Поскольку человек и в этот раз никак не отреагировал, то Малх решительно двинулся к нему. Стас между тем приблизился к "Ласточке". Артур видел, что он не сделал ни одного жеста, даже электронный ключ в выемку не вложил. Однако крышка люка начала медленно опускаться. Слышалось лёгкое гудение сервомоторов. Когда люк открылся, Стас двинулся вперёд, явно намереваясь подняться на борт.
Прямо перед ним вскочил на пандус Малх.
– Остановись, ты же болен, тебе нельзя в полёт!
Стас шагнул в бок, пытаясь обойти Малха, словно тот был каким-то не одушевлённым предметом. Но тот вновь преградил ему путь. И тогда Груздин схватил Малха и с невероятной силой отбросил в сторону. Тот пролетел в воздухе несколько метров, и упал прямо к ногам ошеломлённого Артура.
Тот склонился над лежащим, пребывая в состоянии некоего эмоционального ступора. Лицо Малха было разбито, глаза закрыты, но он явно дышал, и никаких внешних повреждений заметно не было.
– Малх, – воскликнул Артрур, – что с тобой.
Приятель застонал, открывая глаза.
– М-м-м… Что? Великая вселенная, да он же спятил.
Артур видел, что тот говорит с трудом, похоже, что у него всё же оказались, отбиты внутренности.
– Боже, как больно, – прошептал Малх, – Артур срочно сообщи диспетчеру, безопасности.
Малх инстинктивно сам потянулся к браслету, и тут произошло непредвиденное: Стас Груздин, уже поднимавший руку, что бы включить закрытие люка, вдруг повернулся. Артур вдруг каким-то шестым чувством ощутил, как от Стаса отделяется, что – то, какой-то призрачный сгусток, несущий смерть, словно огромная густая капля. Испугаться Артур не успел. Промчавшись по воздуху, сгусток врезался в Малха и словно втянулся внутрь его тела. Малх дёрнулся и затих.
Вновь коснувшись приятеля, Артур понял, что тот мёртв. Люк в "Ласточке" закрывался. Артур замер. Вспышка интуиции подсказала ему, что покуда он не попытается остановить, то, что было некогда Стасом Груздиным, то находится в безопасности. Даже звонить диспетчеру было нельзя.
Ласточка поднялась над полом Ангара, медленно выплывая наружу. Ещё миг, и она устремилась вверх, с ускорением предельно допустимым для атмосферы. Её подъём вызвал панику среди диспетчеров, так как Стас Груздин не ответил ни на один запрос. Как только это стало возможным, он сразу увёл корабль в сплетение.
* * *
На экране крупным планом была серая слизь, столь хорошо знакомая Герде. Можно было легко различить шевеление биомассы. Герда никогда не отличалась особой брезгливостью, но сейчас невольно поморщилась.
Дикторский голос вещал:
– Вышедший из под контроля биокомпьютер, стремился любой ценой увеличить длину своих нейронных цепей, для чего стал поглощать всё биовещество планеты, имеющее признаки мозговой активности. В кратчайшие сроки он уничтожил всё население научного городка, и начал распространятся по планете. Желание увеличить свою вычислительную мощь сделалось у него маниакальным.
За несколько месяцев расправившись со всей животной жизнью планеты, он покрыл её тонким слоем собственной биомассы. После чего начал формировать из собственного вещества зонды, которые отправлял на захват иных звёздных систем. Достаточно было нескольким его клеткам, попасть в благоприятную среду, как начиналось безудержное размножение. Он распространялся словно чума.
Герда видела опустевшие города, все здания в которых покрывал тёмная слизь. Разбросанные по всюду трупы разлагались буквально на глазах, пополняя серую биомассу.
– К сожалению, населявшие этот галактический сектор разумные не сразу поняли, что столкнулись с экспансией свихнувшейся разумной биосистемы. Они слишком долго считали, что имеют дело с обычным биозаражением распространявшемуся минуя планетарные карантины. Что привело к неисчислимым жертвам. Впоследствии это время получило название войны тёмного биокомпьютера.
Документальные кадры показывали множество гибнущих людей. Едва набрав необходимую массу, зародыши биокомпьютера тут же начинали с населением планеты биологическую войну, синтезируя поражающие нервную систему вирусы, а потом поглощая останки.
Зрелище было жутковатое, но Герда заставляла себя смотреть. Она хотела понять, с чем столкнулась на той проклятой планете. Как говорил некогда дочери капитан наёмников Кортус Мир: "Если ты закроешь на что-то глаза, не думай что это что-то исчезнет. Оно просто будет подкрадываться к тебе, покуда ты его не замечаешь" Поэтому Герда продолжала смотреть, не смотря на временами подступающую тошноту.
– По счастью вмешались Силы, которым была не нужна массовая гибель разумных. Не вполне ясно, что они сделали. Похоже Силы на ничтожно малый миг подправили физические законы, так что тёмная биосистема не смогла существовать как единое целое, превратившись в конгломерат не связанных между собой клеток. Тёмный биокопьютер погиб.
