- Ты прав, - оборвала меня Катерина. - Ты мне обещаний не давал. Можешь быть спокоен. Я ни на что не претендую, выращу ребенка сама, зарабатываю я достаточно. Сложность только в одном: слишком поздно я рожаю. Врачи меня предупредили: вынашивать буду трудно, может быть, придется ложиться на сохранение, в общем, надо всячески беречься. Как ты знаешь, у матери больные ноги и она дальше подъезда не отходит, мне нельзя будет таскать даже малейшую тяжесть. Поэтому у меня к тебе единственная просьба: хотя бы раз в неделю привозить с рынка овощи и фрукты. За мои деньги, естественно. В конце концов, такую помощь можно оказать и просто соседке, а уж матери твоего будущего ребенка и подавно.
Я не стал обещать ничего, хотя, правда, категорически и не отказывался, просьба была вполне выполнимой. И если раньше я ездил на рынок раз в месяц, то теперь я это делал каждую неделю. Я привозил свежие помидоры, парниковые огурцы, картошку, цветную капусту: одну большую сумку Катерине с матерью, отдельную для себя и жены. Катерина со мной расплачивалась, я брал деньги, потому что на зарплату инженера невозможно покупать парниковые огурцы и помидоры. К тому же бесплатный привоз продуктов мог быть расценен как согласие на содержание хоть и будущего, но моего ребенка. Если у лифта скапливались жильцы, я поднимался на этаж выше, пережидал, а потом, убедившись, что меня никто не видит, звонил им в квартиру и заносил сумку.
С Катериной я не разговаривал: только "здравствуйте" и "до свидания". Но когда она ушла в декретный отпуск и стала прогуливаться возле дома с выпирающим под пальто животом и я стал ее видеть каждый день, а иногда и по два раза в день: и когда ехал на работу, и когда возвращался, я понял, что попал в ловушку. Выход один - срочно меняться из этого района в другой. Как известно, переезд не легче пожара, а мы сравнительно недавно менялись, и убедить жену переехать еще раз шансов практически не было.
Я перебрал все варианты. Один из моих приятелей недавно уехал на три года в Африку, но работать за границу меня никто не приглашал.
Мне стыдно признаться, но иногда я думал: хорошо бы, она споткнулась, упала и произошел выкидыш. Или если бы у ее приятеля, который был давно влюблен в нее, умерла жена и этот приятель мог тоже жениться на Катерине. И забрал ее в свою квартиру. Или если бы ребенок, которого родит Катерина, оказался негром - у нас ведь сейчас много негров и учатся, и работают, - и тогда-то каждому станет ясно, что это не мой ребенок.
Но ничего не случилось - Катерина по-прежнему гуляла возле подъезда. Я подсчитал, и вышло, что Катерина должна родить в ближайшие дни. И этот день, вернее, вечер наступил. Жена позвала меня к телефону.
- Это с работы, - сказала она. - Какая-то новая установка поломалась.
И я сразу все понял, потому что мои установки были на профилактике, а если что и поломалось бы, есть дежурные слесаря.
- У меня начались схватки, - сообщила Катерина. - Срочно ищи такси.
- Но есть же дежурные слесаря… - начал было я.
- Этим дежурным слесарем будешь ты, - сказала Катерина и положила трубку.
Я чертыхнулся, оделся, сказал жене, что буду не поздно, в конце концов, есть дежурные слесаря, и спустился вниз. Такси я нашел быстро, Катерина сидела уже в передней в шубе. Я отвез ее в родильный дом и вернулся домой. Утром, как всегда, у подъезда я встретил Веру Игоревну.
- Поздравляю, - сказала она, - с дочерью.
- Вас с внучкой, - ответил я. А что еще я мог сказать.
- Ей нужны соки, - сказала Вера Игоревна и достала из-под скамьи сумку с соками. - Отвезите сейчас же.
- Я сейчас иду на работу.
- Рождение ребенка важнее любой работы, - заявила Вера Игоревна.
Из подъезда выходили соседи. Я схватил сумку, естественно, поехал на работу, но в обеденный перерыв отвез соки в роддом.
Из роддома привез Катерину тоже я и тоже в обеденный перерыв. И мне удобно, и соседи на работе. Я внес свою дочь, положил ее в кроватку, которую сам купил накануне.
Вера Игоревна быстро собрала на стол, и я пообедал с ними, потому что в нашу столовую на комбинате я уже не успевал. Я даже выпил рюмку водки, поздравил Катерину с рождением дочери.
- Значит, так, - сказала Катерина. Она всегда начинала с этих слов, будто объявляла у классной доски условия задачи. - На днях приезжает мой отец.
- Какой отец? - не понял я.
- В отличие от моей дочери у меня есть муж, - гордо заявила Вера Игоревна. - Он зарабатывает себе пенсию на Севере и специально прилетает, чтобы посмотреть на внучку.
