Игорь обратил на меня внимание, когда я училась в восьмом классе, а он в десятом. В восьмом классе внимание десятиклассника льстило. Он провожал меня домой. Я танцевала с ним на школьных вечерах. Я не была в него влюблена, наверное и он тоже не был влюблен в меня, но мы целовались. Он закончил школу и исчез. Я узнала, что он поступил в Высшую школу КГБ. Меня это удивило. В кино чекистов играли самые красивые артисты. Игорь был незаметным, стертым, по выходным дням он приезжал из своей школы домой, надевал джинсовую куртку и был похож на каждого второго парня из нашего микрорайона. Он ничем не выделялся. Нормальное лицо, нормальный рост - не высокий и не маленький. Он женился на своей однокласснице, у меня в это время был бурный роман с Борисом Рапопортом, студентом консерватории. Мне всегда нравились парни старше меня. Я только поступила в Педагогический, а Борис заканчивал Консерваторию. Я только один раз обратилась к Игорю за помощью. В нашей школе после Университета начала преподавать историю некрасивая, нескладная девица. Из некрасивых очень часто получаются диссидентки и революционерки. Когда нет романов, увлечений, разочарований, остается слишком много времени на размышления. Я тоже понимала, что наш строй далек от демократии, но она свои размышления передавала ученикам. И пятиклассники вдруг заговорили, что Ленин не только великий революционер, но и великий авантюрист. И что нехорошо, когда голосуют только за одного кандидата, а у человека должен быть выбор.
Ее несколько раз вызывали на Лубянку, оттуда позвонили в районный отдел народного образования. Просто уволить уже не могли, шла перестройка, но директор школы начал историчке выносить выговоры. После двух выговоров можно было увольнять.
Тогда я позвонила Игорю, и мы встретились. Он выслушал мой рассказ и сказал:
- Нормальная идиотка.
- Она просто нормальная в отличие от всех нас. Мы все так думаем, но молчим.
- И правильно делаете, - сказал Игорь. - У нас тоталитарный строй. Диктатура. Только не пролетариата, а партии. Ни диссиденты, ни террористы никогда не побеждали. Ты думаешь, победили большевики? Они ведь тоже были диссидентами. Надо было проиграть войну с Японией и Германией, довести страну до хаоса, и вот тогда большевики оказались проворнее и захватили власть. Неужели она, как историк, не понимает, что осталось недолго. Два-три года. И все рухнет. Только неизвестно, что будет. У демократов нет лидера, который бы знал, что делать.
Как ни странно, после моего разговора с Игорем историчку оставили в покое. Теперь она заседает в Московской городской думе и отвечает за образование.
- Как подъехать к поликлинике? - спросила Настя. Я показала.
Игорь уже ждал нас в скверике у поликлиники.
- Здравствуй, майор. - Настя протянула Игорю руку и спросила: - Ты в каком управлении работал?
Игорь внимательно посмотрел на Настю:
- В первом, если вам это о чем-то говорит.
- Говорит.
- Я бы хотел послушать Веру. По сути.
- Вера, - сказала Настя, - ты Аньку пока оставь в поликлинике, а сюда приведи мать. А я пока расскажу майору о ситуации.
Кабинет рентгеноскопии не работал. Мать и Анюта пили чай с медсестрой Ириной, моей одноклассницей, мы три года сидели с ней за одной партой.
- Анюта, ты оставайся пока у Ирины, а мы с матерью выйдем на несколько минут.
- Ни тебе "здрасте", ни тебе "до свидания", - заметила Анюта.
Я обняла худенькое тело девочки, поцеловала ее.
- Мама, мне страшно, - прошептала она. - Но я виду не подаю. Совсем как ты.
- Молодец, - сказала я и подумала, что кое-чему дочь все-таки научила.
Настя и Игорь сидели на скамейке и курили. Мать, увидев Настю, остановилась.
- Ты зачем ее позвала? Я при ней рассказывать не буду.
- Еще как будешь, - сказала я, и мать тут же замолчала.
Вчетвером на скамейке разместиться не получилось, поэтому мать и Игорь сидели, Игорь задавал вопросы, мать отвечала, а мы с Настей стояли в стороне, но так, чтобы все слышать.
- Меня в деревне все знают. Половина деревни моя родня. И когда позавчера в деревне появилась иномарка, - мать заглянула в бумажку, - "ланчия" и нашу дурочку пригласили покататься, она тут же согласилась. Но эта "ланчия" забуксовала в луже перед сельсоветом. Мне сообщили, я тут же ее вытащила. А парни мне не понравились.
- Почему? - спросил Игорь.
- Стриженные коротко, в кожанках, шароварах спортивных, как наша шпана. Да еще мне и возражать начали. А назавтра они появились на другой машине, - мать снова заглянула в бумажку, - "лэндровере". Мой свояк вышел с ружьем, они достали пистолеты и сказали, что подожгут его дом. И мы уехали.
- Вы так хорошо разбираетесь в моделях иностранных автомобилей? - то ли похвалил, то ли усомнился Игорь.
- Анюта разбирается. Она помешана на автомобилях, - пояснила я.
