В книге "Устал рождаться и умирать" выдающийся китайский романист современности Мо Янь продолжает своё грандиозное летописание истории Китая XX века, уникальным образом сочетая грубый натурализм и высокую трагичность, хлёсткую политическую сатиру и волшебный вымысел редкой художественной красоты.
Во время земельной реформы 1950 года расстреляли невинного человека - с работящими руками, сильной волей, добрым сердцем и незапятнанным прошлым. Гордую душу, вознегодовавшую на своих убийц, не примут в преисподнюю - и герой вновь и вновь возвратится в мир, в разных обличиях будет ненавидеть и любить, драться до кровавых ран за свою правду, любоваться в лунном свете цветением абрикоса…
Творчество выдающегося китайского романиста наших дней Мо Яня (род. 1955) - новое, оригинальное слово в бесконечном полилоге, именуемом мировой литературой.
Знакомя европейского читателя с богатейшей и во многом заповедной культурой Китая, Мо Янь одновременно разрушает стереотипы о ней. Следование традиции классического китайского романа оборачивается причудливым сплавом эпоса, волшебной сказки, вымысла и реальности, новаторским сочетанием смелой, а порой и пугающей, реалистической образности и тончайшего лиризма.
Роман "Устал рождаться и умирать", неоднократно признававшийся лучшим произведением писателя, был удостоен премии Ньюмена по китайской литературе.
Мо Янь рекомендует в первую очередь эту книгу для знакомства со своим творчеством: в ней затронуты основные вопросы китайской истории и действительности, задействованы многие сюрреалистические приёмы и достигнута максимальная свобода письма, когда автор излагает свои идеи "от сердца".
Написанный за сорок три (!) дня, роман, по собственному признанию Мо Яня, существовал в его сознании в течение многих десятилетий.
Мы живём в истории… Вся реальность - это продолжение истории.
Мо Янь
"16+" Издание не рекомендуется детям младше 16 лет
Содержание:
ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА 1
КНИГА ПЕРВАЯ - ОСЛИНЫЕ МУЧЕНИЯ 1
КНИГА ВТОРАЯ - НЕСГИБАЕМОСТЬ ВОЛА 26
КНИГА ТРЕТЬЯ - СВИНЯЧЬИ ВЫКРУТАСЫ 53
КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ - СОБАЧИЙ ДУХ 105
КНИГА ПЯТАЯ - КОНЕЦ И НАЧАЛО 141
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА К НОВОМУ ИЗДАНИЮ 146
Мо Янь
Устал рождаться и умирать
ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Симэнь Нао - Богатый землевладелец в деревне Симэньтунь. Расстрелян, после смерти перерождается как осёл, вол, свинья, собака, обезьяна, большеголовый ребёнок Лань Цяньсуй. Один из главных повествователей книги.
Лань Цзефан - Сын Лань Ляня и Инчунь, председатель уездного торгово-снабженческого кооператива, заместитель начальника уезда. Один из главных повествователей книги.
Урождённая Бай - Жена Симэнь Нао.
Инчунь - Наложница Симэнь Нао. После 1949 года выходит замуж за Лань Ляня.
У Цюсян - Вторая наложница Симэнь Нао. После 1949 года выходит замуж за Хуан Туна.
Лань Лянь - Батрак семьи Симэнь Нао. После 1949 года крестьянин-единоличник, в конечном счёте остаётся единственным в Китае.
Хуан Тун - Командир народного ополчения деревни Симэньтунь, бригадир большой производственной бригады.
Симэнь Цзиньлун - Сын Симэнь Нао и Инчунь. После 1949 года одно время носил фамилию приёмного отца - Лань. Во время "культурной революции" исполнял обязанности председателя ревкома большой производственной бригады деревни Симэньтунь, потом заведовал свинофермой, был секретарём комсомольской ячейки, с началом политики реформ и политики открытости стал секретарём парторганизации, председателем совета директоров особой экономической зоны по туризму.
Симэнь Баофэн - Дочь Симэнь Нао и Инчунь, "босоногий врач" деревни Симэньтунь, вышла замуж за Ма Лянцая, впоследствии стала жить с Чан Тяньхуном.
Хуан Хучжу - Дочь Хуан Туна и У Цюсян, вышла замуж за Симэнь Цзиньлуна, впоследствии стала жить с Лань Цзефаном.
Хуан Хэцзо - Дочь Хуан Туна и У Цюсян, жена Лань Цзефана.
Пан Ху - Герой корейской войны, бывший директор и партсекретарь пятой хлопкообрабатывающей фабрики.
Ван Лэюнь - Жена Пан Ху.
Паи Канмэй - Дочь Пан Ху и Ван Лэюнь. Секретарь уездного комитета партии. Жена Чан Тяньхуна, любовница Симэнь Цзиньлуна.
Пан Чуньмяо - Дочь Пан Ху и Ван Лэюнь. Любовница, вторая жена Лань Цзефана.
Чан Тяньхун - Закончил уездное театральное училище по классу вокала, работал в деревне Симэньтунь с отрядом по проведению "четырёх чисток", во время "культурной революции" зампредседателя уездного ревкома, впоследствии замдиректора труппы уездной оперы маоцян.
Ма Лянцай - Учитель и директор начальной школы в Симэньтунь.
Лань Кайфан - Сын Лань Цзефана и Хуан Хэцзо, замначальника привокзального полицейского участка в уездном городе.
Пан Фэнхуан - Дочь Пан Канмэй и Чан Тяньхуна, её настоящий отец - Симэнь Цзиньлун.
Симэнь Хуань - Приёмный сын Симэнь Цзиньлуна и Хуан Хучжу.
Ма Гайгэ - Сын Ма Лянцая и Симэнь Баофэн.
Хун Тайюэ - Староста деревни Симэньтунь, председатель кооператива, секретарь партячейки.
Чэнь Гуанди - Начальник района, потом уезда, приятель Лань Ляня.
КНИГА ПЕРВАЯ
ОСЛИНЫЕ МУЧЕНИЯ
ГЛАВА 1
Пытки и неприятие вины перед владыкой ада. Надувательство с перерождением в осла с белыми копытами
История моя начинается с первого дня первого месяца тысяча девятьсот пятидесятого года. Два года до этого длились мои муки в загробном царстве, да такие, что представить трудно. Всякий раз, когда меня притаскивали на судилище, я жаловался, что со мной поступили несправедливо. Исполненные скорби, мои слова достигали всех уголков тронного зала владыки ада и раскатывались многократным эхом. Несмотря на пытки, я ни в чём не раскаялся и прослыл несгибаемым. Знаю, что немало служителей правителя преисподней втайне восхищались мной. Знаю и то, что надоел старине Ло-вану до чёртиков. И вот, чтобы заставить признать вину и сломить, меня подвергли самой страшной пытке: швырнули в чан с кипящим маслом, где я барахтался около часа, шкворча, как жареная курица, и испытывая невыразимые мучения. Затем один из служителей поддел меня на вилы, высоко поднял и понёс к ступеням тронного зала. По бокам от служителя пронзительно верещали, словно целая стая летучих мышей-кровососов, ещё двое демонов. Стекающие с моего тела капли масла с желтоватым дымком падали на ступени… Демон осторожно опустил меня на зеленоватые плитки перед троном и склонился в глубоком поклоне:
- Поджарили, о владыка.
Зажаренный до хруста, я мог рассыпаться на кусочки от лёгкого толчка. И тут откуда-то из-под высоких сводов, из ослепительного света свечей раздался чуть насмешливый голос владыки Ло-вана:
- Всё бесчинствуешь, Симэнь Нао?