- Покаяние! Покаяние! Все, кого я встречал в моей долбаной жизни, спрашивали, каково это - быть сыном Стивена Эбби. И каждый мой ответ звучал все тупее и тупее.
Я прекратил шлепать ногами. И грустно, и глупо. Хотелось обернуться и взглянуть на Саксони, но я не мог.
- Извини, Сакс. Если бы мне было что тебе сказать, видит бог, я бы сказал.
Ветер швырнул мне прямо в лицо пригоршню дождя. Изумленно выпучив глаза, мимо прошло какое-то семейство.
- Мне все равно, Томас. - Порыв ветра снова заставил меня зажмуриться. Я не знал, правильно ли ее расслышал.
- Что?
- Я сказала, что мне нет дела до твоего отца. - Она ладонью коснулась моей спины, и теперь ее голос звучал сильнее, настойчивей и нежнее.
Я обернулся и обнял ее своими мокрыми руками. Потом поцеловал в теплую шею и почувствовал, как она целует мою.
- Обними меня крепче, старая губка. Все равно ты меня уже всю намочил. - Она прижалась плотнее и куснула меня за шею.
Мне не пришло в голову ничего лучше, чем процитировать строчку из "Горя Зеленого Пса" Франса: "Голос Соли тоже любил Красавицу Кранг, и когда был с ней, говорил только шепотом".
Глава 2
Мы планировали доехать за два дня, но то и дело непредвиденно задерживались - то попробовать пралине в придорожной закусочной, то осмотреть "Деревню Санта-Клауса" или "Город рептилий", - в общем, останавливались везде, где на нас находило подходящее настроение.
- Погоди минутку. Хочешь посмотреть… подержи-ка… место сражения на Грин-Ривер?
- Не знаю. То есть конечно. Это в какую войну?
- Какая разница? Пять миль отсюда. Сакс, какую книгу Франса ты любишь больше всех?
- Поровну "Звездный пруд" и "Страну смеха".
- "Звездный пруд"? Серьезно?
- Да, я думаю, там моя самая любимая сцена. Та, где ночью девочка идет на берег и видит старика и белую птицу, как они долбят дырки в океане.
- А я даже не знаю, какая сцена у меня самая любимая. Впрочем, что-нибудь из "Страны смеха". Определенно. Но мне было бы трудно выбрать между смешной сценой и волшебной. Смешные мне сейчас во многом нравятся больше, но когда я был маленьким, эти битвы между Словами и Тишиной… Просто восторг.
- Томас, смотри куда едешь!
Иногда мы сворачивали с шоссе на стоянку и, забравшись на крышу машины, разглядывали дорогу. Слов нам тогда не требовалось; мы не ощущали ни малейшей потребности продолжать движение, куда-то стремиться.
В первую ночь мы остановились в одном городке к западу от Питсбурга. Хозяева мотеля разводили легавых, черных с рыжим, и после ужина мы вынесли нескольких щенков на лужайку перед домом, дали им немножко покусать нас.
- Томас!
- А? Эй, хватай его, пока не удрал!
- Послушай, Томас, это серьезно.
- Ладно, слушаю.
- Ты знаешь, это первый раз, когда я ночую в мотеле с кем-то.
- Правда?
- Угу. А еще знаешь? Мне очень хорошо. - Она вручила мне щенка и встала. - Когда я была помоложе и все время думала о своих ожогах, мне казалось, что ни один мужчина не захочет поехать со мной в мотель - так я выгляжу.
На следующее утро, когда мы собрались уезжать, женщина за стойкой дала нам в дорогу красиво упакованные завтраки, с пивом и плитками "Милки-уэй". Шепнув что-то Саксони, она вернулась за стойку.
- Что она сказала?
- Что ты слишком тощий и что тебе нужно давать "Милки-уэй".
- Нужно.
- Фигушки.
Вся поездка продолжалась в таком духе - одна приятная вещь сменялась другой, - так что когда мы добрались до Сент-Луиса и увидели арку Сааринена, нам даже стало жалко, что мы уже заехали так далеко. Посреди дня мы остановились в Пасифике, штат Миссури, и побродили по парку аттракционов, который назывался "Шесть флагов". Вечером мы вернулись в свой номер с кондиционером и занимались любовью. Саксони снова и снова повторяла мое имя. Такого со мной не было ни разу. Мне было так хорошо! Я заглянул во все темные углы своей жизни и размышлял, какой из них таит в себе неприятный сюрприз… Ответа не было. Но я и не ожидал его.
Глава 3
Я подрулил к бензоколонке "Саноко" , и из гаража вышла хорошенькая белокурая девушка в ярко-красной бейсболке с надписью "Сент-Луис кардинале".
- Заправьте, пожалуйста. Кстати, как далеко отсюда до Галена?
