Цветок, что у дороги сорван -
Все это дух и пыль веков.
Природой данное сознанье
Того, что ты неповторим
Откроет тайны мирозданья,
Но бег времен неумолим…
И век, отпущенный судьбою,
Порою кажется так мал,
Что рандеву с твоей мечтою
Ты примешь за самообман.
Нам мало надо – мы не боги…
Себя раскрыть, прочесть, познать
Тогда смогли б в любые сроки
Мы необъятное – объять.
******
Что сделано? Что прожито?
В чем смысл? И где ответ?
Вопросы настороженно
Слагаются в сонет.
В поэмы и рассказики,
И нет тому конца,
Секунды и мгновения
Слагаются в года.
Судьбы предначертание
Ты должен пережить
И жизни песню долгую,
Как водится, сложить.
Испить всю чашу допьяна,
Знать все и ничего…
И жизнь тогда закончится
И будет – все равно…
Белый лист
Вижу белый листок пред собою.
Что теперь ему ждать от меня?
Стать ли цепью меж мной и тобою
Или камнем, летящим в тебя?
Станет, может быть, лучшим твореньем,
Что мне в жизни создать довелось,
Иль всего лишь секундным виденьем
Тех высот, что достичь не пришлось.
Станет, может быть, чьей‑то песней,
Серенадой любовной в тиши,
Иль прологом мечты интересной…
Или частью моей души.
******
Превращая мысли в форму,
Настроение – в стихи,
Зная меру, помня норму,
Стоит нанести штрихи
На картину вдохновенья
И пейзаж моей любви,
И поймать себя на мысли,
Что Веласкес и Дали
Были Гении, бесспорно,
Но конечно не могли,
Знать того, что мне известно
О твоей ко мне любви…
Беленский экстрим
Пресс – секретарь – профессия интересная, сложная, опасная, и я бы даже сказала, с привкусом авантюризма. Никогда нельзя предугадать – что может случиться в следующую минуту. Причем, даже тогда, когда все должно идти, по строго запланированному и расписанному сценарию. А все потому, что основа нашей работы – это, прежде всего, общение с людьми. А люди, как вы знаете, – абсолютно непредсказуемы.
Итак, 2005 год. Ведущая российская компания, которая строит атомные станции за рубежом – ЗАО "Атомстройэкспорт" (АСЭ), оформляет документы на тендер на сооружение АЭС "Белене" в Болгарии. Проект интересный, очень большой, я бы даже сказала – исторический, т. к. стоимость проекта – максимальная за всю историю российско – болгарских отношений. Задача – передать сформированную за несколько месяцев тендерную документацию заказчику. Кроме России в тендере принимает участие и чешская компания Skoda. Сама церемония передачи тендерной документации – чисто символическая, должна проходить в Софии в офисе Национальной электрической компании (НЭК) Болгарии. Потому что основная масса документов российской компании в объеме 3 тысяч 600 килограмм уже была передана болгарам двумя зафрахтованными самолетами. Для сравнения, хочу сказать, что объем документов чешской компании не превышал 350 килограммов. Значимость проекта и мероприятия предполагала участие в этой церемонии не только сотрудников компаний, но и представителей правительств стран, СМИ, партнеров и т. д.
Моя задача – провести информационное сопровождение всего этого мероприятия. Надо было перелопатить кучу информации – о проекте, о тендере, об истории нашей компании, о 150 подрядчиках, о российской атомной отрасли, собрать рисковые вопросы журналистов, подготовить ответы для них, определить наших спикеров, сформировать тезисы, все обработать, сформировать пресс – киты, распечатать, упаковать в наши фирменные папки и раздать журналистам, которых было аккредитовано на церемонию уже человек 200. Подготовлен план пресс – конференции, определены спикеры, розданы тезисы, определено время каждого шага… Все было готово.
А ситуация начинает разворачиваться интересная – прямо как в триллере.
Накануне торжественной церемонии передачи тендерной документации (а точнее – формулы цены проекта), мы с Виктором Васильевичем Калугиным (тогда – заместителем директора Управления внешних связей ЗАО "Атомстройэкспорт") выехали в Софию для подготовки мероприятия. В то время я была в пресс – службе АСЭ в одном единственном лице, поэтому на следующий день одна готовила всю необходимую информацию для СМИ. На столе такая гора бумаги не умещалось, и я расположилась на полу, весь пол был усыпан этими распечатками, и я в них, как ежик копаюсь. Все, кто входил, беспокоились за мой рассудок. Мол, да, не все сотрудники выдерживают… А цейтнот был всеобщий – через сутки, в 12 часов следующего дня должна была состояться торжественная церемония передачи тендерной документации.
