- Да что же это такое? Что же за напасть такая? - говорила она сердито в сторону. - Ты можешь не напирать так и не тыкаться, а посидеть спокойно? Господи, что ж мне так не везет?!
А потом снова нам, без ладошки, уже в "громкую связь":
- А вообще-то жалко, что вы без меня до такого додумались. Жалко, что я сейчас не с вами у Инфанта. Ну что поделаешь, - вздохнула она, - каждому свое, кто-то ведь должен отрабатывать по полной, когда у остальных смена закончилась. Ладно, я вам перезвоню. У меня такое ощущение, что совсем скоро уже.
- Ты, главное, хвостик свой оберегай, - стал напутствовать я трудоголичку Жеку. - Он ведь, насколько я помню, когда ему не в кайф, поджимается, бедненький. Он ведь, когда не уверен… - начал было я, но она уже повесила трубку.
- Б.Б., - сказал я Б.Бородову, - не оправдался ты вместе с твоей теорией. Народ тебя вчистую опровергает, вон, Жека меня запросто вспомнила.
Да это потому что ты неправильно опрос общественного мнения проводишь, - заспорил Илюха. - Мы ведь договаривались только тем звонить, кому ты не вмастил своим умением. Ну тем, с которыми сильная рассогласованность произошла. А то нашел кому звонить - Жеке. И вообще, старикашка, не надо тебе эксперименты проводить, потому что на деле ты хреновый экспериментатор получаешься. Субъективный слишком. Пускай вон другие тебя заменят, - и Илюха кивнул на Инфанта. - Ну-ка, Инфантище, подмени товарища у станкового пулемета. Позвони кому-нибудь, но только тому, кто не вспоминает тебя добрым словом. Кому ты в утренних, сладких, эротических снах совершенно не приходишь.
И Инфант взял трубку и тяжело задумался. Наверняка ему было из кого выбирать, вот он и перебирал кандидатуры по памяти. А перебрав, стал набирать номер громкой телефонной связи.
По номеру долго не подходили, но Инфант терпеливо ждал и дождался результата. А дождавшись, начал разговор. Но те, которые слышали Инфанта, знают, что разговор он ведет туманно. А порой - густо туманно, непроницаемо туманно, как будто ты ранним утром в низине, трава по пояс и река неподалеку.
- Ну что… - проговорил он в телефон, когда линия соединилась, а потом тяжело вздохнул. Туда же, в телефон.
Кто это? - поинтересовался женский голос в трубке, который нам с Илюхой ничего совершенно не напоминал. Вообще никаких ассоциаций. Голос был спешащий, видимо, мы его тоже от чего-то оторвали. Неужели все девушки по вечерам так озабоченно заняты? Или мы звонили только таким?
- Это я, - отозвался Инфант, но слабо отозвался, как бы не веря в удачу.
- Кто "я"? - не поняла женщина в телефоне. Видимо, ей было не до шарад с ребусами, она, очевидно, опаздывала куда-то по важным неотложным делам.
- Ну я, - уклончиво настаивал Инфант, и теперь женщина задумалась, вспоминая, по-видимому.
- Ой, Петь, это ты? - вспомнила, наконец, она, и голос у нее заметно потеплел. - Ты чего так долго не звонил, куда запропастился? - и голос потеплел еще заметнее. - А я уж волноваться стала, думаю, может, с ним чего стряслось, может, не понравилось чего? Может, он меня запрезирал? Потому что я вообще-то, Петь, совсем другая, ты не обобщай по первому-то разу. Я обычно ничего такого себе не позволяю, особенно поначалу. Я просто, Петь, как-то так сразу к тебе почувствовала, знаешь, там, внутри, как почти никогда раньше не бывало. Потому что, Петь…
Она стрекотала, а я слушал и думал: надо же, неужели Инфанта можно с кем-то перепутать? Ну у кого еще может быть такой грустный, печально дребезжащий голос? Как будто в привозном мюзикле его наняли исполнять уже приевшуюся арию "оперного фантома", но только без слов. Ну действительно, неужели где-то по городу бродит некий Петя, который звучит также причудливо, как наш Инфант? Или это "громкая телефонная связь" так безжалостно искажает?
- …Ну так что, Петь, может, заедешь все же? А? Хочешь, хоть сегодня, ведь совсем не поздно еще. А то я просто извелась вся здесь одна. Так как, Петь? Садись на свои "Жигули", ты же у меня лихой, и всего через полчаса… - тут она звучно сглотнула накопившееся в горле. Может, дыхание, а может, волнение. - А я уж постараюсь… уж не как в прошлый раз… я уж…
Но тут у Инфанта что-то не выдержало в организме, и он, несмотря на наши умоляющие взгляды, прервал поучительный женский монолог. А зря, ведь он был красноречив, он был о любовной тяге, о желании, о страсти, да и о плотности жизни в целом! Просто целая серия зарисовок у нас перед глазами замелькала.
Но и Инфанта можно было понять: ведь не о тяге к нему произносился этот монолог. И не о страсти к нему. И не о плотности его жизни. Да и звали его не Петя, а совсем наоборот - Инфант. И вообще, он в жизни и так нередко страдал от женской неразделенности, а здесь его к тому же откровенно мордой и прямо… в Петю.
