Вторым отвлекающим фактором был мужчина - что-то среднее между Бабу и Мими, только еще более худой и долговязый, и волосы у него были значительно длиннее. Вместо того чтобы сделать пробор, он зачесывал седые кудри назад, и они топорщились у него над ушами, напоминая крылья.
- Дорогая, я иду в гольф-клуб, - обратился он к Му-Му. - А! - Заметив меня, он представился: - Франсуа Луи де Боннпуар, отец Валери.
Значит, это и есть Даду, банкир и дипломат… Я с чувством пожал его вялую руку.
- Гольф? - повторила Му-Му. - С тех пор как Бабу и Мими начали играть, ты не упускаешь случая, чтобы посетить этот клуб. Но ты никогда не играешь. Не понимаю твоего интереса к этому месту!
- Пойдем, - потянула меня за руку Элоди.
Схватив свой поднос, я позволил ей утащить меня на дальнюю сторону террасы, где был устроен римский фонтан: бог солнца извергал изо рта воду в каменную чашу.
- Погоди, - сказал я, посматривая на скандалящую парочку. - Отец Валери - один из братьев Боннпуар, не так ли? Не понимаю, как во все это вписывается Му-Му? Неужели он женился на своей кузине или даже родной сестре?
- Пол, пожалуйста, перестань на них глазеть, - одернула меня Элоди. - Это и есть самое поразительное. Му-Му всего лишь pièce rapportée.
- В смысле?
- Му-Му такая же, как я. Или какой я буду. Она не из семьи, а всего лишь жена Боннпуара. Му-Му - дочь местного врача.
- Но почему она такая высокомерная по отношению к тебе?
- Знаешь же, что говорят про иммигрантов? Что они - самые большие расисты. Му-Му могла бы стать союзницей Валери, но вместо этого предпочитает целовать задницу Бабуле. Представляешь, даже этот дом принадлежит не им с Даду, а целиком и полностью старой карге.
Это проливало совершенно новый свет на святошу Му-Му.
- А что за история со столами? - спросил я.
- Понятия не имею. Надо узнать у Валери, если он когда-нибудь вернется из Сен-Тропе. Смотри, - она ткнула меня в бок, - путь свободен.
Даже не взглянув в мою сторону, Даду покидал террасу. Его походку я бы назвал жеманной. Плечи и небольшие ягодицы выписывали своего рода танец, навевая определенные мысли.
Нет, сказал я самому себе, не валяй дурака. Шестеро детей, рьяный католик. Не может быть, чтобы он был голубым.
Му-Му встала и сказала, что ей нужно уйти. Элоди проследовала за ней, а я спустился с террасы в сад. За парковкой мне на глаза попалось нечто похожее на огород. Я надеялся найти там достаточное количество витаминов, чтобы продержаться до ужина. Если не принимать во внимание удушливую семейную атмосферу, день стоял великолепный. Небо, как голубая арка, объединяло мягкую округлость холмов и подернутый дымкой морской горизонт.
Огород был разбит на участки кустиками розмарина, доходившими мне до колена, так что он выглядел как классический французский сад. Только вместо роз в нем росли фасоль, салат и помидоры. В углу, между оливками и фигами, стояли пчелиные ульи.
Не заметив никаких признаков садовника, я сорвал несколько помидорчиков черри и направился к деревьям. Оливки пахли божественно, и, хоть они и не были вымочены в масле, я решил, что попробовать стоит. Протянув руку к серебристым веткам, я начал шарить в поисках спелой ягоды.
- Пол!
Обернувшись, я увидел Валери, он стоял в своем спортивном "мерседесе". Или, скорее, на нем - на багажнике.
- Что ты делаешь? - окликнул он меня, смеясь.
- Ничего. Просто любуюсь садом. В смысле, парком.
- Что? - Он спрыгнул с машины и резво зашагал ко мне через кусты розмарина. - Как все прошло с Бабулей и Му-Му? Вы обсудили свадьбу? А еду? Вы еду обсудили? А? А какую еду ты предложил? Оливки? Ха! - Он издал смешок в сторону оливок, как если бы они покрутили пальцем у виска. - Му-Му ужасная, правда? А с моим папой ты уже познакомился, да? Ты знаешь, что он голубой, да? Он ходит в гольф-клуб и трахается там с одним из садовников. Смешно, правда? Нет? Да? Ха!
Да уж, подумал я. Кожаный Пиджак наверняка нашел бы повод, чтобы вменить Валери хранение кокаина в особо крупных размерах.
- Послушай меня, Валери. - Я схватил его за запястья, пытаясь остановить поток сознания. - Ты ездил в город за кокаином?
- Что? Ты в курсе? - Он начал с прищуром оглядываться по сторонам, как будто пытаясь обнаружить того, кто на него настучал.
- Да, и это в некоторой степени очевидно.
- Ну, это единственный способ поддержать мою семью, - сказал он и скорбно замолчал.
Поддержать семью? Он что, дилер? Неудивительно, что парень на крючке у полиции…
- А как же твоя работа в банке? - спросил я. - Мне казалось, что это должно обеспечивать тебя в полной мере…
- Ха! Я никогда не делаю это в банке. Только, может, по пятницам. - Он снова впал в маниакальное состояние. - А ты что делаешь? Оливки для свадьбы собираешь?
