И довольная результатами расследования Дана отправилась спать.
Да. Фартожопость Алисы пугает.
А мальчик – балбес. Отдал бы весь кэш Алисе и нормально бы поднялся…
Лук
Давид добрый. Каждый раз, покупая себе игрушку или что-то вкусное, всегда берет на долю сестриц.
В последнее время у него бзык: он хочет купить Алисе лук. Нормальный такой эльфийский лук в "Детском мире".
Лук и Алиса, на мой взгляд, вещи не совместимые. Алиса пацифистка. Романтического толка. И даже не очень любит фильмы, где дерутся-сражаются. Поэтому я Давида от покупки оружия отговаривал. Но мальчик настаивал.
Сегодня утром, за завтраком, он опять вспомнил:
– Надо Алисе купить лук!
Алиса витала в облаках, поэтому вообще не отреагировала на это странное предложение. Отреагировала Дана:
– Лук? Зеленый?
– Не-е-ет! Лук! Со стрелами! В "Детском мире"!
Алиса очнулась. Отвлеклась от яичницы и пролепетала:
– Лук? Мне?
Казалось, она сейчас рухнет в обморок от столь непристойного предложения! Она и какой-то лук! Да как можно такое предположить…
Так в старых фильмах вели себя княгини и герцогини, которые сталкивались с революционными матросами и узнавали о наступившем всеобщем равенстве.
Алиса натурально начала закатывать глаза и постанывать, что должно было подчеркнуть всю нелепость предложения брата. Но тот, грубый и настойчивый мальчик, не успокаивался:
– Лук! Будешь стрелять!
При этой фразе Ося, матерясь по-кошачьи, пошел в сторону шкафа. Он-то точно знал, на ком первом испытают эльфийский лук.
Алиса, не меняя положения закатанных глаз, сказала:
– Лук? Зачем мне лук, Давид?
Ося остановился на полпути к шкафу.
А Алиса, сложив молитвенно руки, продолжила:
– Ну сам подумай! Какой лук? Март на дворе! Лук, он нужен летом! Или хотя бы в апреле.
Ося вздохнул и обреченно скрылся в шкафу.
Происшествие
Давид любит животных.
Но вот однажды его таки цапнули. Обидчица была так себе: мелкая собачонка с кривыми лапами и пузиком. На морде ясно читался склочный характер. Бывают аналогичные женщины ещё – ты им ничего не сделал, но раздражаешь одним фактом своего существования. Вот и эта мерзкая сучка посмотрела на Давида и цапнула. А ведь Давид просто подошел к ней и сказал "Здравствуй, Собака". Возможно, он излишне экспрессивно это сделал. Не спорю. Но он был искренен.
Мы не стали особо паниковать: казус случился на вербное воскресенье в женском монастыре. Почему-то нам показалось, что эти два факта должны скрасить сам факт укуса и сделать его если не полезным, то хотя бы безвредным. Тем более собака, видимо вспомнив, где она находится и о том, что праздник, моментально давидову руку выплюнула. Так что и крови-то практически не было.
Добрые монахини расстроились, ругая собаку на русском, осетинском, а потом ещё и на церковнославянском. Мы, конечно, их успокаивали, но потом, узнав, что в республике зафиксированы вспышки бешенства, немного напряглись. Как мы поймем, есть у Давида бешенство или нет? Ведь по нему не будет заметно, он всегда эээ… весел и бодр.
И мы поехали в ДКБ. Там нас встретили строго. Сказали, что надо сделать шесть уколов. И поинтересовались:
– Собака какая? Чья?
Я говорю:
– Тварь. Божья. В смысле монастырская.
– Ясно, – вздохнула тетенька врач и перекрестилась, – контролируйте собаку! Если подохнет – плохо дело. Будем колоть ещё! А пока ложитесь в палату.
И мы легли. И начали Давиду колоть уколы. Каждые двадцать минут. Он так орал, что после второго к нам стали заглядывать врачи и интересоваться, как чувствует себя собака? С Алагира между тем ежечасно телеграфировали о состоянии животного "покусавшего отрока сего". Монахини слали даже фотки по вотсапу. Собака выглядела отвратительно. Впрочем, так же, как и в момент совершения преступления.
Врачи вздыхали, проклинали собаку, но тут же желали ей жить долго. Давид орал. После третьего укола наша соседка по палате, девочка с переломом ноги, куда-то ушла. Крик покусанного мальчика, видимо, обладал целебным эффектом.
Спустя три часа мы покинули "травму"… Давид, морщась, тер исколотую попу и требовал от меня убийства собаки-мучительницы. Также ребенок намекал на компенсацию за страдания в виде похода в кафе. Но была ночь. О чем я и сообщил. Давид вздохнул, оглядел больничный двор и вдруг с радостным визгом "СОБАЧКА!!!" куда-то ринулся. Кудлатый пёс сначала удивился, потом охотно подставил голову для поглаживания и радостно заулыбался Давиду…
Дана
Я последний год живу в напряжении. Дане скоро четырнадцать. Я все время жду ТЕХ САМЫХ вопросов… Ну этих… Когда ей было пять лет, она уже интересовалась у бабушки о своем появлении на свет.
