Он растаял в пространстве, как тают люди, которые не повторяются при дневном свете. "Не приезжай обстоятельства изменились".
Она усмехнулась. Лицо расплывалось белым пятном на полу прилепленным к брови окурком. Выступало из-под сонных опущенных век, и, вписываясь в грязную окружность звало далеко, дальше и дальше. Там, где была, резкие углы кресла давили тело. Голоса сливались в ушах где-то в забытом за спиной мире. Сонная паутина окутывала несуществующим теплом даже лицевые изгибы. Она клонила голову вниз, пытаясь уйти, и только расплывалось лицо грязным белым пятном в вокзальных плитках. Этой ночью она не была больше собой. Кто-то рожденный и кто-то мертвый изменялся так, как нельзя было думать. Никуда не упав, отвернула от пола лицо, где вокзал жил ночной, не подвластной для рассмотрения жизнью. Около часа ночи телефонный звонок раздался в одной из квартир.
- Это я.
- Где ты?
- Я уезжаю.
- Ты решила.
- Он прислал телеграмму. Одну.
- Он хоть будет тебя ждать? И потом, адрес…
- Я должна ехать - там это, в телеграмме.
- Ты вернешься?
- Будь что будет.
- А если подождешь пару дней?
- В этом нет абсолютно никакого смысла.
- А вдруг одумаешься?
- Права нет на другой выход.
- Незачем к нему ехать. Не нужно.
- Я плохо слышу - в трубке шипит, но ты все равно говори.
- Что говорить?
- Что-нибудь. Как хочешь.
- Довольна, да? Нет на земле второй такой идиотки!
- До нового года остается два дня.
- Ты хотя бы на праздник осталась.
- Я выбрана.
- Тебя никто не выбирал.
- Все равно.
- Не уезжай. Не надо ехать туда, слышишь?
Короткие гудки благословили ее путь и сквозь стекло телефонной будки внутри неба чернели звезды. Она подумала, что ее нет, но долго думать об этом было страшно.
Поезд полз медленно. Тускло светились вагонные окна, тускло горела лампочка в плацкартном проходе. Прислонившись затылком к пластику поездной перегородки отражавшему лед, ждала, когда все уйдет и размоется за окном темнота теми слезами, которые, не появляясь в глазах, не высыхают. Мелкой болезненной дрожью задрожали давно не мытые стекла. Разболелся затылок от пластикового льда. Где-то внутри скулил маленький зябкий зверенок. "Я не хочу… - где-то внутри плакал маленький, усталый больной зверь, - я не хочу никуда уезжать, не хочу, господи, слышишь…"
Мелкой болезненной дрожью в такт поезду рассыпались стекла. "Я не хочу уезжать… плакал маленький зверь, - вообще никуда… я никуда не хочу ехать…я домой хочу… я хочу домой, к маме…"
В телеграмме было "не приезжай". Это означало, что в выбор не входило остаться. Ей казалось: вместе с поездом она катится вниз по осклизлым стенкам мерзлого оврага, с талыми снежинками на щеках и елочными иголками на снегу, вниз, к самому беспросветному дну, где так по-домашнему светят электричеством застывшие окна бывших комнат и где в тепле растворяются лживые слова о том, что существуют на земле окна, к которым, бросив все, еще можно вернуться… она дрожала, зубы выбивали дрожь там, где агонией хрипел скорый поезд. Сжавшись, она думала о елочных иголках, застрявших в снегу, и что в телеграмме было "не приезжай", и что два дня оставалось до Нового года и что однажды (это согревало болезненным искусственным теплом) придет день, в который больше не нужно будет никуда ехать. Старым больным зверем поезд выл по рельсам что счастье - это самая простая на земле вещь. Счастье - это когда нет дороги.
Красный цветок
Она обняла себя за плечи, наслаждаясь идеальной бархатистостью кожи. Потом неторопливо пригладила волосы рукой. Холодная вода - чудо. Веки стали прежними, не сохранив ни единого следа из того, что…. Что она проплакала всю ночь накануне. Все смыла вода, и можно было смело идти вперед. Она улыбнулась своему отражению в зеркале: "Я - прекрасна!". Потом - безразлично махнула рукой.
Она прошла коридор и оказалась там, где должна была оказаться. Взяла с подноса бокал с шампанским, не забыв одарить сверкающей улыбкой ни официанта, ни тех, кто находился вокруг. Шампанское показалось ей отвратительным, и на искусанных губах сразу же застыла жуткая горечь. Но из присутствующих, наполнявших большую залу, об этом бы не догадался никто. Она очень нравилась себе со стороны: прелестная женщина в дорогом вечернем платье пьет изысканное шампанское, наслаждаясь каждым глотком.
