Полчаса я потратила, чтобы утихомирить его. Естественно, следующего клиента тоже приняла позже, а в результате опоздала к дантисту. От дантиста я вылетела в пять – самый неподходящий час, если вам нужно поймать такси на нью-йоркской улице. После двадцати минут бесплодных попыток я на время спрятала совесть куда подальше и решительно отпихнула вежливого человечка в деловом костюме, когда тот намеревался открыть дверцу наверняка последнего свободного такси в Манхэттене.
Такси высадило меня перед конторой без четверти шесть. А Стюарт должен был заехать за мной ровно в шесть! Ох, в жизни я не собиралась с такой скоростью! И едва поверила своим глазам, ровно без пяти шесть посмотрев в зеркало. Невероятно, но передо мной стояла полностью одетая, тщательно накрашенная дама с уложенными волосами… И это все за каких-то десять минут!
После третьего слоя лака, который гарантировал, что ураган не сдвинет с места ни одного волоска, я удовлетворенно вздохнула. Признаюсь, есть у меня пунктик на почве аккуратности. Много лет назад я решила, что ладно уж, пусть люди называют меня толстухой, но я никогда не дам повода назвать меня неряшливой толстухой. Так что я всегда тщательно проверяю, не спустилась ли петля на колготках, не покрасила ли я вместе с губами зубы и уши, нет ли на платье пятен от спагетти, которыми я лакомилась на обед. И самое главное, я никогда не выхожу из дома, не убедившись, что моим волосам не страшен ветер самой разрушительной силы.
Результаты своих усилий я проверила с помощью зеркала высотой в полный человеческий рост. Помню как сейчас: стою в дамском туалете, самодовольно улыбаюсь своему отражению и думаю, что наконец-то сравнялась со всей остальной женской половиной человечества. В смысле пестрых нарядов. Взглянув на часы, еще раз приветливо улыбнулась сама себе и поспешила в контору – дожидаться Стюарта. Не могу передать, до чего ж я мечтала о вкусном ужине!
Ха!
Наверное, следует сразу же пояснить, каковы мои отношения со Стюартом Меисоном…
Мы знакомы друг с другом пятнадцать лет. Сначала Стюарт стряпал для меня бухгалтерские отчеты. Затем стал моим другом. А когда мы с Эдом поженились, Стюарт и его жена Линн стали нашими друзьями. Не реже раза в месяц мы ужинали вчетвером… до тех пор, пока Стюарт и Линн не разошлись. Я и сейчас понятия не имею, что там между ними стряслось. У меня сложилось впечатление, – надо сказать, ни на чем не основанное, – что инициатором развода была Линн. Но, повторяю, это всего лишь мое ощущение…
После их развода мы с Эдом продолжали регулярно видеться со Стюартом. Иногда он приходил со спутницей, но чаще всего мы встречались втроем.
Потом мой бедный Эд подавился куриной костью и умер. А Стюарт проявил себя с самой лучшей стороны. Он позволил мне вдоволь поплакать на его плече. Да что там – на плече! Я еще и в ухо ему рыдала, и высморкалась по меньшей мере в дюжину его роскошных носовых платков с личной монограммой.
Придется рассказать и остальное, хотя я считаю, что самая мерзкая вещь в мире – это когда люди распинаются о своей сексуальной жизни. Но весь мой рассказ потеряет смысл, если вы не будете знать, что после смерти Эда я рассчитывала переночевать у Стюарта. Просто переночевать – не хотелось возвращаться в квартиру, где несколько часов назад скончался мой муж. Не сомневаюсь, вы не найдете в этом ничего такого. Но, должно быть, я либо сексуально отсталая особа, либо сексуально подавленная, потому что признаваться мне в этом нелегко, уж поверьте.
Поворотный пункт в моих отношениях со Стюартом наступил через год после смерти Эда.
Как-то раз мы вместе поужинали, а потом Стюарт поехал ко мне выпить кофе.