- В ресторан. На вечеринки, которые будут устраивать в честь моих родителей. Дома. Они ведь тоже приглашают гостей. Мы же христиане, - объяснила Тиан, как будто принадлежность к христианам - важный повод для активной светской жизни.
- Она, наверное, забудет, что мы вообще были знакомы, - пожаловался я Люку по телефону.
- Это точно, - "обнадежил" меня Люк. - Я хотел сказать, что шансы вашей встречи в будущем равны нулю. Они христиане, Гейб, а ты стопроцентный еврей, и им неизвестно, что ты понятия не имеешь о еврейских религиозных обрядах. Вообще, какая вероятность того, что вы снова увидитесь?
- Ты очень помог мне, - ответил я ему.
- Ну, конечно, ты хотел бы, чтобы она тебя успокаивала.
Я сам не знал, хотел бы я иметь с Тиан нечто большее, чем просто отношения. Всем своим существом я мечтал обладать ею. Но мне было только пятнадцать. Едва исполнилось. У меня были знакомые ребята, которые узнали, что такое секс, еще до наступления пятнадцатилетия, но они не являлись для меня примером. Мне казалось, что я совершу святотатство, если прикоснусь руками к великолепным округлостям, которые поддерживали платье Тиан цвета ванильного крема. Оно было без бретелей, абсолютно открытое. Украшением служила только лента поверху. У Тиан была идеально чистая кожа. Ее платье. Волосы. Она выглядела, как изысканный десерт, который я мог испортить.
- Ты знаешь, как правильно танцевать вальс? - спросила меня Конни.
- Бог ты мой, Конни, да я не знаю, как правильно ходить. Я давно хотел спросить, откуда у тебя акцент?
- Нет у меня никакого акцента.
- У тебя ирландский акцент, а Кейси говорит…
- Да, я не была в Ирландии тридцать лет, а то и больше, но у меня есть родственники.
Во рту Конни держала портновские булавки. Повсюду в доме стояли солонки на маленьких тарелочках, везде, кроме комнаты Эбби.
- Наверное, я подражала моим тетушкам, сестрам бабушки. Я помню, как мы пересекали океан, когда плыли в Америку…
- Мы эту историю уже слышали, - заметил я. Мы слышали ее более сорока раз.
- Я не знаю этой истории, - вмешалась Тиан.
Я застонал, хотя и не очень громко. Конни шила платье, поэтому мне пришлось выдержать историю "Титаника" еще раз.
- Это был белоснежный лайнер "Титаник", - начала она, вынимая булавки одну за другой изо рта, а я в это время водил в воздухе указательным пальцем, словно дирижируя невидимым оркестром. - Он отправлялся из Англии…
- Я знаю об этом! - воскликнула Тиан, но тут же подпрыгнула на месте с громким возгласом, потому что булавка уколола ее в бок, с той стороны, где платье еще не было застрочено.
- Будь осторожна, малютка, - предупредила ее Конни.
- Но я слышала эту историю. Мы читали о ней в школе. Океанический лайнер затонул на севере Атлантики. Вода была ледяная, меньше нуля…
- По Цельсию, - объяснил я Конни.
- И сотни людей замерзли. В живых никого не осталось. Только одна женщина, но она умерла в прошлом году, - продолжала Тиан.
- Мои прадедушка и прабабушка были на этом корабле, на самой нижней палубе, там, где располагались места для бедных, - нараспев, словно рассказывая стихотворение, произнесла Конни. - Его звали Генри Джидлоу, а ее Констанс Лайт Джидлоу.
- Как красиво, - вымолвила Тиан.
- Да. Они находились там со своими сыновьями Патриком, Майклом, дочерью Бриджит…
- Без Бриджит никуда, - проговорил я, обращаясь к Тиан.
- Помолчи, - укоризненно сказала она.
- И с дочерью Мивой, - продолжила Конни. - Мива подружилась с молодым человеком, у которого тоже была фамилия Джидлоу. Он не был ее родственником, может, очень дальним. Они поженились, когда пересекали океан…
- Но как они могли пожениться?
- Их повенчал священник, который был на "Титанике".
- Он выжил?
- Священник? На корабле было несколько священнослужителей.
- Нет, отец… Ладно, я не запомнил. Конни, но ведь они не поженились по-настоящему?
Даже не знаю, почему мне пришло это в голову. Наверное, что-то в тоне Конни насторожило меня.
- Ну, как раз с точки зрения "по-настоящему" или нет, они были женаты.
- И муж Мивы…
- Он погиб, как и было, суждено любому честному и благородному мужчине в ту ужасную ночь.
- Но она жива? - с мольбой в голосе спросила Тиан. Я заметил, что когда ее что-то увлекало, она начинала несколько небрежно относиться к таким грамматическим мелочам, как правильное употребление времен.
- Да, она выжила. Она и была моей бабушкой, - ответила Конни. - Мива Джидлоу Джидлоу. Она любила говорить, что похожа на Элеонору Рузвельт. Когда та вышла замуж, ей не пришлось менять монограммы на постельном белье, хотя у моей бабушки и постельного белья-то не было, чтобы об этом беспокоиться.
Тиан и я спросили почти одновременно:
- Почему?