Разумеется, он все время был там. Он царил, окруженный своими раболепными подданными, в сердцевине большого банкетного зала. Светский лев, с непринужденным очарованием строго следящий за своею толпой. Все ли пришли - те, кто должен прийти? Все ли очарованы - те, кто должен быть очарован? Все ли испуганы и подавлены - те, кто должен быть испуган и подавлен? Гордый взгляд из-под чуть сдвинутых бровей говорил, что все. Он полусидел в центре стола, окруженный людьми, и, в первую очередь, красивыми женщинами. Большинство людей, встречавшихся с ним впервые, были очарованы его простодушной, располагающей к себе внешностью, его простотой и показным добродушием. Он казался им идеалом - олигарх, который держится так просто! Почти как обычный человек, как свой. Но только те, кто сталкивался с ним ближе или те, кто осмеливался просить у него денег, знали, как из-под внешней мягкости высовывается грозная львиная лапа, способная разорвать виновного легким движением грозной ладони.
Она знала все его жесты, его слова, движения и повадки. Она хранила в своем сердце каждую его морщинку, как клад. Годы приносили ему деньги и уверенность в будущем, он встречал их гордо, как океанский флагман. В его жизни было слишком много других людей, чтобы ее замечать. Изредка он замечал ее новые морщинки или складки на теле.
- Дорогая, ну так нельзя! Нужно за собой следить! Посмотри в зеркало! С моими-то деньгами…. Я слышал, открылся новый косметический салон…
- От кого слышал?
Он не смущался:
- Да, открылся новый и очень хороший! Сходи туда. А то ты скоро будешь выглядеть на все свои сорок пять! И я не смогу даже выйти с тобой в свет.
Он не стеснялся демонстрировать свои знания в области косметики или моды. Наоборот, подчеркивал: "видишь, как любит меня молодежь!". Он всегда был окружен этой самой "просвещенной" золотой молодежью. По бокам от него сидели две обладательницы последних титулов. Одна - мисс город, другая - мисс очарование, третья - лицо модельного агентства, которое таскало своих подопечных на любую презентацию, где мог оказаться хоть один, зарабатывающий больше 100 тысяч долларов в год. Четвертой была новенькая - она не видела ее прежде, но такая же злобная, подлая и наглая, как все. Пожалуй, у этой наглости было даже больше, и она отметила про себя, что эта далеко пойдет. Та девица полусидела перед ним прямо на банкетном столе, кокетливо положив ручку ему на плечо, и заливалась громким смехом в ответ на его слова, всем своим видом выражая жадную хищную хватку под маской наивной беспечности. Женщины всегда занимали в его окружении первые места. Мужчины теснились за спиной.
Сжимая бокал в руке, она словно читала на поверхности золотистого напитка свои мысли. Вокруг ее провожали льстивые, заискивающие улыбки - все-таки она была женой. Она была его женой долго, так долго, что он всегда подчеркивал это, а значит, ей также принадлежала главная роль.
Холодная вода - чудо. Она больше не чувствовала свои припухшие веки. Кто-то задел ее локтем:
- Ах. Дорогая! - это была знакомая, жена министра, - ты прекрасно выглядишь! Вы замечательная пара, я всегда вам завидую! Это так здорово - прожить больше 20 лет и сохранить в отношениях такую легкость! Смотреть друг на друга всегда. Ах, замечательно!
Оторвавшись от ее назойливой болтовни, действительно поймала на себе его взгляд. Он смотрел на нее, и это было как пузырьки в шампанском. Она улыбнулась своей самой очаровательной улыбкой, подумав, что он заслуживает шанс…. Он не встал, когда она подошла, а девицы и не подумали уйти при ее появлении.
- развлекаешься, дорогой?
- Да, дорогая. Все в порядке?
- Прекрасно! А у тебя?
- Тоже!
- Я очень рада за тебя, дорогой.
Их диалог не остался незамеченным. Окружающие думали "какая прелестная пара!". А присутствующие на банкете журналисты отметили про себя, что надо упомянуть в статье про то, что у олигарха такая замечательная жена.
- Дорогой, ты позволишь на пару слов?
Взяв ее под ручку, отвел от стола.
- Ты успокоилась наконец?
- А ты как думаешь?
- Думаю, в твоем возрасте вредно волноваться!
- Позволь напомнить, что мне столько же лет, сколько тебе!
- У мужчин это иначе!
- Вот как?
- Давай не начинать сначала! Я уже устал от твоей дурацкой выдумки, что я должен был сегодня обязательно подарить тебе цветы! У меня столько дел, я верчусь, как белка в колесе! Ты должна была об этом подумать! Можно было не цепляться ко мне со всякой ерундой! Захотела цветы - пойди купи себе, закажи, да купи хоть целый магазин, только меня оставь в покое - и все!
Она улыбнулась своей самой чарующей улыбкой:
- Да я уже и не вспоминаю, дорогой!
- Правда? - он обрадовался, - а я так рассердился, когда ты прицепилась ко мне с этими цветами! У меня столько дел, а ты полезла со всякой ерундой!
- Это был маленький женский каприз.
- Дорогая, запомни: маленькие женские капризы позволительны только молодым красивым девушкам, как те, что сидят рядом со мной! А в тебе это только раздражает!
- Я запомню, любимый. Не сердись, не нервничай из-за таких пустяков!