослых громил из фронтовых киносборников и легенд Политуправления Армии... Это будут четырнадцати- и пятнадцатилетние малолетние преступники из КПЗ, колоний и детприемников. Воры-рецидивисты, карманники, грабители, налетчики и убийцы. Они ничего не боятся - ни Бога, ни черта, ни Советской власти. Каждый из них - законченная озлобленная сволочь!
Вишневецкий посмотрел на немцев и переводчика, спросил:
- Успеваете переводить?
- Так точно.
- Если не будете успевать, останавливайте меня. Я повторю.
- Вопрос, Антон Вячеславович! - поднял руку кто-то.
- Слушаю вас.
- Зачем же детей в это втравливать? Какие бы они ни были...
- Выводы наших наркоматских психологов: в четырнадцать, пятнадцать лет в подростковом организме наступает период бурного полового созревания. В этот период подросток всегда ошибочно преувеличивает свои возможности. И это лишает его ощущения опасности. Что для нас невероятно важно! Не говоря о том, что именно в этом возрасте они наиболее обучаемы новым физически-двигательным навыкам с острейшей конкурентно-сопернической направленностью. Что обязательно нужно использовать в учебном процессе. Контакты с ними будут затруднены полным отсутствием у них так называемого понятия АВТОРИТЕТ ВЗРОСЛОГО. Не ждите от них ни страха перед вами, ни уважения к вам. И постарайтесь, по мере возможности, не поворачиваться к ним спиной. Все, чему вы их научите, в неожиданный момент может обернуться против вас. Вопросы есть?
- Есть вопросик... - лениво произнес инструктор-горнолыжник. - А вот те двадцать процентов усушки и утруски, что прогнозируют наши теоретики, - обмороженные, раненые... Те, кто все-таки останется в живых, их куда? Лечить, отчислять?..
Вишневецкий помолчал, подумал и решился ответить:
- Таких приказано спускать из лагеря "вниз". Там, насколько я знаю, их будут ликвидировать как носителей совершенно секретной информации.
Наступила тягостная пауза. Слышно было только невнятное бормотание переводчика к склонившимся к нему двум немцам.
Наконец тренер по рукопашному бою решился спросить:
- Значит, это может произойти и с любым из нас?..
Тринадцать пар глаз вонзились в полковника Вишневецкого.
- Не думаю, - неуверенно проговорил Вишневецкий. - Мы все-таки сотрудники системы, и я надеюсь, что к нам будут предъявлены иные меры ответственности. Впрочем, могу это уточнить...
- Да, уж сделай милость, Антон. Уточни, - сказал седой кряжистый кладовщик.
- Для тебя, Паша, узнаю персонально, - ухмыльнулся Вишневецкий. - Шлепнут нас всех потом или дадут дожить до конца войны.
Все попытались рассмеяться.
Кроме немцев-взрывников. То ли юмора не хватило, то ли перевод был неточным, немцы все поняли как надо - впрямую.
- Нас кто-нибудь блокирует снизу? - раздался вопрос.
Вишневецкий обрадовался смене темы:
- На четыреста метров ниже, на базе бывшего Горельника, как по нашей стороне, так и со стороны ущелья Чимбулак, все подходы к нашей школе перекрыты специальным батальоном охраны, не имеющим ни малейшего представления об охраняемом объекте. Кстати, доктор! Там отличная санчасть с очень симпатичной докторицей - капитаном медслужбы...
- Ну, это же все меняет! - восхитился доктор. - А то взялись нас запугивать!..
Вот теперь все действительно развеселились. Вишневецкий тоже улыбнулся.
- Да!.. Чуть было не забыл... Никаких званий, фамилий! Только имена-отчества. Это требование Главка. А контингент - лучше всего по кличкам. Они, слава Богу, есть у каждого в его уголовном деле. Ознакомьтесь. Послезавтра начинает прибывать наша "клиентура". Получите личное оружие и готовьтесь к приему. И чтобы, как писал товарищ Константин Симонов, - "ни любви, ни тоски, ни жалости!.."
* * *
УЗКАЯ КАМЕНИСТАЯ ДОРОГА В ГОРАХ... РАННЕЕ УТРО
По узенькой каменистой горной дороге, натужно ревя двигателем, ползет вверх ЗИС-5 с белым фургоном, по бортам которого написано: "Казплодовощторг".
Именно этот фургон мы уже видели у здания Казахского НКВД.
На особо крутых участках овощной фургон переходит на совсем нижнюю передачу, двигатель разражается воем и фургон продолжает свое неумолимое движение наверх...
В кабине гражданские водитель и пассажир. Только у пассажира в ногах лежит автомат. Не с круглым диском, а с новомодным рожком.