- Ну как? - спросила подруга нетерпеливо. - Как все было?
- Нормально, - ответила она. - Хорошо отдохнула, как видишь.
- А как Петров? - спросила подруга.
- А я ездила одна, - ответила она.
- Ах, подлец, - сказала подруга. - Значит, обманул. Но после твоего приезда хоть позвонил?
- Нет, - ответила она. - А я перед отпуском решила с ним расстаться.
- И он так легко согласился? - спросила подруга.
- Довольно легко, - ответила она.
- Тогда и не жалей, - утешила подруга.
- А я и не жалею, - ответила она.
Может быть, и вправду она не жалела. Так спокойнее. Она не считала даже, что потерпела неудачу. Просто ее поправила более старшая и более опытная. Как поправляла когда-то учительница, а сейчас это делает главный инженер типографии.
После поездки на юг жизнь ее вошла, как говорится, в привычную колею. Утром на работу, вечером домой, лето закончилось, она купила вязальную машину и начала вязать себе шерстяное платье. Как-то позвонила жена Петрова и пригласила в гости. Она не пошла, сославшись на занятость, и похвалила себя за проявленную твердость. Обычно, если ее уговаривали, она уступала, она не умела отказывать, если ее просили.
Жена Петрова позвонила в начале зимы.
- Я еду в Канаду, - сообщила она с ходу. - Читать лекции в одном из университетов. Месяца на полтора. У меня к тебе просьба: присмотри за Петровым.
- В каком смысле? - не поняла она.
- В прямом, - ответила жена. - Он сейчас не в лучшем состоянии, я не хочу, чтобы он ел в столовых. Я тебя прошу приходить хотя бы раз в три дня и готовить ему диетическую еду. Какую - это ты знаешь лучше меня.
- Послушайте, - возмутилась она. - У меня нет никаких отношений с Петровым.
- Я знаю, - сказала жена Петрова. - Ему сейчас не до этих отношений, о каких ты говоришь.
- А если он почувствует себя лучше? - Она постаралась вложить в этот вопрос как можно больше язвительности.
- Будет очень хорошо, здоровье самое главное, а все остальное - проходящие глупости.
- Нет, - заявила она, - я отказываюсь.
- Послушай, - снова терпеливо начала жена Петрова. - Не искать же нам третью женщину.
- Какую третью? - не поняла она.
- Есть ты, есть я, и этого вполне достаточно, - сказала жена Петрова.
- Но я не имею к Петрову никакого отношения, - взмолилась она.
- Все мы имеем отношение друг к другу, - сказала жена Петрова. - Завтра я тебе завезу деньги и ключи.
- Завтра меня не будет, и послезавтра, я уезжаю за город.
- Тогда я все опущу в твой почтовый ящик. Звонить из Канады я не буду. Это дорого, - сказала жена Петрова и повесила трубку.
На следующий день, вынимая газету, она нашла конверт, в котором лежали деньги и ключи.
- Ну уж нет, - сказала она себе, - я не поддамся. Я уеду к матери, и Петров меня не найдет.
К матери она не поехала, а Петров ее не искал. И она забеспокоилась. А если у него опять приступ? Еда, которую сготовила жена, уже наверняка кончилась. Она позвонила Петрову, но его телефон не отвечал. Она схватила сумку, заехала на рынок, купила овощей, сметаны, творога, села в такси и назвала адрес Петровых.
ОЧЕНЬ СЛАБЫЙ МУЖЧИНА
Рассказ
Прошел всего год, как началась, вернее, уже и закончилась эта странная история. Мы, а точнее, моя жена поменяла нашу квартиру с улицы Новаторов. Почему эту улицу назвали так торжественно, я не знаю, да и никто, наверное, не знает. Кто придумывает новым улицам названия, может быть, какой-то служащий, а вернее, служащая Моссовета. Как известно, в учреждениях у нас в основном женщины, а эта, что придумала, наверное, была особой весьма романтической и в возрасте - нормальный молодой мужчина так торжественно мыслить не может.
Да и никакие новаторы не могли ни жить, ни строить эти пятиэтажные блочные дома, которые, говорят, были рассчитаны на двадцать лет, чтобы потом их снести и на их месте построить нормальные дома, но их, наоборот, капитально отремонтировали, и они простоят, может быть, и все пятьдесят лет, у нас ведь могут взять почин - увеличить срок годности жилья и до ста лет.
В общем, моей жене надоело жить в доме, в котором зимой холодно, летом душно, лифта нет - почему-то раньше считалось, что пятиэтажке лифт не положен, - и она поменяла нашу трехкомнатную малогабаритную квартиру на нормальную в кирпичном доме, естественно с приплатой, недалеко от Речного вокзала.
В принципе, ничего мы не выиграли, только потолки повыше и прихожая пошире. В этом доме архитекторы лестницу вынесли вбок, поэтому лестницей практически никто не пользовался, наверное, она служила пожарным выходом. В прежнем доме я, каждый день спускаясь и поднимаясь по лестнице, знал всех жильцов: с одними здоровался, с другими даже дружил. В этом доме я никого не знал и здоровался только с седой, грузной, с большим крючковатым носом женщиной, и то только потому, что она постоянно сидела на лавочке у двери в подъезд. Я ее назвал ведьмой. Когда вот так поздороваешься с человеком несколько раз, всегда наступает момент, когда или сам заговоришь о погоде, или с тобой заговорят.