В полночь мы встретили в аэропорту Владимира Владимировича Парыгина (тогда – начальника Управления по сооружению АЭС в Болгарии). Как всегда элегантный, подтянутый. В руке – металлический чемоданчик. Не хватало только стальной никелированной цепочки и наручников. Мы говорим: "Владимир Владимирович, номер для вас забронирован, можно ехать в гостиницу". Он отвечает: "Нет. Я в номер не пойду, сначала – в посольство поехали. Я этот чемоданчик в номере не оставлю, здесь очень важная документация, здесь наша формула цены, достаточной цены проекта, очень важная информация, которая не подлежит разглашению, и я очень за неё беспокоюсь. Поэтому поехали в посольство". В 12 часов ночи выезжаем в посольство. И Владимир Владимирович оставляет там свой "ядерный чемоданчик". Мы это так называли. При этом основная масса сотрудников Атомстройэкспорта, во главе с Президентом компании Сергеем Ивановичем Шматко и нашими партнерами должна была прилететь в Софию завтра утром в день передачи тендерной документации.
Отправляемся в гостиницу, прощаемся. Виктор Васильевич мне говорит: "Ира! Завтра встречаемся в холле гостиницы в 9 часов утра. В спокойном режиме в 9 часов утра выедем, в 10 будем в офисе, до начала церемонии – 14.00 времени полно. Все успеем". На следующий день в 8 часов утра во время завтрака мне звонит Виктор Васильевич и говорит: "Ира! Срочно спускайся вниз. Сейчас за тобой приедет Ваня Галата (сотрудник российского посольства в Болгарии). "А что случилось?" – говорю. А он мне тоном врача: "Ты спускайся, спускайся, ничего страшного не произошло, но ты спускайся". Я думаю: "Точно что‑то случилось".
Вообще то, вся процедура передачи тендерной документации на строительство станции – это то, что взял и передал, очень длительный и трудоёмкий процесс. Все эти три с половиной тонны бумаги постепенно доставлялись в болгарское представительство ЗАО АСЭ в Софии. Переводилось все на болгарский и английские языки, подчищалось, редактировалось, структурировалось, паковалось в коробки, перевозилось в НЭК – т. е. работа в болгарском офисе шла колоссальная.
Несколько месяцев документы туда свозили, несколько месяцев это всё обрабатывалось, туда – сюда мы ездили, представители НЭК связи налаживали со всеми аудиторскими компаниями, а я заодно – со всеми журналистами. В общем, это был жесткий, систематизированный процесс. Стояла огромная доска в офисе болгарского представительства, где Володя Кухто (заместитель Парыгина) нарисовал план перевода этих документов, их передачи, и все работали в соответствии с этим жестким графиком. Зачёркивали, заштриховывали отработанные клеточки. Очень классная система, между прочим, японский метод – технология комплексного контроля и управления качеством. Она позволяет отслеживать, как продвигается решение поставленных задач, выделять из множество факторов, влияющих на качество, главные и отрабатывать их, учитывает их взаимосвязь, предвидит реакцию других, и так далее и прочее.
Когда я приехала, все жаловались: "Ах – ах! Нас тут всех замордовали своим японским методом!" И все были такие очумевшие… Но очень воодушевлены, все старались, желали победить, и у всех был очень боевой настрой и эмоциональный подъем. В воздухе витал командный дух, который объединял и вдохновлял всех.
Так вот на той церемонии передавались обобщающая документация по тендеру, содержание, описания документов и формула цены проекта. Словом содержание кейса Парыгина – того самого "ядерного чемоданчика. Это был ответственный очень момент. Толпы журналистов, телекамеры, фотовспышки, пресс – брифинг. Вечером – коктейль, куда приглашаются все участники процесса: наши конкуренты, правительство Болгарии, представители министерства, российских компаний, болгарских. Как бы такое пролонгированное в ночь шоу. Но, на самом деле, все было очень строго – как на боксерском матче: опоздал на церемонию, не пришел – засчитывается поражение. Если бы такое случилось – это было бы поражение России в тендере на сооружение атомной станции в Европе – первой за последние 20 лет! Неужели все было зря! Допустить такого мы не могли!