– Ну, как так? Триста – телефон, семьсот – светофор, пятьсот – ремень. Как так? Все вместе же тысяча пятьсот? Да, правильно… А пополам – семьсот пятьдесят. Ну хорошо, семьсот… но сто двадцать восемь… Ну, как так?
Он бурчал и вздыхал, иногда с тоской глядел на пролетающие мимо нас машины, в которых сидели нормальные, непристегнутые и говорящие по телефону водители. Потом он смотрел на меня – черствого и жестокого, опять выдыхал:
– Полторы тысячи же? Правильно? Как так? – и возвращался к протоколу.
В патрульную шестерку вдруг ворвался свежий воздух и усатое лицо с капитанскими звездочками.
– Э! У вас все в порядке? Вы сначала там двадцать минут разговаривали, теперь в машине полчаса сидите. Что случилось?
Мы вылезли из машины. Остальные гаишники смотрели на моего инспектора с завистью. Капитан продолжал ждать ответов:
– Ну?
– Товарищ капитан, вот он на красный проехал…
– Та-а-ак! – произнес капитан.
– Потом по телефону говорил!
– Та-а-ак! – капитан посмотрел на меня уважительно.
– И непристегнутый!!!
С козырей зашел, гад. Капитан уже не скрывал восторга от меня:
– Серьезно?!
Я покивал. Скорбно.
– Ну и? – брызгал азартом капитан, стуча копытами, как маленький трудолюбивый пони.
– Светофор – семьсот. Так?
– Так!
– Телефон – триста. Так?
– Так!
– Ремень – пятьсот. Все вместе – тысяча пятьсот?
– Да. Тысяча пятьсот. И что?
– А у него сто двадцать рублей!
Это наглое передергивание возмутило меня!
– Сто двадцать ВОСЕМЬ!
Капитан внимательно посмотрел на меня. Для порядку поинтересовался:
– Бухал?
– Нет. Я вообще не пью.
Видимо, это как-то успокоило капитана. Он вернулся к подчиненному:
– Понятно. Ты всё это время что делал?
– Ну как так, тысяча пятьсот рублей, а он говорит "протокол пиши"!
– Ну и писал бы!
– КАК?!? Светофор – семьсот…
Капитан прервал его взмахом жезла. И снова поинтересовался у меня:
– Ты себя нормально чувствуешь?
– Да. Просто был хреновый день, а вы стали хреновым финалом хренового дня.
– С кем по телефону говорил?
– С женой.
Капитан вздохнул.
– Где твои сто двадцать рублей?
Я достал из кармана стольник и двадцать восемь рублей железом. Капитан повернулся к инспектору и веско произнес:
– Отдай ему права, возьми у него сто рублей, пожелай "Счастливого пути!" – и марш работать!
Инспектор шмыгнул носом:
– Товарищ капитан! А как же протокол? Я ж его уже заполнил… Почти…
– Выпишешь ему штраф. Разметку. Вот у тебя сто рублей. Счастливо!
На том и расстались.
Особенности национального секса
Как-то занесло меня вместе с родственником дальним в один городок южный. Поделав дела, заселились в гостиницу. Я вообще ленивый и спать люблю, поэтому отказал родственнику в совместном походе по злачным местам.
И вот час ночи, и я весь сплю, и вдруг мощный стук в дверь! Прям НКВД пришел за врагом народа! Подрываюсь. На пороге мой родственник. В глазах алчный блеск, из уст – благородный запах алкоголя.
– Что случилось?
– Ты мне нужен! Срочно! Пошли!
И мы пошли. В его номер. В номере я вижу столик, густо уставленный спиртным и съедобным.
И рядом со столиком – проститутка. Не шалава, не шлюха, а нормальная себе такая продажная женщина. Проститутка. Она грустная-грустная, чистая Соня Мармеладова.
Родственник меж тем садится за стол и важно сообщает:
– Это мой брат! Мой младший! А это…
– Эльвира, – представляется жрица.
– Мы вот с ней решили э-э-э… познакомиться… Ну так… – и делает пассы руками, показывая, как они хотят познакомиться.
– Понял. Меня ты зачем позвал?
– Налей нам!
– В смысле?
– Ну, я же не могу сам себе наливать?!
Чуете, да? С проституткой бухать понятия позволяют, а самому себе наливать – ни-ни. Заратустра ругается. И пять поколений предков сидят в аланской Валгалле и языком укоризненно цокают.
Прям я разозлиться хотел сначала. Но что-то мне сильно весело стало. И я начинаю ритуально наливать. Родственник пихает тосты один за другим. Периодически выбегает в уборную. В один из таких моментов проститутка Эльвира вежливо интересуется:
– Извините, пожалуйста, вы не знаете, меня сегодня иметь будут?
Я быстренько прикинул количество покушатой водки и честно разочаровал:
– Сомневаюсь!
Проститутка вздохнула:
– Уже два раза продлевал. А я так спать хочу! Думала, отработаю и домой.
– Да расслабься, Эльвира!
– Меня Аня зовут.
