Рооса в них очень скоро обнаружили – почти там, где тот и указывал. Почти, поскольку куда-то запропастились две ночи. Две даты выпали из биографии подозреваемого, девятнадцатое и двадцать второе августа, иначе говоря – самые важные даты.
Инспектор с трудом удержался от желания немедленно задержать де Рооса, но, к, счастью, проявил благоразумие, ибо от козырного свидетеля прибыли новые сведения.
Мартуся разнервничалась до безумия, услышав от меня, будто за Эвой Томпкинс все собаки бегают.
– Как это? – кричала она. – Ты намекаешь, что и мой песик тоже?
Я осталась безжалостной и непреклонной.
– Ни на что я не намекаю. Но сама слышала от Яди Гонсовской, да и полиция подтверждает. Как встретят Эву, забывают о своих хозяйках и хозяевах и мчатся за ней. Все ее любят. Так что если не хочешь, чтобы она приехала и охмурила твоего пса, то…
Шантаж подействовал. Мартуся собралась с силами и прижала к стенке Малгу Кузьминскую. Та в свою очередь гарпией набросилась на своих школьных подруг. Я заранее подсказала Мартусе дополнительные вопросы, которые очень толково сформулировал Роберт Гурский. Воспользовавшись тем, что не он ведет следствие, Гурский позволил себе кое в чем нарушить полицейский кодекс – активно подключал к расследованию посторонних лиц и выдавал служебные тайны.
Фамилии новых подозреваемых я передавала по буквам, хотя один господь знает, как их произносила Малга, а за ней повторяла Мартуся. И все равно результаты нашей деятельности, вернее, самодеятельности превзошли все ожидания.
– Ну, слушай. Ту бабу из Штутгарта зовут Натальей Штернер, а живет она на улице… минутку…
– Лучше передай мне название улицы факсом, – посоветовала я.
– Пожалуй, ты права, так и сделаю. От руки, потому как в ней разные такие умляуты. Наталья лично знает этого типа, Деккера… как его… Вернее, ее муж знает, у них были какие-то сложности со страховкой, в катастрофе погибла вся партия новеньких «мерседесов», а Деккер как раз специалист по крупным страховкам. Они и подружились. Возможно, Наталья с ним того… крутит, у нее как-то раз вырвалось, что он сам дьявол…
– А ты откуда знаешь такие подробности?
Так ведь Малга при мне говорила с ней по телефону, никаких факсов, эсэмэсок и прочей обезьяньей почты, по нормальному телефону – как ты любишь. Малга вечером позвонила, когда дешевле. Они с Натальей болтали с удовольствием, та разговорилась, и вот видишь… Но относительно Эвы Томпкинс Наталья клянется, что Деккеру ничего не говорила, да и не могла говорить, потому что не виделась с ним с июня. Зато проболталась своей подружке, а уж кому та Хильда могла разболтать…
– Адрес Хильды!
– О боже! Я должна переписать для тебя всю телефонную книгу Штутгарта?
Ладно, избавлю ее от Хильды.
– Хорошо, пусть сами ее разыскивают, свалю твою Хильду на Юрека-Вагона. А остальных Наталья не знает?
– Ни одного! То есть знакомых у нее полно, но голландцев среди них нет.
– Тогда давай о той, что в турбизнесе подвизается. Что знаешь о ней?
– Туризмом занимается Мальвина Дверник, она из Варшавы, ты бы и сама могла ее отловить.
Я энергично воспротивилась:
– Окстись, как ты это себе представляешь? Ввалюсь к совершенно незнакомому человеку и пристану с вопросами о разных интимностях?!
– Ага, ты не можешь, а я могу?
– Ты вынуждена. Из-за собачки.
– Ну, знаешь… Хотя все равно эта Мальвина сейчас в Египте.
– Но ведь вернется?
– Наверное, до сих пор всегда возвращалась. Но Малга раздобыла ее сотовый и с разбегу позвонила…
– Тогда на кой черт мне звонить?
– Потому что они очень быстро поговорили, обе экономили.