- Нет. Если уж тебе так нужно знать, я голоден, - признался я. - И искал, чего бы пожевать.
- Пожевать? Я тебе приготовлю обед! Что ты хочешь? Бутерброд? Ветчины? Нет! Яиц! Я сделаю омлет! Большой омлет с ветчиной, да? Гигантский!
Он пришел в такой восторг от этой идеи, что я поспешил согласиться, пока с ним не случился оргазм прямо посреди огорода.
- Жди здесь! - Валери поскакал в дом.
Сомневаясь, что когда-нибудь дождусь обещанного омлета, я вернулся к оливкам. Некоторые из них были совершенно черными и блестящими и, казалось, так и взывали к тому, чтобы высвободить скопившийся внутри сок.
Я выбрал наиболее подходящую по виду ягоду, надкусил и немедленно выплюнул. Как что-то, в маринованном виде совершенно потрясающее, может быть таким отвратительным?
- Я вижу, вам не по вкусу наши оливки, месье?
В некотором отдалении от меня стояла Бабуля с секатором в руках. Надеюсь, секатор нужен ей был не для того, чтобы атаковать вора. Обнадеживало то, что она улыбалась мне из-под широкополой соломенной шляпы.
- У нас в Англии нет оливковых деревьев, - объяснил я, стараясь выглядеть непринужденным.
- У вас в Англии много чего нет. И несмотря на это, вы полагаете, что можете организовать французскую свадьбу? - Она как саблезубый тигр лязгнула секатором. В точку.
- Но у меня в Париже есть свой чайный салон, - сказал я. - В районе Елисейских Полей. И все мои французские клиенты очень довольны.
- Гмм…
Бабуля обдумывала эту информацию, когда на парковке вновь возник Валери.
- Два яйца? Три? Четыре? - размахивая сковородкой, прокричал он.
Я поднял два пальца вверх.
- Два? О’кей, два! - обрадовался Валери и к тому моменту, как Бабуля обернулась, снова исчез в доме.
- Дети шалят, - ответил я на ее вопросительный взгляд, надеясь на то, что она не узнала голос внука.
- А… Да, есть много такого, чего нет у вас в Англии. Но у нас есть и кое-что общее. Уважение к происхождению, не так ли?
На всякий случай я кивнул, хотя вообще-то не был в этом уверен. По-моему, громкий голос и большая зарплата значат гораздо больше, чем то, в какой семье ты родился.
- Да, происхождение… - продолжила Бабуля. - Вы знаете, кто посадил это оливковое дерево? Мой муж. Здесь у нас корни. Мой муж купил эту бастиду во время Второй мировой войны. Она была полной развалиной, но находилась в неоккупированной зоне, и он перевез сюда семью из Парижа в целях безопасности. Это стало нашим убежищем. - Слушая ее, можно было подумать, что великолепный особняк не более чем скромное бомбоубежище на задворках сада. - Еще он посадил виноградники и настоял, чтобы у нас всегда был огород. А на территории вокруг нашего особняка в Камарге он развел скот и разбил рисовые поля. Он хотел защитить свою семью от опасностей, которые несет в себе история.
А еще, цинично подумал я, он хотел вложить деньги во что-нибудь надежное, вместо того чтобы держать их в оккупированном нацистами Париже.
- Лук? Лук? - Валери скакал по парковке, размахивая двумя луковицами с зелеными побегами.
- Что это? - Бабуля опять не поняла, в чем дело, - обернуться к парковке ей, видимо, не хватало ума.
Глядя в другую сторону (отвлекающий маневр), я поднял вверх указательный палец и помахал им в знак отрицания. Валери зашвырнул луковицы в лавандовый куст и снова исчез.
- Месье, вы понимаете, что такое происхождение, а поэтому… - Бабуля замолчала, как если бы собиралась с силами, чтобы продолжить, но я давно уже понял, что она наслаждается каждой секундой своей маленькой лекции. - Поэтому вы понимаете, что юная Элоди - девушка не нашего круга. Ее дедушка был простым мясником, не так ли? А ее отец… Ну, он занимается тем же самым, за исключением того, что в наше время непосредственную работу мясника выполняют машины.
Принимая во внимание, что Жан-Мари не только партнер по чайной, но и мой бывший начальник, я догадался, что нахожусь в самом низу социальной лестницы.
- Но Элоди умная женщина, и у нее прекрасное будущее, - сказал я. - Она изучала бизнес в Нью-Йорке. - Большая часть этого бизнеса заключалась в поисках проституток для престарелой французской звезды, но разве это не часть индустрии развлечений? К тому же Бабуле не обязательно знать подробности. - И Валери любит ее, - добавил я, заметив с легким беспокойством, что жених Элоди снова появился в поле моего зрения, на этот раз с дымящейся сковородкой, в которой лежало что-то черное - по всей видимости, кремированный омлет. Поймав мой взгляд, Валери виновато пожал плечами. Изобразив мечтательную улыбку, я философски заметил: - Что поделаешь с любовью…
- Любовь, - хмыкнула Бабуля. - Этого достаточно для бедных, но не для нас.
Валери разразился хохотом, черный круг взметнулся со сковородки, пролетел в воздухе и приземлился на лобовом стекле темно-синего "рено".