Ну, и что я должна была делать? Спросить у сердца приказа, но даже не дожидаясь ответа, тут же прислушаться к выскочке-любопытству и окунуться в сборы, дабы немедленно направиться к дому короля железного модернизированного коня – мотоцикла?! Так я и порешала.
Уже через четыре минуты суетливого натягивания джинсового комбинезона и старых белых кроссовок ярко-желтая маршрутка уже везла меня на всех парах в нужном направлении. Водитель издавал сонные звуки, машины тревожные пики – гудки. В общем, вполне себе сюжет из излюбленной моими юными соседями по подъезду и победителем олимпиады по физике песни Жары – "Не свободны".
– Привет, – улыбнулась я Вове, потирая ударенную в маршрутке коленку.
– Привет, давай быстрее.
– Хей! А где "Рад тебя видеть", ну и все такое?
– В Караганде. Надо – езжай. А мне любезности еще сама отвесишь. Залазь в шкаф.
– Что? Вов, ты ничего не попутал?
– Абсолютно ничего. Скажи спасибо и за это. Дима будет через несколько минут, так что прошу в укрытие.
– Я чего-то недопонимаю.
– Ты даже не понимаешь чего…
– Все так серьезно?
– Нет, я ради ржаки тебя запираю, – съязвил разъяренный от излишних вопросов железный человек.
– Ох, – простонала я, закрывая за собой дверь… деревянного укрытия для любовников, в то время как мой собеседник уже мчался встречать друга-гитариста.
– Хеелоу фор эври бади! – с непонятным для английского выражения русским акцентом оглушил комнату Дима.
– Здоров, Вован, – раздалась хрипота их пиасаниста, пришедшего вместе с моим мужчиной.
– Ну, – поторопил его Вова.
– Что нукаете-то? – самодовольно высказался Дима. – Гоните пятисоточки! Все было!
– Красава! – поддакнул ему пианист.
– Может, расскажешь? – вопросил байкер.
А по моей сущности пробежала облезлая кошка-настороженность…Было что?.. Прояснил суровую картину реальности противный смех любимого мужчины:
– Я же говорил: она моя будет в два щелчка! Я и не таких раскусывал, а эта состаренная жизнью фифа вообще легкий вариант!
– Ни фига себе легкий! Ты с ней сколько корежился! – прошипел пианист.
– Как и обещал! Меньше недели, и она в моей постели! Как и что?.. Как и обещал? Обещал кому? Состаренная чем?
Где там у него? Ведь это розыгрыш? Это проверка моих искренних чувств на несвойственную им вшивость? Ведь так? Нет, это определенно так! Ведь не может быть, чтобы мой романтичный гитарист всего лишь играл на струнах моей чувствительности по нотам мальчишечьего спора!
– Гоните бабки, ребята!
– Без проблем, – зашелестел купюрами Вова. – Ну расскажи хоть, как она?
– Она? Я тебя умоляю! Ночь с бабулей из дома престарелых мне бы была приятнее!
– Все так плохо? – вновь возник пианист.
– Друг, ты ее вообще видел? Это же крокодильчик с маленьким сердечком! Ее даже уламывать не пришлось – покатал на велосипеде, наговорил типичной сопливой ерунды и все – она моя! Но, брат, ты же знаешь быстро отдающиеся девушки никогда не доставят настоящих эмоций, так как, чтобы получить настоящий клад, надо попотеть, а лживый мусор – всегда на поверхности!
Мусор? Мне казалось, с каждой фразой я умирала, но это было не так. Я жива. Я стою в шкафу, и я обманута. Жестоко обманута. Сказать, что творилось в моей душе, невозможно, ибо даже самый красивый и богатый русский язык не способен выразить столь сильных эмоций! Это не состояние даже. Это похороны. Похороны последних надежд, столь грациозно возложенных на искренность Димы…
– Ребята, а вы не стесняйтесь, денюжки складывайте! Поверьте, я их заслужил, потому что прошел через многое.
– А можно мне тоже добавить? – королевским тоном наградила я героя-любовника, постепенно приоткрывая двери деревянного шкафа.
– Ксюша? – чуть привстал растерянный Дима.
– Нет, что ты, не Ксюша, а состаренный жизнью мусор. Ну, или просто восторженный зритель. Можно "Браво" крикнуть? А то ты так старался, как-то обидно отпускать тебя без заслуженных аплодисментов.
– Зайка, ты не так все поняла, – пряча глаза, шептал уже бывший любимый.
– Да нет, что ты, я же старая, а значит, по определению мудрая. Так что ошибок здесь быть не может…
– Но тебе же понравилось, – самодовольно проскулил этот сорванец.
– Безумно! – не соврала я, залепив самую грандиозную в моей жизни пощечину лживому обманщику.
– А ты реально думала, что я могу в тебя влюбиться? – совсем обнаглел мой палач. – Дамочка, ты себя-то видела? Да к тебе облезлый старикашка из забытой богом финансовой конторы даже жалости не испытает, я уже молу о желании! Да, и браслет верни.
– Подавись, – сняла я с руки ювелирное чудо и, с меткостью стрелка замахнувшись, кинула его в открытое окно.
– Ты что делаешь, тварь! – толкнул меня Дима и тут же ринулся на улицу подбирать кровные семь тысяч в золотом эквиваленте.