- Девичья фамилия Элеоноры была Рузвельт. Это же фамилия великого американского реформатора! Она была больше президентом, чем он. Миссис Рузвельт говорила: "Я - это ноги моего мужа". Чему они вас в школе учат? Она была дальней родственницей Франклина Делано.
- Но все равно не сходится! - внезапно начала возражать Тиан.
- Что?
- Это не тридцать лет назад! Это же получается семьдесят лет назад. Девяносто лет назад.
- Но я не сказала, что была на "Титанике". И я не говорила, что это был последний раз, когда я побывала в Ирландии.
- Значит, вы возвращались туда? - Да.
- На каникулы? - предположила Тиан.
- Нет, чтобы привезти сестер моей бабушки. Они были очень пожилыми женщинами. Я сделала это со своим мужем.
- Его звали Глисоном?
- Да, и, кроме имени, достоинств у него не было. За душой один гребешок для волос. Беспробудный пьяница. Надо было мне взять свою фамилию.
- Но так не принято было в ваше время, - напомнил я.
- Моя девичья фамилия? Мне она больше нравилась. Потому что напоминала о лучших временах, о лучших людях. И она избавила бы меня от воспоминаний о Глисоне. Кто знает, что с ним сейчас. Упокой, Господи, его душу, если он уже умер.
- Конни, он вряд ли умер. Ты слишком молода для мамы Кейси, а тем более для того, чтобы стать бабушкой.
- Ну, мы начинали пораньше вашего.
Разговор становился все интереснее, и у меня не было оснований портить его, но я все равно сказал:
- Вернемся к тонущему кораблю. По рассказу Кейси, ты и осталась единственной, кто выжил, потому что твой отец удерживал тебя над ледяной водой.
Очевидно, все сказанное мной звучало довольно грубо. Но в пятнадцать - это некая мода. Ты просто обязан быть грубым и бестактным, когда тебе пятнадцать. Я еще не встречал хотя бы одного пятнадцатилетнего мальчика, который сам не нарывался бы на неприятности. Я виноват. В конце концов, Конни была единственной из моих знакомых, кто имел отношение к истории "Титаника". Она могла рассчитывать на уважение.
- О, тебе хочется испортить мою историю, Габриэль, - отругала меня Конни.
- Но это сказка! - стал оправдываться я. - Конни, это как легенда. Я думаю, что в жизни все было не так драматично.
- Не надо грубить. Только благодаря таким историям мы знаем себя и свое прошлое. И потом, а что может быть драматичнее? Разве твои бабушка и дедушка не вспоминают концлагерь?
Я все равно не мог успокоиться. Я знал, что злюсь не на Конни. Через три дня я поведу эту девушку, касаясь ее легко и непринужденно, как и положено джентльмену, на бал. Я буду очень стараться не спотыкаться (моя мама провела со мной ускоренный курс танцевального мастерства). А через десять дней она уедет. Ба-бах! "Пока, Гейб". Домой, где будут устраивать вечеринки в ресторанах. Чтобы стать доктором. Чтобы выйти замуж за какого-нибудь паренька, который уедет в Йель из Бангкока, а потом, может, мы встретимся, и она напряженно будет вспоминать меня. Я со злостью выдвинул стул из-за стола и плюхнулся на него. В этот момент на пороге появились они - моя мама и Кейси.
Они стояли бок о бок. Ничего не говоря.
Цвет лица моей мамы был сравним с цветом платья Тиан, которая, как всегда, бросилась к ней с объятиями. Мама обычно обнимала ее в ответ, а потом немного отстраняла от себя и говорила что-то подобающее случаю. Например: "Ну, разве перед нами не американская школьница накануне первого бала?" Но в этот раз она просто молча смотрела на меня.
- Гейб, - начала Кейси.
- Нет, я это сделаю сама, - перебила ее мама.
- Ты самый старший, - напомнила мне Кейси.
Я ощутил, что внутри у меня все переворачивается от плохих предчувствий.
- Кейси, я скажу сама, - произнесла мама. - Ты можешь отвезти Тиан домой?
Тиан выглядела смущенной.
- Беги, одевайся, дорогуша, - велела ей Конни, встревожено глядя на маму.
Тиан схватила свои джинсы, футболку и мокасины, побежала в ванную комнату, а через мгновение вышла оттуда полностью одетой.
Моя мама вымолвила:
- Гейб, нам пора домой. Тиан, Кейси, Конни, нам очень жаль. Вы великолепно проводили время…
- О нас не волнуйся, Джули, дорогая. Я всегда к твоим услугам.
- Я знаю, - с мертвой улыбкой на лице ответила мама.
Мы сели в машину и проехали мимо кафе, где торговали мороженым (раньше там был магазин, принадлежавший моим бабушке и дедушке), потом мимо итальянского ресторана, а потом мимо большого торгового центра, где я когда-то покупал самолетики.
- Мама? - вопросительно сказал я, осознавая, что таким тоном я говорю, только когда у меня неприятности в школе, или когда мне нужны деньги.
- У меня рассеянный склероз, Гейб, - произнесла мама, закладывая прядь волос за ухо, как всегда делала Каролина, когда пыталась сосредоточиться.