После их короткого диалога старая зеленая перегородка распахнулась, и мы вошли внутрь. Я ожидала наступить в груду развалин и остатков отжившего свое спортинвентаря и даже поджала ногу, чтобы не свалиться в этот хлам, но, на мое удивление, мы попали в чистую освещенную зеленую комнату. Помещение кишело людьми – все они сидели на цветных тряпичных ковриках и что-то хором щебетали, возглавляла круг коротко стриженная рыжая женщина, своим видом напомнившая мне Клеопатру.
– Лиза! – с полуулыбкой промолвила королева круга. – Мы рады тебя видеть, правда, ребята?
Все суматошно закачали головой, после чего она продолжила:
– Бог согласился подождать, он любит своих земных детей, но ты же помнишь его благословение не вечно и терпение очень коротко, – резко оборвав свою тираду, она вдруг посмотрела на меня. – Это наша новая гостья?
Лиза кивнула, чуть более плавно, чем свита женщины, но тоже достаточно уверенно.
– Ты готова встать на путь истины Божьей? – обратилась ко мне предводительница.
Мне вдруг резко захотелось убежать, но рыжеволосая взяла меня за руки и успокаивающе улыбнулась.
– Я? Но я… – единственное, что вылетело из моих уст.
– Ребята, давайте познакомим новенькую с кругом Божьим, – обратилась женщина к ученикам. В тот же момент на меня налетела толпа ребят, и все, как один, приветливо улыбнулись. Мне стало не по себе, но я тоже попыталась изобразить счастливую гримасу. В это момент Лиза с рыжеволосой Клеопатрой отошли в сторону, а моя рука оказалась в руке белокурой курносой девчонки – одной из толпы в кругу.
– Привет. Я Елена. А это (она указала пальцем на рыжеволосую Клеопатру) – Дарина – самая просвещенная из нас, она делится с нами секретами святости. Дарина – единственная из нас ходит под покровительством Бога и после смерти попадет в Рай, но мы все тоже туда стремимся, ибо в этом суть всей человеческой жизни. Я, например, уже на пятой ступени слияния с Божеством, Артур (она указала на рядом стоящего с ней конопатого мальчугана) – на третьей. Лиза еще на второй, ты будешь на первой, добро пожаловать на путь исправления.
Речь девушки текла плавно, и я доверилась ей. Мне даже на мгновение показалось, что она действительно святая, и я проследовала за ее рукой, заняв свое место в кругу.
Напротив меня села Дарина, рядом – Лиза, чуть поодаль – Елена, к ней подсел Артур, и комната заполнилась остальными ребятами, тоже торопившимися занять свое место в кругу.
– Помолимся! – поласкал слух тихий голос Святой предводительницы. – Полина, ты пока можешь повторять за мной, после урока Елена или Лиза дадут тебе нашу памятку, и уже на следующий урок ты сможешь выполнять упражнения на равных с нами.
Безропотно кивнув, я начала следовать за движениями круга.
Дома я оказалась на два часа позже, чем обычно, но в квартире никого не было. Только ушастый Тоша весело лаял, радуясь приходу мамы-хозяйки. Мысль о том, что я совершила что-то не то, не покидала меня, и я решила достать переданную мне Лизой визитку, провозглашавшей следующий текст:
"Бог с нами, он верит в нас" и подпись "Центр "Синие дожди". Перечитав текст бумажки на три раза, я спрятала ее в укромный кармашек школьной сумки. Перед глазами все плыло, а голову атаковали мысли о произошедшем в спортивной школе. Бог действительно живет в нас, но он не может заботиться о каждом. Мы должны сами молить его о внимании.
Закончив размышления, я включила компьютер и по выработанной привычке тут же перешла на сайт ВКонтакте. Боковое окно горело одним непрочитанным сообщением. Кликнув на него, я обнаружила, что оно от Тараса. Интересно, о чем он может мне писать? Может, вызывает меня на дуэль за неравный бой с Жорой? Но о драке речи не было, и единственным, что написал мне секс-символ класса, была короткая фраза: "Добро пожаловать". О чем он? О "Синих дождях"? Он входит в них? Или его сообщение наполнено другим смыслом?
Новым утром я проснулась за пятнадцать минут до будильника. Небо играло противными темными краскам: готовился дождь. Жирные свинцовые тучи начали сразу давить на мой мозг своей мрачностью. На душе вдруг моментально стало мерзко. Странно, ведь я обычно радуюсь дождю, мне доставляет удовольствие наблюдать пейзажи плачущей природы, а обоняние с радостью нежится в чистых запахах свежести. Но это утро было омерзительно, и единственное чувство, которое оно у меня вызывало, – это злоба.
– Ты проснулась? – прозвенел в коридоре мамин голос.
– Да, – буркнула я.
– А ты чего так рано? Еще пятнадцать минут спать можешь!
– Знаю. Мам, а ты веришь в Бога?
– Что? – не поняла меня родительница. – Ты температуришь? С каких пор ты увлеклась религией? Иди ешь!