- Нет, - честно, хотя и напрасно, сознался Инфант, - это не Петя. Это я, Инфант.
И он снова тяжело вздохнул.
- Кто? - переспросил голос, который сначала показался сильно ошарашенным, а потом тут же снова заспешил, не предвещая ни продолжительного, ни доброжелательного разговора.
- Инфант… - подтвердил Инфант уже совершенно обреченно.
Я взглянул на него, склонившегося над трубкой. Может, зря, подумал я, может, ни к чему этот звонок. Потому как для меня душевное благополучие моего Инфанта было куда как важнее, чем любая белобородовская теория. Потому что Инфант - не какой-нибудь Джордано Бруно, в конце концов, и не должен он гореть на огне женской инквизиции ради научных теорий. Пусть даже самых смелых и отчаянных.
Я уж хотел прекратить Инфантовы истязания, но не успел.
- Кто-кто? - не разобрался женский голос в трубке.
- Му-у-у… - не выдержав пытки, промычал в трубку Инфант. Во-первых, потому, что не знал, как по-другому о себе напомнить, а во-вторых, потому что он вообще так обычно чудил, наш Инфантик.
- Ах, так это ты… - сразу догадалась Инфантова абонентша. - Тебе чего, а то у меня рыба на сковородке подгорает. - Потом она еще задумалась, но совсем коротко. - И вообще, знаешь, - сообщила она голосом, который просто на глазах набирал силу и уверенность, - не звони мне больше, у меня и без тебя дел по горло.
- Никогда? - попытался уточнить педантичный Инфант, но не успел. Так как ответом ему раздался сначала щелчок брошенной трубки, а потом почти сразу короткие, безразличные, совсем не похожие на женский голос гудки.
Мы все замолчали, а Инфант особенно интенсивно. Чего-то, похоже, ничего у него не выходило сегодня.
- Бывает, - утешил я Инфанта. - К тому же рыба на сковородке… Серьезная вещь, куда нам против рыбы.
- Да… - покачал сочувственно головой Илюха, - не получается опрос общественного мнения. Не хочет общество опроса. Ни твоего, Розанчик, не хочет, ни твоего, Инфантище.
И мы помолчали снова.
Глава 2
ЗА ТРОЕ СУТОК И ДВА ЧАСА ДО КУЛЬМИНАЦИИ
- Б.Б., - сказал я принципиально после паузы, - получается, что твою теорию невозможно доказать на практике. А значит, она не практичная.
- Что не означает, что не верная, - не согласился Илюха. - Вот, например, теорию "эволюционного происхождения видов" Чарльза Дарвина тоже на практике нельзя доказать, и тем не менее большинство научной общественности в нее свято верит. И не терпит никаких других теорий. А теорию относительности, ее вообще…
- Так она же формулами подтверждена математическими, - возразил я. - А у тебя и формул даже нет. Ты покажи нам формулу, может, мы и согласимся тогда.
А Инфант все молчал и молчал, а ведь мог бы и высказаться. Хотя бы потому, что теорию относительности он понимал значительно лучше нас с Илюхой. Не только на многочисленных примеpax повседневной жизни он ее изучил, но еще и саму математическую модель крепко освоил. Потому что у него был глубоко и обширно развитый внутренний математический аппарат, у этого самого Инфанта. Он вообще через него жизнь свою отмерял - отсюда все его недоразумения и закавыки.
- Формулы ему не хватает, - возмущался тем временем Илюха. - Формалист ты, стариканер, а еще зануда. Ладно, дайте мне. Дайте я к эксперименту подключусь. Сейчас я прям на ваших глазах объективность в ладошках принесу.
И он переместил Инфанта с дивана ко мне, а сам примостился поближе у телефона. Хотя Инфант перемещался шатко, неуверенно и натужно.
- Так… кому бы позвонить? Так, чтобы наверняка. Кому-нибудь, кого я сильно разочаровал, кто меня уж точно не вспомнит. - И Илюха зашевелил губами, припоминая.
Он припоминал долго, и мы ему не мешали и не пытались читать его губ.
- Точно, позвоню одной девушке, - наконец припомнил он. - Давно хотел, хорошая девушка была. Жаль, что я совершенно ей не потрафил.
- Кто такая? - попытался уточнить я.
Ты не знаешь, - отрезал Илюха, хотя такого быть просто не могло. Не мог я не знать про его девушек. Потому как он никогда не утаивал их от меня. Впрочем, я не стал допытываться.
Нельзя сказать, что и эта девушка оказалась особенно ласковой, заслышав напористый призыв из телефона. Но так чтобы особенно неласкова она тоже не оказалась.
- Аня… - позвал Илюха, а потом снова: - Ань…
И я понял, что девушку звали Аней. А вот что понял Инфант, мне было не догадаться.
- Да, - ответила Аня. - А кто это?
Но у Илюхи был намечен свой собственный план диалога, и он начал его раскручивать, не поддавшись на Анин прямолинейный вопрос.