- Может быть, вы и номера машин запомнили? - спросил Игорь.
- Не запомнили, а записали, - поправила мать и протянула Игорю лист из школьной тетради.
- Значит, так, - сказал Игорь, - твою мать и дочь сейчас отправим в Капустино, это по Дмитровке, недалеко от Москвы. Пусть пока поживут там, а мы здесь начнем разбираться. Связь с ними пока по телефону. Все. Забирай Анюту и поехали.
И только тут я заметила джип и парня, который прохаживался рядом.
- Вещи с вами? - спросил Игорь мать.
- Конечно.
- Тогда пошли. Я помогу вам их донести.
Мать и Игорь ушли в поликлинику.
- Ему можно верить, - сказала Настя.
- Почему? - спросила я.
- Мы поговорили. Я знаю его начальника.
- "Джип-чероки", - обрадовалась Анюта, увидев машину. - На такой я еще не ездила.
Игорь погрузил вещи.
- Созвонимся, - сказал Игорь, садясь в машину.
- Может быть, мне все-таки поехать с ними? - Я засомневалась.
- Пока не надо.
- Вы работали с Игорем в одной организации? - спросила я Настю, когда мы уже ехали по Ленинградскому шоссе.
- Нет, мы не работали вместе. Почему ты об этом подумала?
- Вы как-то сразу поняли друг друга.
- Умные люди обычно сразу понимают друг друга. А он толковый. За сорок минут он сделал почти невозможное.
- Или был готов к этому.
- Быть готовым - не самое худшее качество. И все-таки, почему ты подумала, что я работала в КГБ?
- Первый раз мне это пришло в голову, когда ты профессионально управилась с помповым ружьем. Потом, когда я спросила Будильника, почему он плохо к тебе относится, тот сказал, что не любит людей, которые работали в соответствующих организациях.
Настя включила магнитолу и молчала.
- Потом я посмотрела личные дела сотрудников. - Я все-таки решила довести этот разговор до какого-нибудь результата. - В твоем записано, что ты закончила Институт военных переводчиков, жила с мужем в Лондоне, Амстердаме, Рио-де-Жанейро. А в трудовой книжке только две записи. Секретарь-референт в Министерстве морского флота и секретарь-референт в компании отца. А пятнадцать лет до этого ты нигде не работала?
- Глупый вопрос, - вздохнула Настя. - Миллионы женщин удачно выходят замуж и нигде не работают. Хотя ты сама знаешь: профессия жены - это очень тяжелая профессия. Но ты упорная и все равно все узнаешь. Поэтому лучше я сама тебе расскажу. В институте я вышла замуж за парня с нашего курса. После института он стал работать в ГРУ, Главном разведывательном управлении, а это военная разведка. Вначале я была только женой, потом мы стали работать вместе.
- Значит, ты и звание имеешь?
- Я все имею, и звание тоже. Но однажды в Амстердаме появился твой отец. Я в него влюбилась, он тоже, как утверждал раньше. Я разошлась с мужем, вернулась в Москву и стала работать с отцом. Потом появилась эта "мисс Россия". Вот и все.
- И ты не ушла от отца? - спросила я.
- С чего бы это? - хмыкнула Настя. - Я знала, что он все равно вернется ко мне.
И только сейчас я заметила, что Настя уже выехала на кольцевую дорогу.
- А мы куда едем? - спросила я.
- К отцу. Мне сегодня приснился неприятный сон.
- Ты веришь в сны? - удивилась я.
- Я верю в сны, в экстрасенсов, в черную и белую магии, в гороскопы и колдунов.
- А что тебе приснилось?
- Что в него стреляли.
- Ты об этом думала перед сном, тебе это и приснилось. - У меня была своя теория снов.
- Бог, создавая человека, вложил в него мозг с возможностями, которые в миллион раз больше возможностей любого суперкомпьютера.
- Ты веришь, что человека создал Бог?
- Конечно. Теория эволюции слишком примитивна и не может объяснить миллионной доли сомнений и загадок. Так вот: мозг перерабатывает такое количество сознательной и подсознательной информации, что может выдать не только логическое решение, он еще может и предвидеть. Есть вещие сны, которые предугадывают будущее. На сутки, на год, на жизнь человека, на сотню лет вперед. Я хотела уехать к отцу сразу после начала совета, потому что в него или стреляли вчера, или выстрелят сегодня или завтра. Завтра - последний срок.
- А ты не ведьма? - спросила я, и мне вдруг стало страшно.
- Еще нет, - ответила Настя. - Стану, когда выйду на пенсию.
Когда мы приехали в санаторий, отец спал после массажа.
- Будить не буду, - предупредила нас медсестра.
- Мы подождем, когда он проснется, - сказала Настя.
Мы вышли с ней на веранду. Настя осмотрела стену, обшитую дубовыми досками, достала из своей сумки нож с десятком лезвий и начала расковыривать одну из досок. Она расковыряла довольно большую дыру, и ей на ладонь упал сплющенный кусочек металла.
- Что это? - спросила Настя и подала мне кусочек металла.