– Мы купили тебя в магазине, – теща решила не расходовать креатив понапрасну. Тем более в запасе оставались еще версии с капустой и аистом.
– А давай еще кого-нибудь купим?
– Нет, Даночка! Магазин уже закрылся.
– Надолго, бабуля?
– Навсегда! – вмешался мой тесть, суровый реалист, Маирбек Маилютович.
Дану устроило это объяснение. Но она росла, а я все ждал, когда она начнет интересоваться проблемами межгендерных отношений уже всерьез. Я даже репетировал ее вопросы и свои ответы. Вот она так спросит, а я в ответ ей пошучу! В голове получалось так ловко, что я расслаблялся.
Однако коварный ребенок ничего не спрашивал. Ни про беременности у кошек, ни про поцелуи в телевизоре. Я даже начал переживать, почему она не интересуется. Супруга моя, ласково напоминала, что Дану еще на этот Новый год волновала доставка письма Деду Морозу. Я успокаивался, но бдительности не терял. И вот это случилось! Дана подошла и, смущаясь, тихо спросила:
– Па. У меня есть вопрос. Можно задать?
– Конечно, – пискнул я и покраснел.
– Па… – Дана понизила голос, – кто такие "гугеноты"?
Я ждал чего угодно. Но только не "гугенотов". Вся предполагаемая схема беседы с ребенком про "это самое" разрушилась. Я растерялся, но, с другой стороны, обрадовался отсрочке! А часть мозга (та, которая постоянно ищет и находит забавное) оценила ситуацию и начала действовать автономно.
– Гугеноты… Гугеноты? Ты приходишь ко мне и спрашиваешь, кто такие гугеноты? – я вложил в этот вопрос каплю Марлона Брандо.
Дана насторожилась. В глазах мелькнула тревога.
– Да… Гугеноты…
– Откуда ты узнала это слово?
Ребенок немного запаниковал. А попробуй не запаникуй, когда папа щурит глаза и странно шепчет. Но интуитивно ушла в глухую несознанку:
– Стоп! Папочка, я не специально! Я не хотела!
– Слово! Откуда это слово, дочь?!
С такой интонацией бедный Фельтон интересовался у коварной Тереховой ее семейными неурядицами.
– Я случа-а-а-а-йно-о-о-о… – Дана на всякий случай начала подвывать.
– Мать знает? – я добавил в голос обреченности.
– Это в книжке…
– Еще и в книжке? Мы уже и книжки читаем с такими словами… Вот я и дождался…
Я так вошел в образ, что слегка начал бить себя кулаком по голове и подвывать в унисон Дане. На шум пришел Давид и заревел. Ося пучил глаза и мяукал. Алиса захихикала и прикинулась спящей.
– Па-а-апа-а-а-аа!!!! Во-о-о-от…В этой… Ы-ы-ы… "Три мушкетера"…
Короче, в тот день она со мной до вечера не разговаривала. И вообще в последнее время стала настороженно относиться ко всему, что я несу. Ребенок различает сарказм и иронию. На уровне инстинкта. Каждый раз, когда я что-то говорю, Дана внимательно смотрит мне в глаза и уточняет:
– Это сейчас была ирония или сарказм?
– Это была шутка.
Дана вскидывает свои красивые брови, немного поджимает губы и с пониманием кивает красивой головой на тонкой шее. Уходит, не забыв сообщить через плечо:
– Смешно. Очень смешно.
Ей, наверно, тяжело со мной.
Растущий организм
У Даны растущий организм, который надо кормить. Здоровый аппетит – это у нас семейное. Нет-нет! Она вовсе не обжора! Просто любит вкусно поесть. Думаю, что когда Дана вырастет, избранником ее должен стать владелец сети ресторанов… Тогда я буду спокоен за свою девочку.
И вот мы завтракаем: я настругал кусман семги, нарезал хлеб, сыр, сварил себе кофе и, конечно, детям положил овсянку. Дана ела овсянку, а сама внимательно наблюдала, как семга, хлеб и масло превращаются в милые бутерброды и потребляются неторопливо под кофе.
Дане любовь к таким бутербродам передалась от отца. Так же, как и пытливый ум. Девочка быстро соразмерила объем чашки с овсянкой и количество кусочков сёмги. Сравнение было не в пользу овсянки. По скорости поедания каша также уступала красной рыбе. Сёмга заканчивалась стремительно. Поэтому Дана пошла на таран:
– Можно я не буду больше есть овсянку, а съем бутерброд с сёмгой?
– Нет, Дана. Надо сначала доесть кашу.
– Почему? – юношеский максимализм и любовь к сёмге делают Дану настойчивой.
– Ну… Я, конечно, могу сейчас соврать тебе и сказать, что необходимо с утра поесть овсянку, которая содержит полезные вещества для твоего молодого организма… Но я считаю, ты уже готова знать правду…
Дана на всякий случай перестала есть.
– Просто сёмга – весьма дорогой продукт. И чтобы наесться, тебе надо заточить штук пять бутербродов… Вот. А после овсянки ты вряд ли съешь больше двух…
– Логично, – сказала Дана, доела кашу и съела пять бутербродов.
Да… Именно так: избранником будет владелец сети ресторанов, и желательно еще и супермаркетов.