— Прямо сейчас? — опешил Иван Семенович, делая вывод, что психическое здоровье жены гораздо хуже, чем предполагала Глаша да и он сам несколько ранее.
— Нет же, — подосадовала Липочка. — Не сейчас, а завтра или послезавтра. Это зависит от тебя, точнее, от твоего бизнеса. Мне не спалось, я лежала, думала и поняла, что хочу на море: ты слишком много работаешь, тебе пора отдохнуть. Естественно, после такого прозрения улежать я не могла, решила проверить в каком состоянии твой любимый матрас. Он как новенький. Ваня, берем его с собой, — победоносно заключила Липочка.
Иван Семенович едва не прослезился, так растрогала его забота жены. “Я живу только ради тебя”, — неоднократно заверяла его Липочка. Иван Семенович машинально верил, но теперь, неожиданно получив доказательство, он поверил очень осознанно и умилился: “Я вот сплю, а она не может заснуть, потому что обо мне все думает. Действительно, солнышко живет ради меня. Ангел, святая женщина, зато я подлец. Подлец и животное”. Жена — ангел и муж — животное — рядовое положение вещей, но Иван Семенович не пожелал мириться с обыденностью. Он спешно все исправил, подхватив Липочку на руки, вернув ее в кровать и подарив ей себя три раза с такой страстью и нежностью, о коих та доселе и не слыхивала, в отличие от своей подруги-Глаши. Уж та-то была этой страстью по горло сыта, Желтухин для нее никогда не скупился…
Но вернемся в супружескую постель. Исчерпавшись на жену духовно и физически, Иван Семенович откатился и мертвецки заснул, изредка радостно повизгивая — он был очень доволен собой даже во сне.
А вот Липочка пребывала в шоке — все произошло слишком стремительно. Ни на секунду не забывая о лежащем под кроватью Романе, она страдала, краснела от стыда и чувствовала себя участницей дикой оргии. Так и не оправившись от смущения, Липочка удостоверилась достаточно ли крепко спит ее муж и тут же заглянула под кровать.
— Я ничего не слышал, — опережая пояснения, заверил ее Роман. — Спал, как сурок.
— Сейчас принесу вам матрас, — благодарно шепнула Липочка и на цыпочках проследовала в чуланчик.
Матрас показался ей вялым, но надувать его Липочка не рискнула, отправила под кровать таким, какой есть, шепнув незваному гостю:
— Устраивайтесь поудобней.
— Спасибо, вы ангел, — восхитился Роман, чем напомнил Липочке мужа.
“Он славный”, — непонятно о ком подумала она, укладываясь в постель и (устала) мгновенно погружаясь в дрему.
Но долго спать ей не довелось: Липочка только-только собралась посмотреть сладкий и бессовестный сон, где она вовсе и не Липочка а легендарная Мессалина, принимающая в золотом шатре всех своих мужей (почему-то их было сорок), как вдруг одеяло пришло в движение и начало сползать. Почувствовав это, Липочка проснулась и сразу же нырнула под кровать.
— Что случилось? — ничуть не сердясь, заботливо поинтересовалась она.
Роман сконфужено сообщил:
— Очень не хотелось вас будить, но положение безвыходное… Видите ли, я живой человек и рано или поздно это должно было случиться… Даже не знаю как вас сказать.
— Скажите прямо, — посоветовала Липочка.
— Тогда я хочу в туалет. Нестерпимо. Как мне быть? Может тихонечко проползти по-пластунски?
Липочка представила как вдруг просыпается Ваня, слышит шорох или скрип двери, включает свет, а на полу полуголый мужчина…
— Ни в коем случае, — испуганно прошептала она, — по-пластунски не надо. Наденьте мою ночную рубашку и смело выходите из спальни, только не мешкайте. Если муж проснется, он подумает, что вы это я.
— А вы сами где в это время будете? — поинтересовался Роман.
— У вас под кроватью.
— Я согласен.
Липочка быстро перебралась под кровать, стянула с себя ночную рубашку, отдала ее Роману, а сама укрылась его одеялом.