- Это уж как вы прикажете, Лев Алексеевич, - развел Кислицын руками. - В принципе, ничего плохого нет. И коллектив сплачивается. Лишь бы без последствий. Без невыходов.
- Пожалуй, - принял директор решение. - Пусть его. Только ты давай… знаешь что… без этих… без частного сыска. Если что, пусть сразу ко мне. Вместе с тобой, конечно.
Так началась новая интересная жизнь. От добываемой Федей информации о побочных заработках сотрудников, их личной жизни и от высказываемых откровенных суждений о способностях и иных качествах руководства директор ошалел настолько, что вошел во вкус и строго приказал Феде впредь отмечать не только дни рождения, но и другие, не столь памятные даты. День автомобилестроения, например. Или день работников коммунального хозяйства. Он даже дошел до того, что перед очередным сабантуем надиктовывал Феде основные темы, представлявшие для него интерес в данный момент времени.
Естественно, что во всех собеседованиях директора с Федей Кислицын принимал самое горячее участие. Он же и посоветовал директору создать специальный фонд.
- Сколько он их всех может за свои поить? - сказал Кислицын. - Опять же подарки к дням рождения. Деньги копеечные, а все-таки… на нас же работает.
Директор хотел было сказать что-то про бухгалтерию и финансовую дисциплину, но вовремя вспомнил, что справочку из УЭПа зам держал в руках, и кивнул.
- Выделю. Хорош собака! Ему бы в инквизиции работать… Дотошный!
О том, откуда Федя взялся, Юра, конечно же, рассказывать не стал.
И потекло неспешно время. Федя стучал на собутыльников, директор делал выводы и проводил одну реорганизацию за другой, проникаясь к заму все большим и большим уважением. Настолько, что даже допустил его кое к каким делам, проигнорировав рекомендацию непосредственного начальника. И не пожалел, потому что первое же Юрино прикосновение к мусорному бизнесу немедленно принесло три тысячи неучтенки. Зелеными. Поэтому, когда Петр Иванович Тищенко посетил контору, Лев Алексеевич вызвал зама в кабинет и сказал:
- Вот, Петр Иванович. Спасибо вам за Кислицына. Честно скажу - просто не нарадуюсь.
Тищенко скосил на Кислицына глаз. Не виделись они довольно давно. Не то чтобы Тищенко не помнил, как и почему они познакомились, а главное - что из этого вышло, но воспоминания эти потонули в пучине подсознания. Поэтому слова Льва Алексеевича вызвали у него всего лишь чувство глубокого удовлетворения от правильности принятого когда-то кадрового решения.
Он покровительственно протянул Кислицыну начальственную длань:
- Молодец. Я знал, что справишься. Ты как вообще?
- Спасибо, Петр Иванович, - ответил Юра. - Все хорошо. Спасибо вам за все. Не знаю, смогу ли когда-нибудь отблагодарить…
Голос его на последних словах предательски дрогнул, и Тищенко удивленно вскинул глаза. Что-то странное померещилось ему в лице благодарящего, и легким шорохом прозвучало в ушах услышанное когда-то не то воркование голубиной парочки, не то противное карканье. Померещилось и исчезло без следа. Осталась лишь искренняя и чуть застенчивая улыбка знающего свое место человека.
Эта же улыбка, будто прилипнув, сохранялась на Юрином лице, когда поздним вечером того же дня он выслушивал Федин доклад.
- Личная охрана, - рассказывал Федя, - ездит за ним на джипе. И еще один человек сидит в "Мерседесе". И у водителей оружие. Всего получается пять человек. Без них он - ни шагу. Если он в префектуре, то два охранника неотлучно дежурят в приемной. Так… Про дом вы просили… Вот они подъезжают. Доводят до подъезда втроем. Один все время рядом. Двое проверяют этажи, потом рапортуют, и он идет в квартиру. Если собирается потом выходить, они остаются и тем же манером его выводят на улицу - один рядом, двое проверяют маршрут следования. Плюс охрана подъезда. Два человека из охранного агентства. Так же и на даче. Примерно.
- А если он остается дома, они уезжают?
- Уезжают. Но я же сказал, там в подъезде охрана. Видеокамеры. Со всех девяти этажей идет сигнал. К примеру, я говорю, что пошел на четвертый этаж, а сам поднимаюсь на шестой. Через тридцать секунд там уже люди будут.
- Понятно. Что еще?
- На улицу он не выходит. Пройтись или еще что - никогда. А зачем? Еду привозят. Сауна, бассейн и все такое - прямо в доме. А если в гости или, к примеру, в театр, то только с охраной.
- Ладно, - сказал Юра, подумав немного. - Я примерно так и представлял себе все это. На этом закончим. Ты можешь спокойно заниматься здесь нашими делами. Может, я тебя еще об одной вещи попрошу… Но это потом.
А через пару дней после этого разговора Юра сидел вечером с Львом Алексеевичем и говорил о самых разных и пустяковых вещах. О том, о сем. И незаметно выплыла тема приближающегося юбилея Петра Ивановича. Полувекового юбилея.
