На территориях я получил свое единственное боевое ранение. Проверялась информация, что в одном из дворов состоится передача взрывчатки террористам. Наше отделение получило задание тихонько занять соседний дом и следить за подозрительным двором. Ночью мы незаметно прокрались к дому. Семью перевели в одну комнату. Натянули на окна специальные сетки, за которыми нас не было видно, а мы через них могли стрелять. Операция развивалась успешно, но тут неожиданно со страшным грохотом по дому начала метаться кошка. Мне удалось ее схватить и выпустить во двор. Но, видно, нелюбовь к солдатам передалась и домашним животным. В горячке и не заметил, что она меня оцарапала. Кровь на руке увидел санинструктор. Меня отправили в иерусалимскую больницу "Адасса", где обкололи израненную руку и прочитали лекцию о жутких последствиях бешенства. Из неё я узнал, что военным запрещено играться с домашними животными под страхом наказания. Но я же получил ранение!
Каждые два дня мне нужно было отмечаться в армейском медпункте, которым руководила добродушная старлей Аня. Да и подчинённые врачи у нее были в основном из наших. Я заявлялся в это заведение с наглой рожей и вместо "здравствуйте" требовал: "Анечка, дай два дня!". Так продолжалось, пока не зажили шрамы. Выше я писал, что своей, армейской медицины нет. Это не совсем так. В каждом взводе есть санинструктор, а в батальоне – врач. Но он может оказать только первую помощь, дать освобождение от службы или направить в гражданскую больницу для обследования и лечения.
Однажды мне потребовался будний день на посещение российского консульства в Тель-Авиве. Ротный отказал. В безвыходной ситуации пришлось прибегнуть к симуляции. Мой приятель-водитель их спецназа "Вишня", "большой специалист" по части медицины, придумал легенду. Мылся в душе, упал, ударился боком об унитаз. Красное пятно обязательно. Его надо организовать прямо перед заходом к врачу, чтобы не сошло. Пошлют мочиться – проткни ногу и капни в пробирку крови. С отбитой почкой точно в часть не пошлют.
Накануне визита в консульство, одноклассница Надя со всей силы отшлёпала меня по спине. В больнице всё шло как по нотам. Отправили мочиться. Я долго и безуспешно пытался проткнуть ляжку значком за парашютные прыжки. Потом в злобе так полоснул по ноге, что залил штанину кровью. С диагнозом "русский" врач вышел к нам на удивление быстро. Глянув на мои нашивки старшего сержанта, сказал: "Третий год служишь, надо и отдыхать. Три дня тебе хватит?".
– Что со мной, доктор?! – воскликнул я, не выходя из роли.
– С тобой все нормально. А ты в следующий раз ладошкой не бей, следы ведь остаются, – сказал он, поворачиваясь к Наде.
Сегодня гибель солдата и даже ранение на "территориях" – большая редкость. Мои ребята, которые каждые год на месяц ездят на резервистские сборы, рассказывают, что сейчас на Западном берегу реки Иордан всё разительно переменилось. Осталось всего несколько постов, нет "стерильных" дорог (запрещённых для проезда палестинцев). По улицам ходят местные полицейские с калашниковыми наперевес. Рад, что соседство без блокпостов возможно. А вот у сектора Газа, где мне пришлось заканчивать службу, – мира так и нет. Пытаясь решить проблему, израильтяне вышли оттуда, предоставив палестинцев самим себе. Но к власти тут же пришла самая оголтелая террористическая группировка "ХАМАС". Ей выгоднее осваивать бюджеты на террор от иранского и других мракобесных режимов. А Израиль вынужден тратить миллионы на содержание населения сектора и защиты от него.
Но нет худа без добра. Своим лидерством в хай-теке Израиль обязан и террористам. Система ПВО "Железный купол" в ходе последнего массового обстрела в 2014 году, при том что было выпущено более 4,560 ракет и 3,641 миномётный снаряд, не допустила ни одной человеческой жертвы. Кроме сбивания ракет посылается сигнал на телефоны людей, которые находятся в зоне возможного поражения. Мобильник издаёт специфический звук, вибрирует и указывает на ближайшее бомбоубежище.
Еще более интересна система оповещения мирного палестинского населения. Хамасовцы ставят ракетные установки на крышах школ, больниц, домов, чтобы в случае ответного удара обвинить "сионистских живодеров" в убийстве женщин, стариков и детей. Теперь жителям приходят СМС об ударе. А на случай, если этот канал не сработает, по крыше дома выпускают болванку, стук которой предупреждает о том, что через две минуты прилетит боевая ракета. Люди разбежаться успеют, а ракетную установку за этот срок никак не демонтируешь.
По границе всего сектора установлен забор с электронными и видеосистемами. Вдоль него мы постоянно патрулировали на джипах. А при повышении уровня опасности джипы менялись на упомянутые уже БТРы "Ахзарит". Мало этого, вся информация собирается в специальные центры, где девчонки следят за каждым метром территории сектора и контролируют все плавсредства у побережья. С помощью специального джойстика такая барышня из установленных по периметру забора пулеметов безошибочно валит любого нарушителя, как в компьютерной игре. Говорят, что по количеству нейтрализаций они превосходят любое войсковое подразделение.
