С чего это я возомнила, будто выгляжу в этих тряпках стройнее? Ужас! Бедра выпирают чуть ли не до Нью-Джерси. Да и цвет убьет кого угодно. Серый с бежевым, как определила услужливая продавщица. А по-моему, так больше напоминает осеннюю грязь. Девица уверяла, что оттенок этой самой коричневой не пойми чего прекрасно идет к моим волосам. Возможно… Вот только она забыла упомянуть, что в этом платье я выгляжу позеленевшим от времени мертвецом. Что ж, с платьем все равно теперь ничего поделать нельзя. А надеть мне больше нечего (уж поверьте на слово). Кроме того, переодеваться уже поздно.
Но не только платье сводило меня с ума.
Как ни смешно это прозвучит в моих устах, но оказалось, что я не способна и кусочка проглотить в присутствии Билла Мерфи, разве что давясь и с риском помереть во цвете лет. И хотя по большому счету для такой упитанной особы это можно назвать благом, сегодня была опасность вляпаться в крайне неловкое положение. На прошлой неделе я как-то исхитрилась протолкнуть в себя несколько микроскопических кусочков гамбургера, хотя больше размахивала им перед лицом, чем ела, – дабы Билл не заподозрил чего дурного. Впрочем, даже если б заподозрил, ничего страшного не случилось бы, – в конце концов, гамбургер – он и есть гамбургер, не то это блюдо, от которого можно потерять голову и навеки лишиться сна.
Но сегодня… Сегодня – совсем другое дело. Вечером меня ждет угощение, которое Билл приготовит самолично. И будет полной катастрофой, ежели он решит, что его кулинарные шедевры не пришлись мне по нраву…
Но как очень скоро выяснилось, зря я беспокоилась. Все проскочило, как говорит молодежь, со свистом: и платье, и угощение…
– Замечательно выглядишь! – похвалил Билл, помогая мне снять пальто. – И платье очень тебе к лицу.
Мы стояли в прихожей. Вешая пальто в шкаф, Билл оглянулся через плечо на мою слегка ошарашенную физиономию и добавил с улыбкой:
– Святая правда! Мне действительно нравится твое платье, цвет идет тебе бесподобно.
У меня словно крылья выросли, и я невесомой пташкой порхнула к дивану. Билл открыл бутылку, покоившуюся в ведерке со льдом. Шампанское «Дом Периньон»… Вот это да!
– Настоящая редкость. Подарок благодарного клиента, – пояснил Билл, поймав мой восхищенный взгляд. – Приберегал для особого случая.
После второго бокала я могла бы сожрать весь Нью-Йорк, не то что стряпню Билла.
Он дважды исчезал на кухне, оставляя меня наедине с блюдом, полным увесистых пирогов с грибами и миниатюрных пирожков по-лотарингски. И лишь благодаря романтическому настрою я не опустошила блюдо в один присест.
Ужин был настоящей сказкой: куропатка в вишневом соусе; рис, запеченный с миндалем и смородиной; салат из зеленой фасоли и красного лука, заправленный пикантной смесью уксуса и прованского масла, а на десерт главное блюдо – пышный, ароматный шоколадный мусс. Ох, Билл нисколько не преувеличивал, похваляясь своими кулинарными достоинствами.
Поглощая все эти деликатесы, мы болтали о том о сем. Билл заставил меня корчиться от смеха, рассказав о своем первом свидании. А я поведала о крайне странном свидании с сексуально озабоченным выпускником Йеля.
Переместившись в гостиную, где нас ждал кофе, мы перешли к более серьезным темам. Началось все с того, что я сообщила о новом деле, связанном с Луизой Константин.
– Вижу, ты не очень жалуешь Луизу, – с мягкой улыбкой заметил Билл.
– Спорить не буду.
– Луиза прекрасный человек, Дез. Может, она чересчур сдержанная, все таит в себе, поэтому требуется время, чтобы ее узнать. Но поверь, Луиза очень и очень порядочный человек.
– Может, оно и так, – с кислым видом согласилась я.