* * *
Через некоторое время мне удается овладеть собой. Вино помогает успокоиться, мед освежает. Женщина говорит мало, в основном то, что следует ожидать.
- Покушай фруктов, - предлагает она мне и ставит на стол фрукты необычного цвета и формы. Ее белые безжизненные пальцы, сжимающие край подноса, похожи на личинки. - Их привозят сюда со всего света.
- Спасибо, - бормочу в ответ. Смотреть ей в лицо мне не под силу, но по крайней мере желудок уже не бунтует.
- Какие новости ты принес из дома? - спрашивает Хам.
С трудом заставляю себя перейти к делу.
- Хам, нам надо вернуться домой. Немедленно.
- Да ну? Почему?
- Потому что… потому что надо, и все.
Я пытаюсь вспомнить наставления отца. Он вроде дал несколько советов.
- Он так хочет, - соскакивает с языка, - он при смерти.
- Врешь, - говорит Хам.
- Откуда ты знаешь? - вскидываюсь я.
- Забыл? Ты же сам мне сказал. - Брат улыбается, демонстрируя квадратные желтые зубы, и начинает чистить один из фруктов. - Я прямо спросил, не случилось ли чего, и ты ответил "нет". Тогда ты сказал правду. Не понимаю, почему хочешь обмануть меня сейчас.
Я вздыхаю.
- Ну, - продолжает Хам. - Может, все-таки расскажешь, что происходит на самом деле?
Я снова вздыхаю. Хаму никогда нельзя было отказать в уме.
* * *
После моих долгих объяснений Хам заявляет:
- Мы все равно собирались поехать домой. Просто отправимся в путь на несколько месяцев раньше.
- И останемся на несколько месяцев дольше, - тихо добавляет Илия и криво улыбается. Становятся видны ее зубы. Они острые и выдаются вперед.
- Если действительно случится потоп, - пожимает плечами Хам.
- А какие есть основания в этом сомневаться? - спрашиваю я.
* * *
Когда Хам принимает решение, он действует быстро. Ночь я провожу в доме, хотя, отрицать не буду, почти не сплю, ведь рядом она. На следующее утро Хам идет на работу - сказать, что уезжает. День проходит в покупках: приобретаем еду и мула для Илии и Хама. Хам останавливает выбор на сером одноухом муле. Он что, совсем ничего не понимает? Да и парень, что продает мула, шепелявит. К счастью, я успеваю вмешаться, и мы покупаем темно-серого мула с налитыми кровью глазами. "Лучше перестраховаться, чтобы потом не пожалеть", - говорю я.
* * *
У них есть осел. Он потащит мешки, которые в основном набиты инструментами Хама. Брат мне их показывает с несколько чрезмерной, на мой взгляд, гордостью. У них резные ручки и металлические лезвия. Таких инструментов я никогда не видел.
- Здорово. - Я пробую пальцем лезвие то ли тесла, то ли топора, то ли шила - не помню, как называется инструмент, который держу в руках.
- Осторожно, - предупреждает меня Хам. - Это обошлось мне в годичное жалованье.
Он кладет на спину осла катушку проволоки рыжего металла.
- Будем делать гвозди. Научим Яфета. А ты поможешь мне шкурить бревна.
Дома все инструменты из камня или дерева. Горшок матери и нож отца для оскопления скота - исключение.
- Где ты достаешь такие штуки?
- Преимущества жизни в портовой деревне, - ухмыляется Хам. Он подмигивает жене, наводящей на меня ужас, и добавляет: - Из-за моря привозят разные диковинки.
* * *
Выезжаем на закате. Летучие мыши уже покинули свои убежища, но первая звезда пока не взошла. Мы направляемся на восток по той же дороге, которой я ехал двумя днями ранее. За нашими спинами остается море. Рокот волн сменяется шепотом, а потом и вовсе наступает тишина.
Илия сидит за спиной Хама, обхватив его руками за пояс и опустив голову ему на плечо. Я все еще не смею смотреть на нее.
- На твоего отца часто находит такая блажь? - сонно спрашивает она.
Во мне все сжимается, но Хам лишь фыркает:
- Ты слышал, Сим?
- Слышал.
- У нашего отца, - объясняет он своей так называемой жене, - и впрямь особые отношения с Яхве. По-моему, в основном отец рассказывает Богу, что он сделал не так. Иногда Господь ему отвечает.
Илия улыбается.
- Он принимает это близко к сердцу, - продолжает Хам, - точно так же, как Сим.
Я молчу. Совсем стемнело, и я сосредотачиваюсь на дороге и знаках.
- Правда, Сим?
- Правда.
- Так что разговоры о блажи, солнышко, лучше держать при себе, - обращается Хам к Илии. Лучше называть это видениями - звучит более уважительно.
- Ясно, - говорит Илия.
- Да, и еще, - добавляет Хам. - Они его время от времени посещают. Сейчас - нет, но, думаю, в молодости они шли одно за другим. Поэтому он и покинул отчий дом и забрался в это пекло на краю пустыни.
- Следи за языком, Хам, - вставляю я замечание. Может, он и умный, но слушать такое об отце я не намерен.