– Не хочу! – пробурчала я, включая компьютер и одновременно набирая сообщение Тарасу: "Нужно поговорить. Встретимся у школы за полчаса до начала уроков. Это срочно!!!". Ответ не заставил себя ждать: "Бог сегодня гневается и изливает свое недовольство дождем. Мы должны быть осторожны, чтобы не прогневать его еще больше, сестра Божья. Я буду у школы. Аминь". Не имея ранее переписок со своим звездным одноклассником, я была ошарашена ответом. Божественность и глубокая религиозность никак не вязались у меня с образом накачанного блондина. Может, я просто не знаю Тараса? Обновив страничку, дабы убедиться, что я пишу именно ему, я увидела новую заявку в друзья: это была Светлана.
– Мам, не довози меня. Я сама, – рявкнула я с какой-то непонятной озлобленностью, выбегая из квартиры.
– Что? Ты в окно смотрела? Дождина-то какой! Не пущу никуда! Смотри-ка, что удумала! Простудиться хочешь?!
Мамины слова возбудили во мне резкую злость, и, глубоко вздохнув, я вдруг оттолкнула маму, после чего без оглядки выбежала из квартиры.
– Стой! Я сейчас отца разбужу! Быстро вернулась! Я с кем разговариваю?! Вечером тебе непоздоровится! – догоняли меня угрожающие крики мамы.
Описать творившееся у меня на душе невозможно, так как я сама не могла различить этих чувств: они были мне будто незнакомы, будто не мои… Я четко осознавала подкатившую к горлу волну перемен, но я никак не могла определиться: душит меня это волна или же обнимает… Дышать становилось тяжелее, и казалось, что я вот-вот шмякнусь лицом в мокрый асфальт, и, признать, не подхвати меня заботливые руки Тараса, я бы непременно отвесила смачный поцелуй грязному школьному крыльцу.
– Утро доброе, неужто ко мне так спешишь? – прозвучал бархатистый тембр журнального мальчика.
– Я? – из глаз вдруг брызнули слезы. – Тарас, со мной происходит что-то странное. Что все это? Кто вы? И как тут оказалась я?
– Тише, успокойся, – сказал он одними губами, прижимая меня к своей мужественной груди. – Ты слишком нервная, ты молилась на ночь? Не отвечай. Я сам вижу, что нет.
Бог наказывает тебя внезапной лавиной грусти за непочитание его, но не переживай, мы знаем, что делать в таких случаях, – убедительно, словно заученными фразами, успокоил меня одноклассник.
– Когда ты стал таким? Ты так активно продвигаешь веру, а сам ведешь разгульный образ жизни, материшься через слово, позволяешь себе оскорблять людей, и, признаться, если бы не вчерашний случай, я бы вовсе не поверила, что тебе элементарно знакомо само понятие слова "духовность".
– Бог прощает мои грехи, я каждый вечер молюсь за это. Мое поведение – это всего лишь остатки разгульного прошлого, которые со временем заполнятся святостью, – в этот раз как-то непонятно изрек парень. – Пойдем в школу, а то ты вся промокла.
– Да, ты прав, – единственное, что выдавил мой охрипший от слез голос.
– Ну-ну, успокойся, – обласкал меня хриплый бас. – Возьми платок и немедленно отправляйся в туалет, приведи себя в порядок. После уроков я подожду тебя, и вместе пойдем к Ларине, у нас сегодня духовная лекция, а судя по твоему состоянию, ты нуждаешься в ней больше, чем кто-либо.
– Уууу, – встретило меня завывание Жаровой. – Какие люди, да вместе, еще и в обнимочку, я что-то пропустила?
– Привет, Юля – стушевавшись, прошептал Тарас.
– Привет-привет, ты позволишь, я ее у тебя заберу? Хотя так не хочется разрушать вашу идиллию, – наигранно протараторила подруга.
– Пошла вон! – рьяно крикнула я, освобождаясь от объятий секс-символа.
– Хей! Тарас, ты зомби что ли! Кто бы с тобой ни связался, все портятся! Ладно, Расколова! Но Полину я тебе не дам, понял?! – штурмом нелепых восклицаний свергла Тараса обескураженная девушка.
– Успокойся, Юля, с ней все хорошо, просто промокла, а ты тут со своими придирками. Иди лучше помоги ей обсохнуть, – ровно отрапортовал объект ее разъяренности.
Не отвечая, Юля направилась к туалету, где уже ждала ее я.
– Я знала, что ты придешь, – огорошила я подругу, только что закрывшую дверь туалета.
– Поля… – вдруг растерянно выдавила она, – он тебя бил? Домогался? Бедная моя, да ты же плачешь! Вон какие глаза красные!.. Волкова, да ты же даже ненакрашенная и одета, вон, во вчерашнее! Что случилось, ты ночевала у него?
– Просто с мамой поссорилась, – соврала я.
– А-а, – с облегчением выдавила подруга. – Ну, тогда ясно, я в этой теме тот еще психолог, за плечами грузный мешок личного опыта. Сильно поцапались-то?
– Да нет, – улыбнулась я. – Ты лучше скажи, билеты забронировала? Мы же в кино собирались.
– Да! – воодушевилась восторженная девочка. – Кстати, звонок уже через десять минут, я бы тебе посоветовала обсушиться.
– Ага, – не особо желая разговаривать, кивнула головой я. Наш выход из дамской комнаты не сопровождался разве что фанфарами. Обычно скорченная в три погибели, Юлия на этот раз даже выпрямила спину – возле соседнего кабинета стоял ОН – вечная звезда ее ночных романсов.