- Кроме всего прочего, вас, девушка, я бы очень хотел попросить описать на бумаге подробно, что вы видели и дальнейшие действия. Так же ваше местожительство и подробный адрес. К сожалению, порядки таковы. Нам же расследование проводить…
Оксана кивнула:
- Согласна. Только учтите, капитан не виноват! И я это доказывать буду.
Оба офицера тотчас ушли на КПП. Дежурный майор остался в салоне, а Агеева перебралась на водительское место. Осторожно придерживая Дашкевича под грудью и не дав ему приподняться, подняла спинку пассажирского сиденья и усадила мужчину, старательно укутав своей одеждой. Канистры, через майора, вновь забила в багажник. Босые ноги капитана замотала собственным свитером. Поставила мужские ноги на сброшенную на резиновый коврик дорожную подушку–батон. Дежурный наблюдал.
Через пару минут Агеева въезжала в распахнутые ворота с нарисованной десантной эмблемой. Сержант придерживал одну из створок, внимательно разглядывая въезжавшую машину. Врач высовывался из–за спины девушки и указывал путь между палаток. Подполковник и майор помалкивали за спиной, наблюдая, как уверенно девушка ведет мощную иномарку.
Дашкевич сидел на пассажирском месте, укутанный в мех и тяжело дышал. Остановились возле большой палатки с красным крестом на брезентовой двери. Агеева решительно одела на обнаженный торс капитана собственную широкую шубку и застегнула. Обе ноги обмотала свитером из ангорки, соединив вместе. Не обращая внимания на протесты, замотала голову и шею длинным широким шарфом из той же ангорки. Строго поглядела в глаза:
- Чего бунтуете? Вас нести надо, иначе обмороженная кожа полопается. Я с вами пройду внутрь и потом заберу вещи. Не хочу, чтобы у вас озноб вновь начался. - Повернулась к наблюдавшему врачу: - Можно?
Тот кивнул, но ни слова не произнес. Подполковник и майор выбрались из машины. Обошли ее вокруг и открыв дверцу, подхватили капитана на руки в сидячем положении. Девушка обежала машину, забрав форму и сапоги с носками. Присоединилась к офицерам, поддерживая Дашкевича под спину. Военврач шел впереди, указывая, куда нести. Внесли внутрь жарко натопленной палатки и уложили на крайнюю к печке койку. В санчасти никого больше не было. Оксана свернула и положила форму на кушетку. Не спеша сняла свою одежду с Дашкевича. Врач наблюдал. Тут же скомандовал:
- Алексей, снимай брюки!
Оксанка возразила:
- Вы что! У него же руки разнесло! Как он вам расстегнет пуговицу с ремнем и стащит одежду? Разрешите мне раздеть капитана?
Военврач кивнул и ушел за ширму. Агеева, заметно поколебавшись, расстегнула ремень на брюках. Смутившийся Алексей попытался отстранить ее руки распухшей ладонью. Пальцы соприкоснулись и тут же отдернулись у обоих, словно ожегшись. Оксана собрала волю в кулак. Старательно пряча глаза, твердо произнесла:
- Алексей Михайлович, вы только не старайтесь приподняться на пятках. Я справлюсь. Не смотрите, что худенькая, я сильная…
Просунула руку под поясницу. Слегка приподняв, другой рукой сдвинула брюки вниз. Спокойно и осторожно, стараясь не повредить лоснившейся кожи, стащила с него одежду и нижнее белье. Посмотрев на натянувшуюся кожу ног, решительно взяла свой шарф и замотала ступни в пушистую шерсть:
- Я в машине не замерзну, а вам надо обязательно согреть ноги. Навряд ли здесь что–то подходящее найдется. - Тщательно укрыла одеялом, подоткнув края. Спросила через брезент: - Товарищ доктор, разрешите взять второе одеяло? Капитана вот–вот снова трясти начнет от озноба.
Услышав утвердительный ответ, свернула одеяло с соседней кровати и тоже накинула на Дашкевича. Алексей прохрипел:
- Не надо! Заберите шарф. Я ведь навряд ли смогу вернуть.
Оксана улыбнулась:
- А кто говорил о возврате? Я вам его дарю. - Старательно подоткнула края второго одеяла и добавила: - Выздоравливайте и постарайтесь в такие ситуации больше не попадать. Надеюсь, что у вас все хорошо будет.
Капитан хрипло сказал, когда она направилась к шторке:
- Спасибо. Как вас звать?
- Оксана…
Описывать то, что произошло в дороге, ей пришлось в медпалатке, за брезентовой шторкой, отделявшей приемную врача от палаты. Дежурный по штабу майор, потупившись, сообщил, что в штабной палатке далеко не жарко. Справилась минут за пятнадцать, время от времени отвечая на вопросы офицеров и все это время слыша тяжелое дыхание капитана. Попрощалась с медиком, майором и подполковником, оказавшемся заместителем командира полка по воспитательной части. Еще раз выслушала слова благодарности за спасение подчиненного. Зашла за ширму и попрощалась с Дашкевичем:
- Прощайте, Алексей Михайлович.
Он моргнул глазами, но не смог ничего произнести из–за разрывавшей боли. Агеева выехала за ворота и отправилась дальше. Время приближалось к четырем утра.