- Кем вы работаете? - спросила она.
- Инженером по холодильным установкам, - ответил я.
Еще я рассказал, что мне сорок лет, что жена у меня технолог, что сыну пятнадцать лет и он учится в техникуме в городе Кимры, где живет моя мать.
- А приятели или друзья у вас есть? - спросила ведьма.
- Есть, конечно, - я человек компанейский, или, как сейчас говорят, коммуникабельный.
- А среди них неженатые есть?
- Есть и неженатые, - ответил я, хотя тогда же, прикинув, вспомнил только одного своего неженатого приятеля, потому что если тебе сорок лет, то твоим приятелям примерно столько же, и если в этом возрасте мужчина не женат, значит, это явно какая-то аномалия.
- У меня дочь не замужем, - сообщила ведьма. - Учительница. А в школе, сами знаете, женский коллектив. И красивая, и хорошо зарабатывает, у нас трехкомнатная квартира, живем мы с ней вдвоем. Может, вы познакомите ее со своим приятелем?
- Обязательно познакомлю, - пообещал я. И, конечно, забыл о своем обещании, потому что если дочь похожа на мать, то даже знакомиться с ней не имело смысла. Но через день ведьма предложила уже вполне категорично:
- В субботу вечером заходите к нам с приятелем.
- Обязательно зайдем, - пообещал я.
На следующий день я попытался созвониться с Назаровым, но не застал его. Поэтому вечером я специально задержался на работе, чтобы не встречаться с ведьмой. Но когда я возвращался, то увидел, что она все еще сидит у подъезда. Я прошелся по нашему микрорайону, ходил совершенно бессмысленно, магазины уже закрылись. Я проголодался, а ведьма все еще сидела у подъезда. В нашем доме архитекторы спланировали единственный подъезд, был, правда, запасной выход, но этот выход никогда не открывали. Наконец я все-таки не выдержал, стремительно двинулся к дому, заранее продумав, как я кивну ведьме, не обязательно же каждый раз останавливаться и разговаривать, - мы люди малознакомые.
- Так я вас жду в субботу, - напомнила она, когда я проходил мимо, кивнув ей.
На следующий день я вышел из дома на целый час раньше, но ведьма уже сидела у подъезда. Она ласково со мной поздоровалась и даже приподнялась со скамейки. Конечно, настроение у меня испортилось. На комбинате у меня ремонтировалась одна из установок, дело сложное, мое присутствие обязательно, но тем не менее через каждые пятнадцать минут я бегал в коридор к телефону, пытаясь дозвониться Назарову. Наконец я его застал и бодро пригласил к себе в субботу. Он сказал, что в субботу не может и, посчитав разговор законченным, положил трубку. Назаров работал на автобазе начальником колонны и дозвониться ему было трудно, к тому же он сидел у себя в кабинете только с утра. Да и как по телефону объяснишь, в какую историю влип, к тому же в коридоре, откуда я звонил, сидели семь женщин, пять из них явно не были замужем, и, естественно, возник бы вопрос, почему я знакомлю своего приятеля с какой-то учительницей, когда рядом мои коллеги тоже не могут разрешить точно такую же проблему. Я решил подъехать к Назарову на автобазу, чтобы попытаться его уговорить. В конце концов, я ведь заботился и о его судьбе. Но это так, для собственного оправдания, какая уж тут забота, я даже этой учительницы в глаза не видел. Помня, что Назаров умеет четко ставить вопросы, я примерно прикинул свои ответы. Можно не говорить, блондинка она или брюнетка, какого размера она носит юбку, можно поговорить об интеллигентности, в основном ведь учительницы женщины интеллигентные.
Пока я доехал, пока мне выписали пропуск, пока я нашел Назарова, прошло полдня. Увидев задерганного, усталого Назарова, я честно ему все рассказал.
- Нет, - сказал Назаров.
- Почему? - спросил я.
- Я в Сокольниках, она на Речном вокзале. Слишком хлопотно. Разные концы города.
- Но ведь жен находят даже в других городах, - возразил я.
- Жениться я не собираюсь, а женщина, с которой я… - Назаров поискал подходящее выражение, - с которой я хожу в театр, у меня есть.
- Но это знакомство тебя ни к чему не обязывает, - обосновывал я.
- Как не обязывает, - устало возразил Назаров. - Разные концы Москвы. У меня нет времени на это.
- Она к тебе может приезжать, - убеждал я.
- Все равно надо провожать. А машина у меня сейчас в ремонте. Не могу. Скажи что-нибудь. Уехал, мол, в командировку.
- Они подождут.
- Женился.
- Всегда был не женат, а сегодня женился - тоже не подходит.
- Скажи, что скоропостижно скончался.
- Типун тебе на язык, - возмутился я.