Она все не могла остановиться. Смеялась и смеялась. Вдруг смех ее разом резко оборвался. Все притихли… Аня все не поворачивалась к нам лицом, стояла и смотрела на что-то. Больше она не веселилась. Не выдержав, я закричала: "Что же ты там застыла?" Она медленно повернулась, лицо белое-белое, а в руках держит… "десятку". Мне стало нехорошо. Там не могло быть не только "десятки", но даже и "рубля".
Вот так все и было. Мы с Аней получили поддержку. Кто-то вошел в наше положение…
Сложно было в это тогда поверить. Все мы были яростными атеистками. Но, как говорится, слов из песни не выкинешь…
А с девочками моими мы, по – прежнему, дружим. Прошло уже 44 года, а у нас прежние отношения. Они все для меня такие же родные и близкие. И опять, когда мы собираемся все вместе, звучит, не прекращаясь, наш веселый смех.
Выручили
В далекие-далекие 60-е, когда я училась в третьем классе, четко было поставлено медицинское обследование и обслуживание учеников. В год по несколько раз бригада медиков в белых халатах, обходя все классы, делала прививки. Они наводили страх своим появлением в дверях класса. Это было испытанием для тех, кто панически боялся уколов. Абсолютно все опасались прививки, которую делали под лопатку. Была она крайне болезненна. Место инъекции опухало, рукой нельзя было пошевелить из-за резкой боли почти неделю. Один раз я после такой прививки опозорилась: на школьной линейке перед всей школой грохнулась в обморок. Поднялся такой переполох! А то еще была такая прививка от оспы. Тоже хорошего мало. На предплечье делались два надреза, и смачивались, очевидно, какой-то культурой. Это место сильно воспалялось. А после того, как болячка отпадала – оставалось два шрама на всю жизнь. Сейчас эту прививку уже не делают.
Регулярно ученики проверялись на наличие вшей и на чесотку. Ученики вставали и топырили пальцы, обнажали живот – излюбленные места обитания чесоточных клещей. А еще раз в год обязаны были сдать анализы на, так называемый, яйцеглист. То есть, проверялись на наличие в организме гельминтов.
Делалось это очень оригинально. Просто классная учительница вела весь класс в санэпидстанцию. Всем выдавалось по пустому спичечному коробку, показывался уличный туалет и, как говорится, вперед, и – с песней. А там… хочешь, не хочешь, можешь ты в эту минуту или нет, – никого не волновало. Коробки должны быть возвращены и… не пустые. И еще покрикивали: "Скорей! Скорей! Следующий класс ждет!". Понятно, что дело это деликатное, на заказ-то не получается… У кого, с горем пополам, что-то вышло, а у других – нет, как они не старались. Были даже слезы. Но дети – существа находчивые! Кому-то пришла в голову мысль, чтобы учительница не ругала, предмет анализа… занять. И те, кто с заданием не справился, – были спасены! Учительница сообщила врачам санстанции о полном охвате вверенных ей подопечных.
И вот результат: половина класса получила положительный результат обследования и была уложена в стационар на неделю. Причем, у большинства учеников паразиты были одного вида. Врачи не хотели слушать никаких объяснений, почему именно этот вид гельминтов облюбовал кишечники детей. Есть результаты анализов, – просим на лечение. Необходимо немедленно вывести паразитов. Ученики нашего класса оккупировали сразу несколько палат. Больница давно не видела такого наплыва пациентов с гельминтозом. Надо ли говорить, какой шум-гам стоял в этих палатах. Дети-то были здоровые, лежать скучно, вот и развлекались, кто как мог. Неловкими руками были разбиты пару градусников, чему остальные пациенты из числа одноклассников, были только рады. Катали красивые серебристые шарики по полу, брали их в руки. Интересно было смотреть, как несколько маленьких подвижных шариков вдруг сливаются в один большой. Про демеркуризацию мы тогда ничего не слышали и, соответственно, не знали о грозившей нам опасности. Потом приходила нянечка, увидев ртутные шарики, просто сметала их веником, и все дела.
Несколько раз в день нам выдавали премерзкие лекарства, от которых тянуло на рвоту. Просачковать не получалось – за всеми бдительно следила медсестра. Лекарства получали все по очереди, и при ней же – проглатывали. А что стоило протолкнуть в себя густой, в прямом смысле этого слова, раствор английской (так называлось слабительное) соли! Выпивали все одновременно, а уличный туалет состоял всего из двух кабинок. Так что счастливчики были те, кто успевал их захватить. Зато крупно не везло тем, кто бегал вокруг и умолял поскорее освободить кабинки.
Короче, веселая выдалась неделя.
Не ценили мы раньше такую заботу государства о себе, понимание пришло позже.
Добрая душа
Мне кажется, что ребенок начинает себя ощущать как личность где-то лет, эдак, с пяти. Может быть, я ошибаюсь, но, мне так кажется. Еще в четыре года это еще дитя – дитем, а вот в пять уже – личность. Поэтому мы старались с мужем, чтобы и наш ребенок это почувствовал.