Легко преодолела мост через Волгу, полюбовавшись на заснеженную, застывшую в безмолвии, реку. Промахнула Кострому, еще не начавшую просыпаться. Заправилась на дешевой станции, разбудив спящего диспетчера и налив дополнительно двадцатилитровую канистру бензином. Путь лежал дальше, на север.
Отмахала еще километров сорок, когда свет фар выхватил стоящий у обочины белый РАФик. Рядом столпилось восемь мужчин. Они замахали руками, заметив ее приближение. Мигом вспомнила, что говорил капитан. В свете фар отметила белесого парня. На его широкие плечи был накинут пятнистый бушлат с капитанскими погонами.
Чувствовалось, что стоят они долго. У всех заиндевели шапки, а в машине мороз затянул все стекла. Из–под сиденья достала газовый пистолет. Положила на колени и прикрыла полой шубки. Остановилась, хотя сердце трепетало от страха. Заблокировала дверцы. К ней направился белесый парень. Оксана немного приоткрыла окно на дверце, когда он приблизился:
- Что у вас случилось?
Тот удивленно уставился на девушку. Дрожащим от холода голосом сказал:
- Баба! Вот те раз! Бензин закончился. Думали, что бензозаправки здесь часто расположены и нам хватит до следующей. На вот, так ошиблись! Места–то не знакомые! Не богата топливом? Заплатим…
Агеева покачала головой:
- Увы. Мне еще далеко ехать, а заправки неизвестно будут ли работать в такую рань. Хотите, приматывайте свою лайбу к моей тачке, если трос есть. У меня его нет. Дотащу до ближайшей станции. Тут далековато, ну уж ладно…
Белобрысый попросил:
- Мы к тебе можем сесть? Замерзли!
Оксана отказалась:
- Извини, но я одна, а вас много. Так что или соглашайся или я поехала. В этом случае могу сообщить о вас на ближайшей станции техобслуживания. Устраивает?
Парень торопливо согласился:
- Хорошо–хорошо! Мы сейчас прицепим РАФ…
Тут же исчез. Агеева знала, что у ее машины мотор мощный и вытянет микроавтобус. Закрыла окно на дверце, чтоб не терять тепло. В зеркало заднего вида наблюдала, как бандиты накидывали трос на крюки своей и ее машин. Белобрысый снова подошел к ней. Подергал дверцу. Убедившись, что она блокирована, постучал:
- Готово! Подожди, я сяду. Мы заплатим, только дотащи…
Оксана немного приоткрыла окно. Постаралась "замазать" глаза и улыбнулась:
- Да не надо мне ничего! Понимаю все. Шофер шоферу всегда помогать должен. Ты уж изини, что не разрешаю к себе сесть. Я вас не знаю. Беги, садись…
Осторожно, без рывка, чтоб не оборвать тросик, тронулась с места. Джип поволок РАФ без особых усилий. Агеева на ходу прикидывала далеко ли до ближайшего отделения милиции. Она заметила, что стекла у микроавтобуса заиндевели и изнутри ничего не видно. Лишь шофер с пассажиром могли еще что–то заметить, но трос был коротковат, а широкий зад высокого джипа надежно прикрывал обзор. К тому же переднее стекло тоже начало медленно покрываться узором, а они не знали местности. Она решила воспользоваться благоприятными обстоятельствами. Сразу прибавила скорость, решив, куда поедет.
Добравшись до милиции, остановилась. В здании было темно. Требовалось что–то срочно придумывать. Агеева быстро выскочила из джипа с пистолетом в руке. Дверца у РАФика начала отходить в сторону, когда она дважды выстрелила внутрь из газового оружия в обе стороны и рывком закрыла дверь. Изнутри донесся дикий вой. С водительского и пассажирского мест по обе стороны выпали двое, чихая, кашляя и ничего не видя.
Выдержав бешеные рывки и ругань изнутри салона в течение минуты, отпустила ручку. Нажав на кнопку брелка от сигнализации своей машины, резко пнула по дверце. Дополнительно пнула в голову начавшего приподниматься белобрысого парня. Тот затих. Сигнализация дико заорала на весь поселок. Из РАФика выкатывались ревущие чихащие бандиты, а из милиции на крыльцо высыпало сразу с десяток ментов в распахнутых кителях. Их количество весьма удивило девушку. Обычно в отделениях на ночь оставалось не более пяти человек. Оксана отключила сигнализацию. Кинулась к крылечку и протараторила:
- Это бандиты! Они под Ярославлем капитана–десантника избили, ограбили и умирать оставили на дороге. Я его спасла, а на них полчаса назад наткнулась. Берите быстрее, пока от газа не очухались!
Милиционеры оказались сообразительными, хоть и со сна. Повторять ничего не заставили и мигом начали одевать браслеты на руки хрипящим, матерящимся и кашляющим парням. Сгребя за предплечья, волокли в отделение, на ходу обыскивая. Дверь хлопала то и дело. Двое ребят заглянули внутрь РАФика, но ничего особенно не обнаружили, кроме нескольких пятен крови на полу и пары туго набитых сумок. Один хмыкнул:
- Неужели те самые попались? Пошли в отделение, посмотрим по картотеке и сличим с рожами…
Агеева спросила по дороге:
- Какие "те самые"?
Сержант открыл дверь перед ней и пропустил внутрь теплого помещения: