- Сегодня на "Кресте" убили кого-то, - сообщил бомж Геннадий. - Так что лучше тебе тута днем не толкаться. Менты шмонать будут. Если нет регистрации, душу вытрясут.
Без пятнадцати десять Крючков явился в ресторан, что располагался в доме на Каланчевской, и, косясь на поставленные домиком рекламные доски, попросил представить себя распорядителю. Охранник крикнул. На зов из полуподвального помещения вынырнул шустрый молодой человек в красной жилетке. Он повторил уже известную Павлу задачу, на всякий случай добавив, что если Павел будет ходить вне зоны видимости, деньги за такую работу он не получит.
Павел вышел из ресторана, неся на груди и спине рекламные доски. На досках было написано: "Ресторан "Ажурный" - лучшие цены, изысканная еда. Бизнес-ланч - 170 руб. Шашлык - 100 руб. Пиво бочковое 0,5л. - 30 руб.". В углу был изображен толстый повар, смачно мусоливший в пухлых губах кончики пальцев.
Работа не требовала напряжения интеллекта, отчего казалась еще утомительней. Ноги гудели. От ветра Павлу приходилось ловить и прижимать к себе фанерные полы рекламного фартука, как стыдливой красавице приподымаемую порывами ветра юбку. После трех часов этой борьбы, Крючков позволил себе выпить стаканчик растворимого кофе за пятнадцать рублей и съесть тридцатирублевый хот-дог. Тоска поутихла, но не исчезла; принимая разные образы, снова стала подступать к сердцу. Чтобы занять себя какими-нибудь более позитивными размышлениями, чем самокритика, наш герой запрокинул голову и стал пересчитывать этажи сталинской высотки. За этим занятием Павел нашел, что само здание напоминает скалистую гору.
- Никакая она не гора, - сказал невысокий мужчина со стальными глазами и волевым, пересеченным шрамом лицом. - Это советская пирамида.
- На пирамиду совсем не похоже, - не согласился Крючков.
- В пирамиде главное соотношение фундамента и вершины. Все остальное - нефункциональная мишура. Власти всегда хотели скрыть от народа истинное предназначение объектов, - уверенно произнес незнакомец и поглядел на Крючкова таким пронизывающим взглядом, что у Павла закружилась голова.
- Вы так думаете? - спросил каким-то не своим голосом Павел и, чтобы прийти в себя, несколько раз громко кашлянул.
- Я знаю, - сообщил незнакомец. - Их форма и место расположения были выверены колдунами. Да-да - колдунами. Их работа была засекречена в СССР. Эти высотки строились как приемники-передатчики сверхтонкого импульса. Точкой силы выступала кремлевская колокольня Ивана Великого, на которую в определенное время поднимался генеральный секретарь. Находясь в специально воссозданном энергетическом поле, он мог получать информацию от могущественных инопланетных оракулов и корректировать экономический и политический курс всей страны. Но все пошло прахом. Не была возведена основная - восьмая высотка, коммунизм так и не был построен, СССР развалился. Пирамиды, кроме здания университета, теперь не работают. - Незнакомец помолчал и мрачно добавил: - Всему виной тщательно завуалированный внутренний враг. Я должен был раскрыть заговор, вывести на чистую воду вредителей. И меня предали. Ударили в спину. - На этих словах странный рассказчик снова пронзил Крючкова своим гипнотическим взглядом. - Я вижу, вы свой человек. - Он протянул руку. - Лев Троцкий - резидент управления двенадцать-бис ГРУ.
- Павел Крючков, - сказал Павел, пожал крепкую, словно гранитную, руку и хотел было уточнить имя. Собеседник опередил Павла:
- Лев Троцкий. Меня так зовут. У вас есть другие вопросы?
- А если бы эти враги не помешали строительству, вышло бы лучше? - спросил, не скрывая иронии, Павел.
Троцкий ткнул пальцем в плакат на теле Крючкова:
- Разве не видно, что нас продали по дешевке. Растоптали все светлое. Наши ракеты первые вырвались в космос. Наша промышленность легко могла состязаться с Америкой.
А теперь? Посмотрите, во что превратились страна и народ. Посмотрите же на себя. Ответьте, что значит жить на вокзале? Носить на себе и внутри себя это… Наверно, считаете, что речь о временной жертве, но это и есть ваше будущее.
- Я не знаю. Никогда не думал об этом, - чистосердечно признался Крючков.
- Для того чтобы осознать, достаточно честно, без страха, без смятения заглянуть в свою душу. Ее вы еще не продали, верно? Я обязательно разыщу вас.
Более ничего не сказав, незнакомец развернулся и, оставив Павла в глубокой растерянности, зашагал к старинным дубовым дверям метро и скоро исчез за их массивными створами.
- Пирамиды, ракеты… Привиделось, что ли? - подумал Крючков. Он внимательно осмотрел опустошенный стаканчик из-под растворимого кофе. Потом плюнул, бросил стаканчик в контейнер для мусора и, следуя предписанию, продолжил гулять вдоль Садовой.
Конечно, Крючков не хотел зацикливаться на копеечных приработках. Он не желал работать "ходячей рекламой". Не затем он приехал в Москву. Он мечтал стать клерком, иметь рабочее место в благоустроенном офисе. Он мнил себя будущим яппи. И надеялся, что все будет, как он задумал.
