– Да, мы хорошо его знаем! – воскликнула Катя.
– Ну если знаете, если учитель… – полицейский помедлил. – У меня нет вопросов.
Он повернулся и пошёл по улице.
– Илья Петрович, Илья Петрович! – перебивали друг друга Катя и Сергей.
Но мужчина стоял неподвижно, и по его лицу ребята понимали, что он их не узнаёт.
– Меня звать, – негромко произнёс он, – понимаете, я не знаю, как меня звать.
– Не знаете?! – хором воскликнули Катя и Сергей.
– Со мной случилась беда, и я… я думаю, это мой родной город, но меня здесь давно не было.
– А где вы были? Вы пропали в конце лета прошлого года, – волновалась Катя. – Вы хотите сказать, что ничего не помните?
– Именно так.
Сергей и Катя были потрясены.
– Илья Петрович…
– Меня звали Михаил последнее время.
– Нет, – возразил Сергей, – для нас вы Илья Петрович. И знаете что, давайте пойдём в школу, она же недалеко, всего-то минут пятнадцать ходьбы.
– Зачем?
– Как зачем? Вы придёте, поговорите, вспомните, может быть, что-то. Сейчас в школе все на месте – и учителя, и завуч, и директор. Пойдёмте, Илья Петрович!
– Пойдёмте! – эхом повторила Катя.
Мужчина, помедлив немного, согласился. Свернув с оживлённой улицы, они пошли по переулку.
Шли не спеша. Катя и Сергей тактично ни о чём не расспрашивали учителя, а рассказывали о том, как сдавали вступительные экзамены и как интересно учиться на мехмате.
– А я часто вспоминаю ваши факультативы, Илья Петрович, – Катя с улыбкой взглянула на учителя, – вы были требовательны, и это замечательно.
Мужчина слушал внимательно, молчал, весь погружённый в себя, в свои мысли.
Незаметно подошли к школе, но у двери задержались – учитель остановился, будто раздумывая, что ждёт его там, за дверью в прошлое.
Катя поняла и, взяв его под руку, потянула за собой.
Шли уроки, и в школьных коридорах была тишина, нарушаемая лишь отдалённым хоровым пением незатейливой детской песенки, доносящимся из актового зала.
– Предлагаю пойти к Максиму Николаевичу, – уверенно произнёс Сергей, – к директору школы.
– Я тоже так думаю, – Катя вопросительно посмотрела на учителя.
Тот в ответ склонил голову.
– Хорошо, я позвоню, Максим… – завуч Анна Егоровна, выходящая из кабинета директора школы, неожиданно замолчала и застыла в изумлении. – Вы?! Боже мой, не может быть!
Стопка тетрадей выпала из её рук и рассыпалась на полу, Катя и Сергей бросились поднимать.
– Что случилось, где вы были?! – Анна Егоровна взволнованно обняла учителя, потом отстранилась, словно не веря своим глазам. – Как же я рада вас видеть!
Подошёл директор школы.
– Дорогой мой, мы тут все так переживали за вас! Ребята, это вы нашли Илью Петровича?
Катя и Сергей рассказали, как случайно встретили учителя и "освободили" его от общения с полицией.
Все прошли в кабинет Максима Николаевича, сели за длинный директорский стол.
– Илья Петрович, что произошло с вами? Расскажите нам… если можно, – обеспокоенно произнесла Анна Егоровна и, посмотрев на Катю и Сергея, спросила. – Ребятам уйти?
– Да нет, пусть остаются, – учитель выглядел смущённым. – Если бы не они, не сидел бы я с вами, а скорее всего… – он задумался, помолчал немного, – скорее всего, сам пошёл бы в полицию, ведь меня последнее время звали Михаил.
– Как Михаил? – удивлённо воскликнула Анна Егоровна.
Илья Петрович начал свой рассказ.
– Я очнулся на пустыре. Дико болела и кружилась голова, болели руки, ноги, болело всё тело, и на всём теле я увидел многочисленные гематомы.
Прощупав голову, которая беспокоила больше всего, я обнаружил на затылке большую гематому, а на правом виске открытую рану, покрытую засохшей кровью, она, видимо, и кровоточила – в крови была вся одежда.
Кто и за что избил меня так жестоко? Как давно я здесь?
Я встал, огляделся и, увидев невдалеке овраг, пошёл к нему, невольно радуясь тому, что хоть руки-ноги двигаются.
Держась руками за ветки кустарников, пошёл по тропинке, круто спускающейся вниз, но потерял равновесие, упал на спину и дальше съехал с оврага как с горки. Внизу протекал ручей, подошёл, умылся и лёг на землю.
Когда проснулся и открыл глаза, всё вокруг – деревья, кусты, ручей, небо и облака, всё кружилось так быстро, как на какой-то стремительной, потерявшей тормоза, карусели.
Я закрывал глаза, и мелькание окружающего мира прекращалось, но карусель, поселившаяся в моей голове, вертелась ещё сильнее.
Под вечер, когда стемнело, я перебрался под высокое дерево, прижался спиной к нагретому за день стволу и забылся.