После окончания фильма, Герда некоторое время сидела, уставившись на место где только что сиял виртуальный голоэкран. Она думала. Какой-либо признательности к силам за предотвращение катастрофы девочка не испытывала. По существу они просто уничтожили конкурента, хотя и, безусловно, куда более опасного, чем они сами. Самим силам такое массовое истребленье разумных просто не требовалось.
Потом Герда задумалась о хрупкости жизни. Не своей и не чей-то конкретной, а жизни вообще. Живые существа, населения целых планет вдруг представились ей хрупкими атомами, которые мог выбить со своих мест пришедший неведомо откуда поток высоких энергий. Одни атомы выбивали другие, и заранее предсказать, где возникнет новая угроза, не представлялась возможным.
Но эти грандиозные катастрофы, казалось, никак не затрагивали галактику. О них даже ничего не знали в большинстве секторов. Впервые Герда по настоящему осознала ту колоссальную бездну, в которую были погружены населённые миры.
Неожиданно для самой себя девочка вдруг усмехнулась: а ведь силы схалтурили. По крайней мере, на одной из планет биокомьютер уцелел, хотя похоже и не шел ни в какое сравнение со своим родителем. Как ни странно, но мысль о промашке сил доставляла ей удовольствие. Выходит, они всё-таки не всесильны. А значит оставался шанс, что разумным удастся когда-нибудь справиться с ними.
Потом Герда стала вспоминать утреннюю разборку, на которой впервые и узнала о том, с чем столкнулась. Это был первый случай, когда она увидела Горда в бешенстве. Казалось Зимин был готов буквально задушить директора школы. Под его взглядом Борус Бажан даже попятился.
Немного успокоившись, ледяным голосом Горд спросил:
– Объясните мне, кто затеял всю эту комедию с судом чести, когда девочка поступила единственно возможным образом!
– Э, – заблеял, было Борус Божан, – Герда не выполнила задание.
– Единственная её ошибка, что она не сделала это сразу. В заявке не было никаких сведений о биомассе покрывающей большую часть планеты. А не знать об этом клиент просто не мог. Он утаил важную информацию.
– Э… – вновь не уверенно забормотал Борус Божан, – честь гильдии…
На этот раз не выдержал уже Борис Невский.
– Да о чём мы вообще говорим! – воскликнул он. – Даже самый опытный космогатор бежал бы прочь, едва поняв, что нарвался на тёмный биокомпьютер.
Тогда Герда и услышала впервые это словосочетание. В то время оно ещё ничего ей не говорило. Она лишь с изумлением наблюдала, как становится серым лицо директора. Она буквально почувствовала исходящий от него страх.
– Тёмный биокопьютер?! – только и смог произнести тот.
– То есть, – буркнул Борис, – вы даже не знали, не потрудились разобраться в ситуации, а сразу созвали суд чести. Вы что, так сильно её не любите.
– Вовсе нет, – чересчур быстро проговорил тот, – поверьте, я отношусь к ней как к любому курсанту.
При этом на лице его, однако, возникла улыбка из серии "адвокацких", которые так не нравились Герде.
– Что, то не похоже, – отрезал Горд Зимин. – Если подобное хоть раз повторится, то я буду вынужден поставить перед советом вопрос о вашем соответствии занимаемой должности.
Он отвернулся. Герда видела, какая злоба прорезалась на миг во взгляде Борус Бажана. С секунду она прикидывала, не стоит ли потом рассказать об этом приёмному отцу. Но всё же решила, что ей не стоит вмешиваться в разборки старших пилотов. В конце концов, это могло выглядеть как мелкая месть. К тому же она уже достаточно хорошо знала Горда: директор мог сколько угодно кипеть ненавистью, Зимину не было от этого ни жарко, ни холодно. Её приёмный отец легко мог постоять за себя.
Короткая стычка прекратилась. Все словно вспомнили, что Герда находится здесь же, и преподавателям нельзя терять лицо перед той кто еще не получила нашивки пилота.
– А кстати, – спросил Горд, – где этот Альфред Н Фрей?
– Ищут, – сказал Борис Невский. – Правительство Топуса сразу объявила его в розыск. Умалчивание такой информации это не шутки. Наверняка у властей будет к нему немало вопросов.
– Так же как и у нас, – задумчиво отозвался Горд Зимин. Он покачал головой. – Этот клиент явно был невменяемым.
Он кинул сочувственный взгляд на Герду.
– Ох, и угораздило же тебя.
Потом чуть-чуть улыбнулся.
– А вообще молодец, так держать!
Девочке стало приятно. Её приёмный отец был весьма скуп, как на сочувствие, так и на похвалу.
Браслет связи на руке Горда вдруг слегка замерцал. Извинившись, он чуть отошёл в сторону, подняв руку в удобную для разговора позицию. Слов было не разобрать, но девочка увидела, что глаза её приёмного отца внезапно расширились, он нахмурился. Он быстро закончил разговор, потом отвёл в сторону Невского. Оба выглядели сильно встревоженными.