– Дедушки нет, на сутки ушёл – дежурство, и он запретил мне ходить в клуб, – Лена вздохнула. – Сказал, даже и не думай.
– Лен, но ты же не маленькая девочка, честное слово, – Таня огорчённо встала, собираясь уйти. – В общем, я за тобой зайду.
– Не знаю.
– Ты не знаешь, а я знаю. Будь готова к семи вечера.
За окном затихал погожий, осенний день, и уходящее солнце ровным, тёплым светом освещало скромную двухкомнатную квартиру, где в одной комнате жил Матвей Степанович, в другой Лена.
Ничего лишнего: старая мебель, дорожки на крашеном полу, герань и фиалки на подоконниках, белоснежная тюль на окнах, бархатная скатерть на столе; над кроватью Лены старомодный плюшевый ковёр, где изображён замок с остроконечными башнями около лесной речки, через которую перекинут мост, и по нему мчится отряд рыцарей в доспехах и шлемах, их пять, а впереди он, герой, со шпагой в руке.
Лена помнила этот ковёр с детства, но всё ещё любила разглядывать его, придумывая истории о благородном, смелом рыцаре, который спешит на помощь кому-то, попавшему в беду.
Она снова задумалась, глядя на любимый ковёр, знакомый до последней ниточки, до этого тёмного пятнышка в углу, которое всё никак не отмыть, потом очнулась, вспомнив, что нужно подобрать одежду для клуба, хотя выбор был не велик, жили более чем скромно.
Лена сняла с вешалки блузку, голубую, в тонкую, синюю полоску, и серую юбку, подошла к зеркалу, приложила наряды к себе и осталась довольна.
Косметикой она практически не пользовалась, но в этот раз достала красивую косметичку, подаренную дедушкой, слегка подкрасила тушью ресницы, коснулась губ нежно-розовой помадой, вот и всё, ах да, ещё духи – по две капельки за ушки.
С тех пор, как закрыли Библиотеку, Лена здесь не была.
Не осталось ничего, что напоминало бы то время, когда она, сначала с дедушкой, потом одна, ходила за книгами или сидела в читальном зале и выписывала что-то, и жила здесь тишина.
Тишины не было ни грамма.
На втором этаже гремела и рычала дискотека, на первом, из-за закрытых дверей видеосалона, доносились пронзительные вопли и взрывы – шёл боевик, и двери бара, открытые настежь, обнажали стройные ряды бутылок за барной стойкой.
Лена и Таня, сняв в раздевалке пальто, поднялись на второй этаж.
Перед дверью, за которой шумела дискотека, Лена остановилась.
– Ну что ты, открывай! – торопила подруга.
А Лена всё медлила, будто чувствуя что-то, будто сама судьба пыталась притормозить неведомое. Таня рывком открыла дверь, и подруги оказались в огромном танцевальном зале, погружённом в полумрак, лишь под потолком вращались зеркальные шары, разбрызгивая пятна света на девушек и ребят.
Танцующие, их было много, двигались в ритме быстрой поп-музыки, её Лена не знала и не любила.
– Я подожду, – сказала она Тане, которая, увидев кого-то, обрадовалась, махнула рукой и тут же окунулась в толпу.
"Зачем я здесь?" – думала Лена, стоя напротив открытой двери, и яркий свет, льющийся из коридора, осветил её, как прожектор.
– Макс, ты только глянь! – обратился Фёдор к высокому симпатичному парню.
– Подожди, я, кажется, увидел…
– Нет, ты посмотри сюда, напротив двери. Видишь?
После минутной паузы Макс спросил удивлённо:
– Ты знаешь её?
– Первый раз вижу.
– Кто она? – с этим вопросом Макс направился к Лене.
Её нельзя было не заметить.
Случайно оказавшись в потоке света, вырвавшим её в полумраке зала, она была вся на виду, растерянная, юная и невозможно красивая. Она была бабочкой, залетевшей на свет летним вечером, или Золушкой, оказавшейся на балу, и к ней шёл принц, Максим Веселов, молодой и успешный директор Клуба.
– Вас можно пригласить на танец?
– Меня?! – взлетели удивлённые ресницы.
– Вас и только вас! Помните, как в той старой песне.
– Да, конечно, – рассмеялась она.
– Макс.
– Лена.
Играла нежная музыка, одной рукой Макс обнимал её за талию, в другой лежала её ладонь, они были так близко… и снова медленный танец, и снова. Он не отпускал Лену, держа в объятиях, и в какой-то момент прижал к себе и поцеловал в щёку, она отстранилась и, наверное, убежала бы, но он не выпустил её ни в следующие танцы, ни потом, когда провожал до дома.
– Ты придёшь завтра, Лена?
– Не знаю.
– Я буду ждать.
Матвей Степанович в этот вечер был на работе, поэтому не узнал, где была и с кем встретилась внучка.
– Лен, ты представляешь, с кем ты вчера познакомилась? – Таня сидела на кухне подруги.
– Его зовут Макс, он работает… работает, кажется, в Клубе.
– Он директор Клуба, и не только нашего. Максим Веселов – директор сети Клубов.
– Удивительно, он такой молодой.
