Какую-то секунду Герда питала безумную надежду, что наёмники происходят с какой-то другой цивилизованной планеты. Но, внимательно оглядев кимерита, сразу утратила эту иллюзию. Что-то неуловимое в выражении лица, манере держаться, псионичеком спектре подсказывало ей, что к цивилизации этот разумный имеет весьма отдалённое отношение. Просто за время службы успел нахвататься верхушек от поведенческих правил распространённых среди людей. Даже военная форма казалось на нём чем-то чужеродным. Чувствовалось, что он привык к совершенно другой одежде.
– Что-нибудь не так? – обеспокоено спросил кимерит.
Первети уже оправилась от замешательства и решила рубануть на прямик: будь что будет.
– К Геодису приближаются воинственные дикари. Как вы намерены защитить население?
Кимерит и глазом не моргнул.
– Не извольте беспокоиться, граждане, – заговорил он, с казённым оптимизмом в голосе. Прежде всего, рад сообщить вам, что для тревоги нет оснований. Просто происходит изменение миграционных путей животных, а племена идут вслед за ними. Поверьте, город совсем не интересует моих сородичей.
Кимерит барабанил речь как по писанному, словно заучил её наизусть. Вот только успокаиваться Герда даже не думала, что-то ей во всей этой заученности сильно не нравилось.
– Да, конечно, – вещал представитель наёмников, – один из городов на юго-западе разрушен. Это я признаю, но на него напали другие племена, куда более агрессивные. К тому же, на самый крайний случай, у города есть великолепные автоматические системы защиты. Поверьте, дикарям, с их примитивным оружием, здесь ничего не светит. Но подобное развитие событий предельно маловероятно: мигранты даже встречных ферм не трогают.
А ведь верно, – подумала Герда, – это мы сами видели. Может археологи, просто зря переполошились?
Но тут же вспомнила псионическую ауру обоих эгрегоров у кочевников. Ага, мирные мигранты! Как же, жди!
– Но если до столкновения всё же дойдёт, – не выдержав, задала новый вопрос Первети, – будите ли вы воевать со своими сородичами?
– Конечно, – Кимерит говорил с бесстрастным выражением лица. – Моя верность принадлежит Геодису.
И тут Герда просто не выдержала.
– Он врёт! – сообщила она.
В псионическом спектре наёмника ложь читалась довольно явственно. Это значило, что кимерит лгал, даже не заботясь о том, что бы ему поверили. Тина и Роман резко повернулись к ней, лица у них были нахмурены. Только сейчас Герда сообразила, какую глупость сделала. Она испуганно глянула на Кимерита.
Тот вдруг подмигнул.
– Молодец, догадалась. Шаманка однако!
Он повернулся к ошеломлённым людям.
– Хотите бесплатный совет? Немедленно уходите из города. У вас ещё есть немного времени. Мы не имеем ничего против вас лично.
Теперь уже не выдержал Роман.
– А город, он вам что сделал!
В конце концов, если уж открыты все карты, то почему бы и не поговорить откровенно, – решил он.
Кимерит строго его осмотрел.
– Геодис есть оскорбление великого творца, вечно спящего бога-сновидца Корбонуса, – объявил он таким тоном, словно объяснял малышам общеизвестную истину. – Так же как и все остальные построенные вами здесь города.
Герда похолодела. Если до этого она, да и все остальные, считали местных кимеритов варварами, пошедшими в военный поход с целью грабежа, то теперь стала ясно, что события имеют религиозную подоплёку. Герда ощущала в глубине кимерита твёрдую решимость, такую же абсолютную, как и в видимых её недавно отрядах. Это были фанатики, с которыми невозможно договориться.
– И чем же наши города оскорбляют творца? – спросила Первети в которой внезапно проснулось нечто отдалённо похожее на профессиональный интерес. В конце концов, по роду своей деятельности она имела дело с инопланетными культурами, пускай и вымершими.
Похоже, фанатик им попался покладистый, решил пояснить.
– Вся наша вселенная есть ничто иное, как сновиденье Корбонуса. Реальность есть сон божества. Но жители Геодиса и других городов погрузились в другие реальности, порождённые другими снами, и утратили связь с нашей. Их сон, вплетаясь в божественный способен изменить мир. Они оскорбляют бога. А нам вовсе не хочется жить во вселенной подстроенной ими под себя.
Чуть помолчав, он продолжил, скорее грустно, чем гневно.
– Мы надеялись, что хотя бы военная угроза заставит их души вернуться в наш мир. Но они не отреагировали никак. Даже уничтожение одного из городов никак не повлияло на остальные. Они полностью утратили связь с созданной богом реальностью, и потому должны быть уничтожены, пока не породили оскорбляющий Корбониуса мир.
– То есть, – проговорила Первети, – вы считаете, что первично сознание, а не материя?
– Это очевидно, ведь мир есть сновидение бога.
Кимерит говорил с полной верой в свои слова. Переубедить его было, по всей видимости, невозможно.
– Наши святые воины, – радостно сообщил Кимерит, – даже грабежом в пути не занимаются, ибо фермеры не сновидцы: они работают, а грабёж невинных осквернит цель похода.
Он говорил с такой гордостью, словно отсутствие грабежа уже само по себе было немыслимым достижением. Возможно, с его точки зрения всё именно так и обстояло.
– Хотя, – проговорил он, с ноткой задумчивости, – должен признать, что первыми к городу подходят избранные – "святые паладины". Как пойдёт дело, когда к Геодиусу подтянуться остальные, я даже не знаю. Так что, если у вас есть возможность, то лучше покиньте наш мир, хотя бы на время.
Святые паладины, устраивающие массовую резню, – подумала Герда, – это конечно круто. Но определённая логика в словах кимерита была, конечно, если принять его безумные предпосылки.
– Вы не жители этого города, – закончил свою речь кимерит, не нечестивцы, противопоставляющие свой сон божественному. Дайте клятву молчания и ступайте с миром.
– А если мы нарушим клятву и всё расскажем, – мрачно бросил Роман.
– Тогда, – невозмутимо проговорил кимерит, – мы вас убьём. Да только бесполезно всё это, всё равно никого не пробудите.
Что, правда, то правда, – подумала Герда.
Она была всего-навсего человеком и вдруг почувствовала, что зазря погибать ей совершенно не хочется.
Если Первети и колебалась, то только секунды. Она чувствовала свою ответственность только перед вверенной ей экспедицией, своими людьми. Ну и ещё перед Гердой, которую, после путешествия на Сору, непроизвольно считала "своей".
– Клянусь, – сказала она.
Кимерит прав, – окончательно решила она, – никого мы здесь "не разбудим".
– Остальные, – бесстрастно потребовал Кимерит.
– Клянусь, – сказала Герда, негромко, но твёрдо.
Она уже пришла к тому же выводу, что и Тина Первети.
– Роман! – потребовала шефиня.
Однако паренёк колебался.
– Но…
Тут, Герда с Первети, одновременно так на него посмотрели, что юный археолог попросту поперхнулся.
– Клянусь, – он скорее выплюнул слово, чем произнёс его.
Кимерит кивнул, и словно перестал интересоваться людьми.
Гордиться людям в этой ситуации было понятно нечем. Лица у всех сделались каменными, а настроение мрачным. На обратном пути никто не разговаривал.