Она нагнулась, опершись руками о колени. Я заметил, что ногти у нее коротко подстрижены, и два из них совершенно почернели. Словно на них упало что-то тяжелое, и кровь выступила под кожу, да так там и осталась.
- Гален? О, мили четыре. Езжайте прямо по этой дороге до перекрестка, там направо, и через несколько минут будете на месте.
Она вставила в бак заправочный пистолет, а я взглянул на Саксони. Та улыбалась, но очевидно нервничала, как и я.
- Ну… - Я взмахнул рукой.
- Ну… - Она согласно наклонила голову.
- Ну, детка, мы почти приехали.
- Да.
- В ту самую Страну смеха…
- В страну Маршалла Франса.
Дорога то полого опускалась вниз, то поднималась, что не могло не радовать после прямой монотонности автомагистрали. Мы миновали железнодорожный вагон-ресторан (как настоящий), потом лесной склад, откуда свежо пахнуло срубленным лесом, потом ветеринарную клинику, откуда слышался отчаянный лай больных перепуганных собак. На перекрестке висел изрешеченный пулями и дробью знак "стоп", рыжий от ржавчины. Рядом стоял мальчишка с поднятой рукой. Он казался довольно безобидным, хотя, признаюсь, у меня в памяти всплыла пара сцен из "Обыкновенного убийства".
- В Гален.
Мы сказали, что нам по пути и чтобы он садился. У него были курчавые рыжие волосы, и каждый раз, когда я смотрел на него в зеркало заднего вида, то или встречал его взгляд прямо мне в глаза, или же его огненная шевелюра перекрывала видимость.
- Едете в Гален, ребята? Я заметил, у вас коннектикутские номера. - "Коннектикутские" он проговорил с ударением на "ти". - Вы что же, так и доехали из Коннектикута до Галена, да?
Я вежливо кивнул и посмотрел на него в зеркало. Небольшой зрительный контакт. Старая игра в гляделки.
- Да, выходит, что так и доехали.
- Ух ты! От Коннектикута до Галена! - саркастически заметил он. - Ничего себе поездочка!
У меня хватало подобных оболтусов в классе, и потому его развязность меня не задела. Хиппи захолустный. Для полноты картины не хватало только майки с надписью "KISS" и виднеющихся над джинсами трусов.
- Ты здесь живешь? - повернулась к нему Саксони.
- Да.
- Знаешь Анну Франс?
- Мисс Франс? Еще бы!
Я рискнул снова взглянуть на него в зеркало; его глаза все так же смотрели на меня, но теперь он удовлетворенно грыз ноготь.
- А вы, ребята, приехали к ней?
- Да, нам надо с ней поговорить.
- Да? Что ж, она тетка в порядке. - Он шмыгнул носом и заерзал на сиденье. - Правильная дамочка. Никаких тебе закидонов, понимаете?
И вдруг мы оказались там. Миновав небольшой подъем, проехали белый домик с двумя тонкими колоннами и фонарным столбом с вывеской дантиста на газоне у крыльца. Дальше была мастерская по ремонту косилок "Даженэ" в сарайчике серебристо-голубой жести, торговое предприятие Монтгомери Уорда, пожарная команда с широко распахнутыми воротами боксов, но без единого пожарного автомобиля внутри, и бакалейная лавка, рекламирующая пятидесятифунтовый мешок собачьего корма "Пурина" со скидкой "только на этой неделе!".
Вот так. Вот где он написал все свои книги. Вот где он ел, спал, гулял, общался с людьми, покупал картошку, газеты и бензин для своей машины. Большинство здешних людей знали его. Знали Маршалла Франса.
Главная часть города находилась по другую сторону железнодорожных путей. Когда мы приблизились к переезду, шлагбаум начал опускаться и зазвенел предупреждающий звонок. Я возрадовался отсрочке. Все, что откладывало нашу встречу с Анной Франс, горячо приветствовалось. Я всегда любил останавливаться и ждать, когда проедет поезд. Помню, как мы частенько мотались через всю страну на "Двадцатом веке" или "Суперчифе", когда родители были еще женаты.
Когда мы подъехали к шлагбауму, я выключил мотор и положил руку на спинку сиденья Саксони. Оно было горячим и липким. Выдался один из тех летних дней, когда воздух кажется мягким свинцом, а облака не могут решить, то ли пролиться ливнем, то ли просто проследовать дальше.
- Можете высадить меня здесь.
- А ты не подскажешь, где живет мисс Франс?
Он просунул худую руку между нашими сиденьями и ткнул указательным пальцем вперед:
- Езжайте до конца улицы. Тут примерно три квартала. Потом сверните направо, на Коннолли-стрит. Ее дом - номер восемь. Если пропустите, спросите здесь любого. Любой скажет. Спасибо, что подвезли.