– Говорят, у него родители какие-то важные чиновники, говорят, они и помогли. А вообще он пединститут закончил в этом году. Учитель химии.
– Какое отношение это имеет ко мне?
– Мне кажется, он влюбился в тебя. Он так смотрел, так смотрел на тебя весь вечер, я заметила.
– Ты наблюдала за нами?
– Лена, будь с ним осторожней! – Таня обняла подругу. – Ничего ты не понимаешь!
Легко сказать "будь осторожней", и так трудно держать себя в руках, когда рядом он, такой красивый и сильный, такой умный и успешный, а какие милые глупости он шепчет на ушко, а как целует!
Теперь, два-три раза в неделю, вечером, когда дедушка был на работе, Лена шла в Клуб.
– У меня есть отличные фотографии Лондона, – сказал однажды Макс, – хочешь посмотреть? А ещё несколько английских журналов.
Макс знал, что Лена, влюблённая в английский язык, соблазнится его предложением, и не ошибся.
Они сидели на диване в кабинете Максима и листали журналы. Лена с интересом читала какие-то места вслух и переводила, что, впрочем, не требовалось, потому что Макса журналы не интересовали.
Интересовала его Лена.
Он обнял её, опрокинул на спину, навалился всем телом и жадным поцелуем впился в губы так, что даже дышать ей стало трудно.
Лена испугалась, собрав все силы, оттолкнула Максима и, чудом вырвавшись, бросилась к двери, но дверь была заперта.
Она стояла, прижавшись к стене, испуганная и беспомощная:
– Не надо, не надо, Максим, – лепетала она.
Но было поздно, мотылёк застрял в натянутой паутине.
Макс взял её на руки, положил на диван… и всё случившееся произошло для Лены впервые.
В Клуб она больше не ходила, Макса не видела, и он не искал встреч с ней.
Вскоре Лена поняла, что у неё будет ребёнок, и это привело её в ужас.
Как сказать Максу, как он отнесётся к такому известию? А дедушка?
Она похудела, ходила только на работу, с работы, по выходным сидела дома, что-то читала, делала, а в голове билась одна мысль: "Я должна сказать дедушке и Максу".
В субботу Лена сварила щи, пожарила картошку, подала на стол солёные грибы. Матвей Степанович после обеда уходил на работу.
Они сидели за столом, ели, Лена молча и неохотно, а Матвей Степанович с аппетитом, и всё нахваливая:
– Хороши щи, внучка, и чесночку не пожалела, молодец.
И она сказала.
Матвей Степанович отодвинул тарелку, положил ложку на стол, побледнел:
– Кто отец?
– Максим Веселов, – еле слышно произнесла Лена.
И вдруг, как выстрел в сердце, прозвучало это короткое и звонкое ругательство, которым обзывают продажных женщин, и его произнёс её родной дедушка. И снова произнёс.
Лена выбежала из-за стола и закрылась в ванной, слёзы водопадом хлынули по лицу, закружилась голова, подкатила страшная тошнота. Она села на край ванны, руками держась за раковину, её вырвало, снова вырвало, снова, и стало чуть полегче.
Она слышала, как хлопнула входная дверь, посидела ещё немного и вышла.
На полу валялась разбитая тарелка, из которой ел Матвей Степанович, тут же растеклись щи.
Лена, взяв тряпку и ведро, макала, ставшую сразу скользкой и жирной тряпку в лужу щей, выжимала, снова макала, подбирая капусту и морковку, её снова затошнило, снова вырвало на пол… вытирала с пола рвоту и щи, рвоту и щи, и слёзы, слёзы… Ей казалось, это не кончится никогда.
Кое-как она справилась, умылась, переоделась и вышла на улицу.
В последние дни похолодало, выпал первый, запоздавший в этом году, снег, и вокруг стало светлее.
Во дворе малыши собирали снег лопатками и строили что-то, соседская собака бегала и лаяла, останавливаясь, чтобы полизать снег.
Здание Клуба, украшенное пёстрой рекламой, зовущей на дискотеки, было ярко освещено.
Около бара Лена увидела знакомых ребят из своей школы, все они были основательно пьяны, кто-то, узнав её, крикнул:
– Иди к нам!
В её голове стучало то страшное, позорное и короткое слово, обращённое к ней.
Дверь в кабинет Макса была приоткрыта, оттуда доносилась негромкая музыка и женский смех.
Лена резко распахнула дверь.
На диване сидел Макс и обнимал прижавшуюся к нему и смеющуюся Таню, да, это была Таня, и на ней был тот красный топик, который она не так давно показывала Лене.
Рядом, на столике стояла бутылка вина, два бокала и коробка конфет.
Увидев Лену, Таня замолчала, медленно, демонстративно медленно, встала и, не глядя на подругу, не проронив ни слова, вышла.
Лена подошла к Максиму:
– Мне надо сказать тебе кое-что важное.
– Уж не то ли, что… а-ха-ха-ха… что у нас будет ребёнок? – он снова засмеялся.
– Да, у меня будет твой ребёнок.
Лицо Максима исказила страшная гримаса, он подошёл, взял Лену за плечи и встряхнул так, что она чуть не упала.