* * *
Луна заливает светом дорогу, кустарник и холмистую равнину. Мы едем в молчании. Мул Хама маячит серебристым пятном. Борода и волосы брата сливаются с темнотой, отчего он кажется безголовым. А она…
Волосы Илии блестят в ночи, словно своим сиянием хотят посоперничать со звездами. Словно бросают вызов Самому Богу.
Глава пятая
НОЙ
И сделал Ной все: как повелел ему Бог, так он и сделал.
Бытие 6:22
Ной возвращается домой. С собой он приводит шесть упряжек волов, которые тащат тридцать связок леса. Смолу обещали доставить позже. На обратный путь ушло двенадцать дней, он шел по ночам. И Ной, и животные измотаны до предела. Завидев холмы, мул как подкошенный падает на землю. Ной сильно зашибся, он лежит и не встает. На земле оказывается половина волов.
- Господи, я исполнял волю Твою, - пытается выговорить Ной. Но слова вместе с пылью застревают у него в горле.
Он просыпается во тьме спальни, чувствует затхлый запах. Из соседней комнаты доносится гул голосов. Рядом с ним кто-то с шумом возится. Ной вытягивает шею и видит, как его младший сын Яфет сливается в объятиях со своей женой Мирн. Ной хрипит.
- Яхве! - выдыхает Яфет. Его лицо искажает судорога. В изнеможении он опускается подле жены.
Мирн приводит себя в порядок, одергивает на коленях сорочку.
- Яфет, он проснулся.
- Мм-м?
Ной снова хрипит. Круглолицая Мирн, стройная, как оливковое дерево, смущенно улыбается и убирает волосы за уши.
- Я позову остальных.
Она убегает, Ной слышит, как ее ноги касаются земляного пола.
- Яфет, - с трудом произносит Ной.
- Мм-м?
- Яфет!
Юноша открывает глаза и поднимается на локтях.
- Ой, па, привет.
К Ною быстро возвращается голос:
- У нас есть дело. У тебя еще будет время познать свою жену. Сейчас нам надо потрудиться. Понимаешь?
- Да, пап, - улыбается Яфет. - Как скажешь.
Все семейство входит в спальню и окружает Ноя. Сумрак спальни наполняется заботой. Сим и Бера, Яфет и Мирн. Жена Ноя, протягивающая ему чашку с водой. Хам, которого он не видел четыре года. И этот призрак. Привидение.
- Хам, - удается произнести Ною. Он делает глоток воды. Это приносит облегчение.
Хам склоняет голову:
- Отче, моя жена. Илия, мой отец.
Ной окидывает девушку изучающим взглядом и пьет. Высокая. Выше их всех. Похожа на иву. Бесцветная. Кожа, что у рыбы - белая как мел, под ней видны переплетения красных и синих вен, как жилки у листочка. Волосы серебром ниспадают на спину, словно ручей, текущий по хрусталю. Глаза светло-серые, ресниц почти не разглядеть. Ной замечает, что Сим держится от нее подальше, глядит то на нее, то на Ноя, ожидая его реакции. Ладно, Сим.
- Мир тебе, дочь, - говорит Ной.
- И тебе, - кивает она. - Благодарю.
- Я полагаю, ты из северных племен?
- Я с далекого севера, - отвечает она, - где снега столько же, сколько здесь песка.
Ной решает не спрашивать, что такое снег. Видимо, название какого-то растения.
- Значит, мой сын взял тебя в жены?
- Да, отче.
- Он хороший муж?
Она легко улыбается, обнажая изящные резцы и клыки, острые, как у лисицы:
- Я не жалуюсь.
- Хорошо. - Ной тоже одаряет ее улыбкой, и в комнате становится легче дышать. Напряженным остается только Сим. - Если вдруг захочешь пожаловаться, обращайся.
- Я запомню.
Хам прочищает горло:
- Отче, когда у тебя будет возможность, прошу, объясни Симу, что моя жена не явилась из преисподней и не собирается поглощать наши бессмертные души.
Яфет хохочет, Сим краснеет, а жена Ноя цокает языком.
- Я никогда не говорил… - начинает Сим.
- Ты бы его слышал, - не унимается Хам, - спрашивает: "Брат, ты знаешь, кто она?", "Ты знаешь, кто породил ее?". - "Как не знать, - отвечаю, - отец ее породил, торговец с севера, погибший в кораблекрушении под Киттимом".
Яфет, смеясь, тыкается головой в живот Мирн.
- В свою защиту хочу сказать, - затягивает Сим, - что мне были явлены все знаки. К тому же ты должен признать, отец, она не похожа ни на одного человека из тех, кого мы видели раньше.
- Поэтому она мне и нравится. - Хам подмигивает Илии, а она подмигивает ему.
Ной поднимает руки:
- Довольно. Илия, прости моего суеверного сына. Он не желает тебе зла.
Она склоняет голову и мягко улыбается:
- Он мне его и не делал.
- Теперь все в сборе, - продолжает Ной. - У нас много работы: построить корабль, собрать животных. Предлагаю распределить обязанности и взяться за дело.
- Тебе же нехорошо, - ворчит жена, кладя ему руку на лоб.