- Не знаю, честно говоря, что и подарить, - признался Лев Алексеевич. - Совершенно ничего в голову не лезет. Котов из контрольно-ревизионного управления подсуетился - видеокамеру дарит. А я замучился просто. Что можно подарить человеку, у которого все есть?
- Ха! - ответил Юра. - Тоже мне проблема! Даже если у кого-то все есть, подарок в наше время совершенно не проблема. Тем более если речь идет о мужике.
- У тебя есть идея?
Не то Юра и вправду задумался всерьез, не то просто сделал вид, но лоб его пересекли морщины, он замолчал, а потом сказал:
- Есть же специальные штуки, только для мужиков. Клюшки для гольфа. Коня можно подарить, настоящего…
- А где он его держать будет?
Юра пожал плечами.
- На даче. Специального человека наймет. Я откуда знаю? Это к примеру. Снегоход можно подарить.
- Есть уже.
- Или вот! - в глазах у Юры появились и тут же пропали искорки. - Ружье можно купить. Это настоящая вещь. И главное дело - никогда лишним не будет. Даже если у него уже есть целый арсенал.
- Послушай! - Лев Алексеевич выпрямился, и в глазах у него промелькнул неподдельный интерес. - А ведь это мысль! У него оружия никакого нет. Я слышал: недавно его эти, из мэрии, приглашали в Завидово, а он говорил, что никогда не занимался охотой. А это можно сделать?
- Без проблем! Сейчас же охотничьих магазинов - сколько угодно. И там все, что хочешь, купить можно. Хоть гаубицу. Хоть армейский карабин. Надо только так сделать, чтобы он раньше времени не догадался.
- То есть?
- Придется же разрешение оформлять, - пояснил Юра. - В милицию ходить. Иначе не продадут. И не зарегистрируют. Если мы ему оружие без документов подарим, нам спасибо никто не скажет. Это все равно будет как подарить краденую машину. Только хуже.
Лев Алексеевич выудил из-под стола початую бутылку коньяка, разлил по рюмкам. Видно было, что идея начала ему нравиться.
- Ну и что ты предлагаешь?
Юра пригубил коньяк и сказал:
- У вас с его охраной отношения нормальные? У них же наверняка в милиции все схвачено. Надо с ними поговорить. Пусть займутся оформлением. Так, чтобы он ничего не знал. Когда бумаги будут готовы, пойдем с ними вместе в магазин, выберем ствол. Зарегистрировать он его и сам сможет. Там неделю - или около того - дают на регистрацию. Так что, ежели дня за три до дня рождения купим, вполне успеет. И пусть спрячут где-нибудь у него в приемной. Приедем поздравлять, они его нам дадут, а мы вручим. Иначе через проходную незаметно не внести.
Нельзя сказать, что слова эти так уж понравились Льву Алексеевичу. Так повелось, что поздравлять начальство всегда ездили только первые лица. И хотя за последние месяцы он оценил зама по достоинству, что-то мешало ему сломать традицию и взять его с собой к Тищенко. Тем более что подарки полагается дарить от себя, а не от коллектива. Даже если коллектив этот состоит всего из двух человек. Но Юра, уловив, по-видимому, ход мыслей руководителя, пояснил:
- Я ведь с Петром Ивановичем немного знаком. Другое дело, что самому мне идти его поздравлять неловко. Кто он и кто я… А вот если вместе… Опять же, у меня свой подарочек будет. Из той же области.
- Какой?
- Зачем человеку ружье без снаряжения? Я ему патроны подарю. Та же самая охрана и купит. И нормально получится - от вас ружье, от меня патроны.
Положительно повезло Льву Алексеевичу с замом. Мало того, что ему приходят в голову исключительно удачные мысли. Взять хотя бы налаженную систему информирования об умонастроениях в конторе. Или эту идею с подарком. Так он еще определенно знает свое место. Не лезет куда не надо.
О том, что Юра только что решил известную исключительно ему и казавшуюся неразрешимой проблему, Лев Алексеевич, конечно же, не догадался. Как и о том, в чем эта проблема заключалась.
Ружье ездили выбирать вместе, взяв с собой одного из охранников Тищенко. Решили брать "Сайгу".
- Нужен двенадцатый калибр, - сказал Юра. - Слона из него не свалишь, но кабана - спокойно. Для начинающего - самое лучшее.
Потом он задержался ненадолго у прилавка с патронами, поманил охранника рукой.
- Берем картечь, - посоветовал Юра. - На кабана, так на кабана. И магазинов - штук пять. Чтобы запас был. Это опытному охотнику одного снаряженного магазина достаточно. А начинающему - чем больше, тем лучше. А то, если промажет, может не успеть снарядить.
- Много приходилось охотиться? - спросил охранник, уважительно отнесясь к Юриным словам.
- Всякое бывало, - туманно ответил Юра.
Когда они сели в машину, он вскрыл коробку с патронами и стал ловко снаряжать только что купленные магазины. Закончив с пятым - последним, протянул их охраннику.
- В приемной спрячете, - приказал он. - Вместе с ружьем. Мы послезавтра приедем поздравлять, заберем.