На следующий день его ждали в крупной торговой компании. Поэтому, выслушав предложение распорядителя потаскать плакаты и завтра, Павел ответил: "Извините, у меня завтра дела".
Вечером на вокзале бомж Геннадий кряхтел в конопатое ухо Крючкова:
- Паря, будешь держаться меня, без работы не останешься. У меня есть хороший товар. Осталось найти хорошего продавца. Хочешь подзаработать?
- А чего надо продавать? - поинтересовался Крючков.
Старик внимательно оглядел зал ожиданий и, не заметив какой-либо угрозы, расстегнул молнию спортивной сумки. Крючков заглянул в нее. Там лежало около сотни коробок с CD-дисками. На белых листах самодельных обложек было что-то написано. Крючков взял несколько штук и прочел: "Влажные пещерки Ирены и ее стройных сестренок", "Голубой баклажан в общежитии страсти", "Потаскуха, или В гостях у двустволки".
- Это что, порнография? - спросил Крючков.
- Все думают, что там сиськи, жопы, голубой баклажан, который прет всех подряд. На самом деле они пустые. Там нет ничего.
- То есть как ничего нет?
- Да чистые они, - раздражаясь на тугодумие Павла, сказал бомж Геннадий. - За распространение настоящей порнухи отпетрушат мало не покажется. А здесь почти все легально.
- И кто же их покупает?
Старик ухмыльнулся:
- Всякие. И гастарбайтеры, и бизнесмены, и профессура. Главное, подкатить к скучающему в ожидании поезда дятлу и вежливо спросить: не интересуют ли его фильмы с разнообразным интимом? Если интересуют, суешь диск с подходящим названием, берешь двести рублей. Сто рублей возвращаешь, а сотню в карман. Прибыльно. В день до нескольких тысяч загрести можно.
- Так-так-так… - наморщив лоб, стал соображать Крючков. - За такой обман поймают и побьют.
Геннадий состроил на своем заросшем лице кислую мину:
- Местным не продавай, тогда не побьют. Короче, хорош мне мозги канифолить. Хватай сумку и давай сюда паспорт.
- С чего это я должен давать вам свой паспорт? - возмутился Крючков.
- А если исчезнет товар? Кто ты, откуда? - не знаю. Я тебе сумку, а ты мне сухарь.
За диски залог полагается.
- Нет уж, спасибо. Я на такое пойти не могу, - сказал Павел.
- Тьфу ты. Зачем тогда я перед тобой распинаюсь? - произнес недовольно Геннадий. - Думаешь, у бомжей времени вагон? Ошибаешься, паря.
Некоторое время старик и Крючков сидели не разговаривая. Наконец бомж Геннадий смягчился и стал пояснять, что на вокзале крутится множество всякого бизнеса, в котором участвуют разные силы: коммерсанты, мошенники, сутенеры, бандиты, цыгане. Отдельно Геннадий упомянул о ментах. Все эти, назовем их, сословия представляли угрозу, но также несли в себе неоспоримую пользу и выгоду. С его слов выходило, что привокзальная площадь и прилегающие территории - маленькое, обособленное государство, чьи жители существуют по нигде не прописанным правилам, а точнее понятиям. Местность делилась на зоны влияния. Излюбленным местом воров были здания вокзалов. На "Кресте" чаще других промышляли грабители, нападающие из-за угла. На Казанском вокзале производили и продавали липовые регистрации. У входа в здание Ленинградского вокзала паслись кидалы и проститутки. На площадке перед метро, так называемой "Плешке", функционировала бомж-биржа труда.
Постепенно перед ошарашенным Павлом разворачивалась мрачная, полная страшных опасностей, дикая, какая-то средневековая жуть.
- Положим, ты получил у цыган эти диски, - откровенничал бомж, - и случайно их прохрюкал. Цыгане же успокаивают, мол, не тронем, мол, отработаешь. А на деле берут тебя в рабство. Могут продать.
- И вы хотели, чтобы я взял цыганские диски? - в ужасе округлив глаза, спрашивал Павел.
- Я ничего не хотел, - отвечал бомж Геннадий.
- Так вы же мне только что предлагали.
- Мало ли я предлагал. Тебе говорят, а ты думай. На то голова на плечах.
- Но я вам доверился!
- Доверяй, но проверяй, - ухмыльнулся в свою черную бороду хитрый старик. - У нас тут задача - выжить и, если мозгов хватит, руки нагреть.
- А что такое труба? Где это? - немного успокоившись, задал давно вертевшийся на языке вопрос Павел.
- Труба она есть труба. Вернее сказать, трубы, потому что их много. Находятся они в зоне отчуждения, на задворках Ярославского вокзала. Это последнее место, где можно согреться, когда идти уже некуда. Целый город - столица бродяг.
- Мне столько страстей рассказывали про эту трубу, - сказал Павел.
- Каких страстей? - презрительно хмыкнул Геннадий.
- Ну, к примеру, если там побываешь, то нормальным уже не воротишься. Убить могут ни за что. Да вы же сами мне толковали.