Не знаю, сколько времени я провёл в том дремотном состоянии полуобморока под деревом, приютившим меня, но одним солнечным утром я пришёл в себя и почувствовал, что головокружение и боли уменьшились.
Потихоньку отстирал от крови всю одежду в ручье, потом разложил её на траве сушиться, а сам стал вспоминать. Никаких документов у меня не было, и, к своему ужасу, я понял, что ничего, ничего не помню. Что предшествовало избиению, какие события могли его спровоцировать? Но самое страшное произошло, когда я осознал, что не помню даже своего имени, не говоря уже о чём-либо другом – была ли у меня семья, где я жил и кем работал. Полная, полнейшая пустота в моей гудящей голове.
Однако надо было жить.
Я понимал, что если бы весь этот кошмар случился зимой, я замёрз бы, и меня уже не было на этом свете. Одевшись в чистую сухую одежду, я поднялся по склону оврага и оказался на пустыре, вдали которого виднелись какие-то здания. К ним я и пошёл. Так я оказался на автовокзале незнакомого города, – учитель замолчал, прервав свой печальный рассказ.
– Илья Петрович, а дальше, что произошло дальше? – с участием спросил Максим Николаевич.
– Дальше? – переспросил учитель, потом долго молчал, опустив голову. – Дальше всё случилось как будто само собой, словно кто-то повёл меня именно этой дорогой, а не другой.
– Вы хотите сказать, что обратились в полицию и больницу? – спросила Анна Егоровна.
– Нет. Никуда я не обращался. Какое-то время, наверное, около недели, я жил на автовокзале. Ночевал в зале ожидания, ел что-то, немного денег у меня было, а днём сидел в сквере перед автовокзалом. И там ко мне подошла пожилая женщина, она сказала, что вот уже несколько дней видит меня здесь, и ей кажется, что со мной случилось что-то страшное. И она предложила мне свою помощь.
– Она отвела вас в больницу? – в голосе Максима Николаевича звучала надежда.
– Нет, я жил у неё, в её доме. Кажется, недолго. А потом она познакомила меня с Тамарой.
– Вы знали Тамару раньше? – спросила Анна Егоровна.
– Никого я не знал! – воскликнул Илья Петрович.
Он закашлял, и Максим Николаевич протянул ему стакан с водой. Выпив воды, учитель продолжил.
– Я жил у Тамары около полугода, работал дворником. Как-то я подошёл к компьютеру, включил его, и выяснилось, что я могу им пользоваться. И однажды, в интернете, мне случайно попались фотографии одного города, которые почему-то притягивали меня, на них хотелось смотреть снова и снова. Постепенно пришло понимание, что с этим городом меня многое связывает, – учитель помолчал и грустно добавил, – может быть, вся жизнь. И вот я здесь, в городе К.
Максим Николаевич встал из-за стола, подошёл к учителю, обнял его.
– Илья Петрович, мы тут с ног сбились, всё искали вас, не знали, что и думать. Но чудесным образом вы сами пришли к нам, – директор улыбнулся, взглянув на Катю и Сергея, которые сидели и внимательно, не проронив ни слова, слушали рассказ. – Но теперь наша очередь помочь вам.
– Что вы, мне ничего…
– Как так ничего! – перебил Илью Петровича директор. – Необходимо обратиться в полицию, рассказать обо всём, и, главное, необходимо пройти обследование и лечение в больнице. Я понял, что лечения не было.
– Не было, – подтвердил учитель.
– Не буду, дорогой, уточнять причины, почему вы не обращались к врачам, но сейчас для вас наступило другое время, и мы поможем вам, непременно поможем, – повторил директор школы.
– Непременно, – Анна Егоровна, достав платок, вытерла слёзы.
Коллеги, друзья и знакомые с радостью узнали о том, что Илья Петрович нашёлся. Все они, стараясь быть ненавязчивыми, помогали ему обустраиваться в новой старой жизни. Учитель не стал подавать в полицию заявление об избиении, однако, объяснить своё отсутствие ему пришлось. Все его документы были целы и находились дома, в опечатанной квартире, где он, сохранив вещи жены и сына, сделал генеральную уборку.
Солнечным весенним днём Илья Петрович пришёл на кладбище, где были похоронены Верочка и Игорь. Анна Егоровна была рядом, накануне она еле уговорила его на это своё сопровождение.
– Вы, Илья Петрович, могли забыть, где находится могила, столько времени прошло.
Они сидели на маленькой скамеечке около могилы. С фотографий на скромном памятнике, строгих, официальных, похожих на те, что делают для паспорта, на них смотрели Верочка и Игорь.
– Илья Петрович, Илюша, – Анна Егоровна, взяв его руку, крепко пожала её, – я понимаю тебя.
Они сидели и молчали.
Было тихо, грустно и просторно, как бывает ранней весной, пока не показалась молодая листва, и ещё оголённые деревья застыли в ожидании буйного, весеннего наряда.
В цветник были воткнуты два небольших венка, один из роз, а другой из васильков, пластмассовые цветы не выцвели, не сломались и не засохли.