- Очень рад, - сказал я.
- Я тоже, - сказала Катерина. - Но вчетвером в однокомнатной квартире будет тесновато, поэтому я с дочерью завтра перебираюсь в свою квартиру и буду рада, если ты мне поможешь с переездом. Конечно, одной будет трудновато, но у меня там хорошие соседи.
- И мы тебя не оставим, - заявила Вера Игоревна.
Ее не будет рядом. Это уже счастье. Заканчивался мой девятимесячный кошмар, когда каждый выход из дома был страхом.
Назавтра я заказал такси - "Волгу"-пикап, которую таксисты называют сараем, - погрузил кроватку, чемоданы с бельем, и мы поехали в Коньково-Деревлево. Как водится, в квартире, где не живут больше года, скопилась пыль. Я помыл пол, что дома никогда не делал, натянул в ванной и на балконе веревки для сушки пеленок, отремонтировал стиральную машину, влажной тряпкой протер книги, сходил в магазин, и наступила минута расставания.
- Садись, - сказала Катерина. Я понял, что разговор предстоит не из приятных, но это последний разговор, можно и выдержать.
- Будем рассуждать логично, - предложила Катерина, когда я сел. - Твой сын уже вырос. А эту крошку надо еще поднимать и поднимать. Я не прошу тебя ее удочерять. Но хотя бы до года ты просто обязан мне помочь ее вырастить.
- Хорошо, я помогу, - согласился я. Я готов был согласиться выращивать эту девочку хоть до десяти лет, лишь бы мне уйти из квартиры.
- Вот и хорошо, - устало улыбнулась Катерина. - Ты же знаешь, что после родов женщина и мужчина некоторое время не спят вместе, извини, я тебе постелю на раскладушке.
- Извини и ты. Уже поздно. Я могу не успеть в метро. На раскладушке я посплю как-нибудь в следующий раз, - сказал я, зная, что уже никогда сюда не приду. Катерина скорбно молчала. Я оделся, сказал еще раз: - Извини, - и пошел к двери. Дверь оказалась закрытой на ключ.
- Открой, - попросил я.
Катерина отрицательно покачала головой.
- Открой двери, - уже потребовал я.
- Не открою, - ответила Катерина. И по тому, как ответила, я понял, что она не откроет.
- Но у тебя нет телефона, я хотя бы должен позвонить жене, она же будет беспокоиться.
- Она не будет беспокоиться, - сказала Катерина. - Я ей позвонила днем и предупредила, что ты не придешь ночевать и что это справедливо, если ты год поживешь у меня, чтобы помочь мне с дочерью.
- Я не хочу жить у тебя, - сказал я. - Я тебя ненавижу. Дай мне ключ. - И я пошел на нее. Я понимал, что если не вырвусь сейчас, то, возможно, уже не вырвусь никогда. Я намеревался обыскать всю квартиру сантиметр за сантиметром, но найти ключи, а обыск я решил начать с нее.
Катерина это поняла, бросилась к окну и выкинула ключи в форточку, квартира находилась на девятом этаже.
Я осмотрел замки, стал искать топор, отвертку, монтировку, любой железный предмет побольше. Но из железных предметов обнаружил только мясорубку, утюг, несколько пилочек из косметического набора и небольшой кухонный нож, который тут же переломился. Наверное, за ночь обломком ножа можно было выковырять замок из двери, ведь люди, когда им угрожает смерть, и подкопы рыли, и потолки разбирали. Сейчас понимаю, что не должен был отступать, но я тогда сказал себе: это временное отступление, откроют же дверь когда-нибудь.
Утром Катерина постучала соседям - у них были запасные ключи, - и я поехал на работу, не сказав ни слова Катерине, не выпив чаю, хотя позавтракать при моем гастрите просто необходимо, иначе после первой же сигареты у меня начиналось жжение в животе.
Я сразу же позвонил жене на работу, извинился перед ней и сказал, что вечером все объясню.
- Мне объяснили уже, - сказала жена. - Вчера весь вечер у меня просидела Вера Игоревна…
- И ты поверила этой ведьме? - возмутился я.
- Я собрала твои вещи, - сказала жена. - Можешь заехать и забрать их у соседей.
- Ты должна выслушать меня…
- Поздно… - сказала жена. - Ты оказался человеком с двойным дном.
- Каким двойным? У меня и одного нет. Я попал в ловушку.
Жена положила трубку. Я решил, что вечером все равно приеду домой, буду умолять жену, чтобы простила. Но и этот последний мой выход оказался перекрытым. Позвонила Катерина и сообщила:
- Мама привезла твои вещи. Я подумала, что тебе, наверное, будет неприятен разговор с бывшей женой.
- Она моя настоящая жена и всегда ею останется, - сказал я с яростью.
- Я так не думаю, - спокойно сказала Катерина и тоже повесила телефонную трубку.