– Ксюша, ты в порядке? – кинулся ко мне заботливый Вова.
– В полном! Кстати, молодой человек, снимайте штаны! – обратилась я к сидящему поотдаль пианисту.
– Вы мне?
– Да! А то как-то несправедливо с обоими вашими друзьями проснуться успела, а Вас вниманием обделила… Ох, неправильно это! А давай прям здесь?
– Ксюша, ты сейчас в состоянии шока, но, прошу тебя, возьми бушующее сознание в руки и успокойся! – крикнул заточивший меня двадцатью минутами ранее в шкаф железный король.
– Как ты пошел на это? Как ты посмел поспорить на меня? – я подняла глаза не в силах сдержать слезы и окинула презирающим взглядом Любиного знакомого.
– Я был против с самого начала… Но ты так возбудила пытливое сознание моих друзей, покидая в то утро мою спальню, что я не смог их отговорить от этой авантюры… Ксюш, я ведь тебе говорил, помнишь, на концерте?
– Говорил? Да я считала, что ревнуешь! – упала ему на плечо я.
– Ревную? Ксюш, ты дала мне от ворот поворот. Я понял.
– Я тоже, – окончательно утонув в слезах, я моментально вылетела из злополучной квартиры, тут же врезавшись в возвращающегося с браслетом в руках Диму.
– Аккуратней, – брезгливо пискнул мужчина, еще пару часов назад гладивший мое голое тело.
– Да иди ты к черту, зайка! – вспыхнула я и, собрав непонятно откуда взявшиеся силы, разразилась сильным ударом.
– Ты совсем что ли? – вытирая брызнувшую фонтаном из разбитого носа кровь, закричал мужчина.
– Тебе так даже лучше! Я бы даже сказала идеально! "Мне не нужно ваших аплодисментов, дурацких комплиментов!" – процитировала я Пашу Керта. – Да, и катись к черту! – добавила я уже продиктованные сердцем эмоции.
Выйдя из подъезда, я пошла прямо. Не впред, а просто прямо. Прямо в неизведанном и глухом направлении. Скупая дорожка вывела меня во двор заброшенной школы, где я не в силах сдерживать эмоции тут же упала на песок и заплакала слезами душевнобольного человека. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это оправдания. Причем не получить его, а найти. И даже не в Диме, а в себе! Так как виноват в своем уродстве сам урод, а не бросающий в него камень! Я знаю, столь категоричные мысли не подлежат здравому одобрению, но неподвластны они и страстной критике, так как их сущность уже проверена судьбой и доказана жизнью…
– Люба, – умирающим тоном выдохнула я мобильному.
– Ксюша, доброе утро!
– Люба, я приеду?
– Конечно! А что у тебя с голосом?..
– Это долгая история.
– Вот что что, а вляпываться ты умеешь! Это Дима? Он тебя бил?
– Он меня убил, Люба. Убил.
– Тогда тебе не ко мне надо, а в морг.
По бугристым кочкам, по серому унылому утру парило синее такси, везущее заспанного старичка-водителя и обиженную всем миром молодую девушку – меня. Несло быстро, но плавно, даже несмотря на испорченную дорогу. В этот момент мне показалось, что все нормально. Просто судьба у меня такая – жить одиночкой. И, если не пытаться ей препятствовать, все будет хорошо… А может, это действительно так, и я рисую в альбоме своей жизни не своими красками? Может… Ведь не все родились под счастливыми звездами…
– С Днем Рождения! – пролился на меня дождь цветного конфетти.
– Люба, дорогая, да кто в нашем возрасте празднует?
– В нашем возрасте, да мы в самом прекрас… – начала возражения наряженная в праздничный колпак подруга, но тут же изменилась в лице. – Ребенок, а кто это в свой день рождения слёзы льет?
– Лучше завари мне чайку… с водкой.
– У-у-у… Все ясно. Айда на кухню – чай дожидается тебя вместе с твоим любимым сливочным тортом, а водку даже не проси, я лучше валерьянку достану.
– Ох, Люба-Люба, старость не радость…
– Ты из-за этого что ли плачешь?
– Нет. Хотя в какой-то степени и это успело наложить свой кровавый отпечаток…
– Рассказывай!
– Люб, а ты когда-нибудь слышала про Лжедмитрия?
– Про самозванца, выдававшего себя за царевича Дмитрия Ивановича? Конечно, слышала. Лет эдак пятнадцать назад, да кого пятнадцать, больше! Мы же по истории проходили!
– Вы проходили, а я с ним встречалась!
– Ксюш, ты себя точно нормально чувствуешь?
– Не веришь? А я ведь не вру! Только не с самим сыном Ивана IV Грозного, а с его современным преемником. Знаешь, он в точности продолжает дело своего великого отца! Так же врет, так же искусно кипит красноречием и так же позорно оказывается пустышкой…
– Тебя Дима бросил, да?
– Да он со мной и не встречался… Все, что было, – это всего лишь игра…
– Ну-ну, не переживай, просто не на того ты ставки сделала, я же говорила тебе, что надо Вову выбирать! Он порядочный, отзывчивый, да и ты ему понравилась!
– Ох, Люба, давай без этого.