А над нами эти "снайперши" частенько прикалывались. Помню, в кромешную ночь сидим в кустах в засаде. Кто-то из ребят пописал. А по рации ехидный девичий голосок советует: "Застегнуться не забудь". Когда мы выкорчевывали кусты, которые замыкали электронный забор безопасности, вдобавок ко всему над нами висело еще и два беспилотника. Круглые сутки над "сектором" парят специальные аэростаты. Охрана которых, как и гелиевой станции для их заправки, входила в наши обязанности. Сейчас террористы пытаются высадиться с моря, прорваться через подземные туннели. Система защиты от боевых пловцов уже разработана. А для обнаружения туннелей закуплен российский прибор. Слава российской науке! Мы тоже не лаптем щи хлебаем.
14. Тюрьма
Деяния, за которые вас могут изолировать от законопослушных людей, во всём мире приблизительно одинаковы. Перечислять их нет смысла. В израильской армии чаще всего можно погореть на самых естественных для молодого человека вещах: сексе, наркоте и алкоголе. С сексом в боевых частях полный порядок. И сил и времени на него практически не остается. Да и с кем заниматься? С десяток девчонок на батальон. Они окружены уважением и заботой, потому что не стали отсиживаться в столичных штабах, а колесят по стране, разделяя с тобой все тяготы и невзгоды. Поэтому больше моральное разложение затрагивает тыловые и вспомогательные части. Хотя случиться может везде и вызывает живой интерес. Одно время вся наша база гудела слухом о романе прапорщика с офицершей. Приятель с другой базы рассказывал байку: командир поймал на горячем двух подчинённых, но в итоге вылетел со службы вместе с ними. Когда они одевались – он не отвернулся.
Особенно опасно заниматься сексом с подчинёнными. Сейчас руководство израильской полиции из-за этого практически обезглавлено. Генералы и полковники вылетают пачками. Был случай и с армейским генералом, разжалованного в рядовые и сидевшего в тюрьме, которая имела честь принять и меня. Да что говорить, если президента страны упаковали на семь лет за то, что встречался в гостиницах со своими подчиненными. Изнасилование трактуется очень широко. Даже если все происходит по согласию, но партнер зависит от тебя финансово или по службе, то потом можно повернуть так, что согласия никакого и не было, а было самое настоящее насилие. Секретарша несчастного генерала-рядового заявила, что насиловал он ее 17 раз.
Пьют израильтяне немного. Но только когда не служат в армии. Потому что, где бы не появлялись наши ребята, там появляется водка. Обычно это совпадает с наличием свободного времени. Как правило, когда приходится дежурить на базе в выходной. Мой старший товарищ Валя попал служить санинструктором. В арсенале медиков есть специальные ваточки, уже пропитанные спиртом. Вскрыл упаковку, протёр, выбросил. Они вскрывали сотни таких упаковок, по капельке кропотливо выжимали в стакан спирт и пили.
Оставленных на базе гложет обида и зависть к получившим увольнение. Алкоголь помогает бороться с этой несправедливостью. При этом всё заканчивается тихо-мирно, без ДТП и прочего криминала. Конспиративно собрались, бухнули и разошлись. В увольнении можно дать волю "жажде".
В разы чаще курят "дурь". Делают это в тайне от командиров и сослуживцев. Но все всё знают. Не попался – молодец. Попался – отвечай. Военная полиция регулярно проводит рейды и заставляет служивых сдавать мочу. Со мной такое происходило раз десять. Многие из тех, с кем пришлось сидеть в тюрьме, попали туда за курение травки.
Мне кажется, те, кто утверждает, что по числу наркоманов Россия занимает первое место, – сильно ошибаются. Израиль очень продвинут. В Канаде, где я учился, вообще, страшный суд. Там до девятнадцати лет нельзя купить пива, поэтому во взрослую жизнь подростки вступают с косяком. А раз в год нарики со всей страны собираются у парламента страны, и, усевшись на лужайке, демонстративно курят. Телевидение ведёт репортаж, полиция бездействует. Тем, кто утверждает, что в России с наркоманией никто не борется, следовало бы сначала оглядеться вокруг.
В алкоголе и сексе я был очень воздержан, а траву попросту на дух не переносил. Если бы кто-то мне сказал, что я споткнусь на бутылке пива, я бы рассмеялся. Но случилось именно так. Время было горячее. Людей не хватало. Наша рота делала работу целого батальона. Восемь часов торчишь на блокпосту, потом восемь патрулируешь. И так изо дня в день целый месяц. Мы буквально валились с ног. Правда, на дурачества сил хватало. Один наш боец заснул на капоте джипа. На его беду рядом оказался палестинец с козлёнком. Мы арендовали животное и заботливо уложили на нашего друга. Пробуждение было весьма забавным. Кому интересно могу послать видео.