– "Эльвира" – творческий псевдоним?
– Чё?
– Забудь! Клиент возвращается.
Клиент меж тем продолжает пить и начинает ухаживать за Эльвирой-Аней. Реально! Комплименты делает, украдкой по коленке, затянутой в сеточку, гладит. Параллельно посвящает в специфику ведения традиционного осетинского стола и устраивает экскурсы в славное аланское прошлое. А ей прям нравится. Она жмурится, когда узнает про битву на реке Эрак, и удивляется, когда ей переводят с осетинского слова "Лондон", "шезлонг" и "Ирландия"!
Эта идиллия прерывается аккуратным стуком в дверь. И в номере появляется ещё один человек. Такой крепкий и лысый славянский юноша. Интересуется:
– Как у вас дела?
Проститутка игриво успокоила:
– Все хорошо, Димочка! Не переживай! Это осетины!
Родственник, получив сигнал с Валгаллы, налил и цветисто пригласил за стол. Димочка завистливо посмотрел на дастархан, бесцветно сообщил, что на работе он не пьет, и, засадив стакан водки, испарился. Деньги, конечно, получил.
Я начал клевать носом. Все попытки слинять разбивались об обиду родственника. И я просто стал кемарить. Периодически просыпался, не открывая глаз, поэтому ночь получилась рваная, вся из диалогов…
– Когда ты к нам приедешь Эльвира, я тебе такие места покажу…
– Ты кла-а-ассный…
…
– Такая сука, эта Надька! К мусорам на субботник затащила, прикинь?!
…
– Отвечаю! Если б не дети, давно бы от нее ушел!
– Ну не плачь, мой хороший!
…
– Ой, какие у вас обычаи красивые!
…
– Бэха рядом с Мерином просто отдыхает! Я тебе говорю!
– Дима, ты не прав!
– Димочка! Не спорь с ним! Он хороший!
…
– Царя мать! Ты в натуре в Ленске служил, Димон?
– Почти. Сидел я там.
…
– Ну, пожалуйста, мальчики! Не ссорьтесь!
…
– Ай йа мады! Ятебяубьющаснах!
…
– …хороший ты мужик, Казик!
А потом я открыл глаза, и наступило утро. Родственник с Эльвирой лежали на диване, целомудренно похрапывая. Между ними, как и положено, лежал кинжал. В смысле Дима…
Духи Валгаллы одобрительно улыбались…
Кастинг
Однажды я поработал исполнительным продюсером в настоящем полнометражном кино. И у меня много историй про то, как мы снимали "Тэли и Толи"… Расскажу.
Заканчивалась смена. Все уставшие и хотят есть. И только режиссер Амиров загадочно смотрел на горы и шевелил губами. Потом резко повернулся ко мне и сказал:
– Завтра нам нужны бараны! Немного! Штук двести!
– Саша. А зачем нам завтра бараны? Они у нас по плану только через неделю…
– Лучше завтра! Мы снимаем первую сцену, и я там придумал кое-что. Нужны бараны. Ну не двести. Пусть двадцать!
Надо сказать, что снимали мы в селе Горный Карца, где бараны, конечно, были. Но они паслись высоко-высоко на лугах. И нереально было их с вечера пригнать к семи утра на площадку. Единственное место, где бараны были стопроцентно – скотный рынок во Владикавказе. И поехали мы за баранами с художником по реквизиту Алей. Ведь бараны – реквизит!
Торговцы баранами сильно возбудились, когда узнали, что нам нужно двадцать штук на завтрашнее утро. Но тут я их озадачил:
– Нам бы в аренду…
– В смысле?
– Мы вечером вернем. Для кино нам…
Суровые торговцы огорчились, но посмотрели на нас с уважением…
На следующее утро, в половине шестого, мы с Алей уже были у баранов. Весть о том, что какие-то сумасшедшие платят деньги за "свозить два десятка баранов в горы, а вечером их вернуть", облетела рынок. Собрались все. Кто-то привел детей. На меня внимание никто не обращал, все уважительно говорили с Алей: она была зла, в шортах, резиновых сапогах и с сигаретой. Понятно было, что главная она.
Владелец баранов зашел в загон, задумчиво посмотрел на питомцев. Выбрал одного. Развернул его мордой к художнику по реквизиту и спросил:
– Пойдет?
Не выспавшаяся и уставшая после вчерашнего, Аля мрачно кивнула. Баран мощным броском был отправлен в кузов. И начался кастинг! Бараны, почуяв неладное и не понимая, что пришел их звездный час, начали носиться по загону и орать! На баранов орали продавцы. Собаки гавкали. Дети плакали. Только мы с Алей молча выбирали актеров. И вдруг Аля сказала:
– Стоп… Вот этого не надо… Какой-то он… Неубедительный…
Наступила тишина. Хозяин смутился. Покраснел. Потом дал неудачнику пинка и признался:
– Блин. Он мне тоже никогда не нравился.
Неубедительный баран сразу стал изгоем. Грустно сказал "беее" и покинул кастинг.