Начиная с пятилетнего возраста, организовывали мы празднования его дней рождения. Нам хотелось, чтобы наш парень чувствовал себя хозяином, приглашая своих друзей. Что он, совсем взрослый, может пригласить, кого хочет, и будет их принимать в своем доме. Мною приготавливались не просто вкусные, но и интересные для детей блюда. Делались, допустим, тефтельки с загадочным названием "Глаза дракона", и блюдо это, может, благодаря названию, "разлеталось" мгновенно. Всем детям хотелось попробовать эти "глаза". Котлетки тоже делались не простые, а с сюрпризом. Если готовилось пюре, то выкладывалось в форме какого-нибудь зверя. Домашний паштет формировался в виде ежихи-мамы и ежонка, с глазками, колючками, даже хвостиком и рыжими (из морковки вареной) листиками рядом на тарелочке и какой-то ягодкой на колючках. Подавались не просто блинчики, а в виде залитых шоколадом улиток, с начинкой в виде сладкой творожной массы с мармеладом и орехами. Ну и, конечно, пекся большой торт, в него ставились праздничные маленькие свечки, и в нужное время они задувались именинником, который в это время загадывал желание. Иногда в виде муравьиной кучи, с "мурашиками"-маком и соломинками в виде шоколадной стружки. Пироги с аппликацией. Фантазии моей не было предела. Меню каждый год обновлялось. Составлялась праздничная программа. Организовывались всякие игры. И сын с гордостью приглашал своих друзей. Мы часто переезжали с места на место. Такова была специфика работы моего мужа. Был он военным.
К примеру, один из дней нашего рождения первенца наступил, как раз после очередного переезда. Он еще не ходил в школу, и приобрести друзей в новом дворе еще не успел. Муж, как это было очень часто, был в это время на учениях. А праздник – есть праздник. Учитывая, что мой старший ребенок любил вкусно поесть, я одному ему сделала праздничный стол. Запеченный с яблоками румяный гусь, его любимые блинчики с различной начинкой, всевозможные салаты, "мухоморы" из яиц и помидоров, – все красовалось на столе. И, конечно, огромный многослойный торт. Все для него одного. Пусть радуется.
Когда мы проживали в Тбилиси, и сыну исполнилось восемь лет, я решила в очередной раз организовать ему праздник на день рождения. Было это не просто, – через два месяца должен был родиться у меня младший сынок. "Ну, – думаю, – что тут такого, не такой уж большой объем работы "сделать" стол для 5–7 ребят. Справлюсь. А сыну будет приятно". Мы договорились, что именно столько детей он и пригласит. И мне не очень трудно, и ему – полноценный праздник.
И вот наступил день сыночкиного рождения. Едва он открыл глаза, как я его уже поздравляла и вручила от нас с мужем ему подарок (муж был на учениях и не мог присоединиться ко мне). Это для поднятия настроения, чтобы он с самого пробуждения ощутил, что наступил не простой день, а необыкновенный. Надо, чтобы в такой день ребенок радовался и удивлялся. Но… удивляться пришлось не только сыну.
Целый день накануне я, как говорится, не присела. Да так оно и было. Хотелось сделать все как можно лучше. Я все жарила, парила, пекла, украшала. И вот, поздравив сына, в наступившее праздничное утро, и отправив его веселого в школу, я принялась накрывать стол и украшать комнату. Чего я только не выставила на стол?! Красота и изобилие! Комнату же украсила разноцветными шарами, чтобы была особая праздничная атмосфера, чай, не каждый день на стенах шары.
Забирая сына из школы, поинтересовалась, пригласил ли он детей. "Да", – был лаконичный ответ. Я не зря старалась, зайдя в квартиру (у нас была полуторакомнатная квартира), сынок так и просиял, увидев праздничное убранство и шикарный стол. Умаявшись, первый раз за день присела я на пару минут. "А что мне волноваться? Молодец, все успела в срок", – хвалила я себя. Вот-вот должны были начать приходить гости. Все так и произошло. Прозвучал первый звонок в дверь, и мы с сыном помчались встречать гостей.
Звонки звучали не переставая. Не успевала я усадить прибывших, как вновь звучал звонок. Вот уже все места за столом заняты, уже восседают, не семь человек, а десять, а звонки в дверь все продолжались. Выставлялись дополнительные стулья, ставились дополнительные приборы, а гости все прибывали. Тбилиси город многонациональный. Вереницей потянулись армяне, русские, грузины, украинцы. Уже тех, кому не хватило места за столом, сажали на кровати, кресла, короче, везде, где можно было пристроиться. Я, подозревая неладное, позвала сына в кухню и напрямую спросила его: "Скольких детей ты пригласил?". "Ну, мам, я пригласил сначала пять, а остальные так смотрели на меня… И я пригласил всех". "Весь свой класс, ты хочешь сказать?" – все еще не веря, в тихой панике уточнила я. Я знала, что у сына в классе добрых три десятка человек. "Да", – потупив взгляд, проговорил мой мальчик. У него была добрая душа. Он не смог никого обидеть.